Российская история последних месяцев была богата событиями, из ряда вон выходящими. Попыток объяснить их глубинными процессами, происходящими в обществе и в экономике, мне встречать практически не приходилось. Книга экономиста Станислава Меньшикова «Анатомия российского капитализма» – приятное исключение из этого правила.

Дело в том, что автор – человек, не ангажированный ни Путиным и его окружением, ни нефтяными магнатами, ни какими-либо другими влиятельными российскими силами. Он живет в Нидерландах. Более десяти лет он преподавал в Роттердаме, в университете Эразма, куда его пригласил лауреат Нобелевской премии по экономике Ян Тинберген.

Уже один этот факт говорит о том, что Станислава Меньшикова знают и уважают в научном мире. На презентацию его книги, которая проходила в зале Института развития прессы, прибыли гости из Кембриджского университета – в первую очередь для того, чтобы высказать перед камерами российских СМИ свое восхищение трудом русского коллеги. Увы, к тому времени, когда ученые смогли это сделать, телевизионщики успели уйти: тратить время на знакомство с книгой и ее автором они не пожелали. Увы, автор «Анатомии российского капитализма» не принадлежит к числу повсеместно обэкраненных экономистов, про которых «отец» неолиберализма, нобелевский лауреат Милтон Фридман еще в начале девяностых сказал: «Это не либералы, а бандиты». Меньшиков, правда, не высказывается так прямолинейно, он лишь вскользь обмолвился о «неоклассических догмах, воплощаемых в олигархическую практику».

К сожалению, в нашей стране создалась такая атмосфера, что любой человек, пытающийся прилюдно спорить с этими догмами, одновременно бывает вынужден оправдываться: мол, не коммунист я никакой. Не избежал этой участи и Меньшиков. В предисловии к книге он написал: «Некоторые читатели могут счесть предлагаемую мной программу чрезмерно левой. Хотелось бы их предостеречь от столь поспешных выводов. Многие из рекомендаций автора повторяют рецепты, которые давно уже с успехом осуществлены в развитых странах».

Однако, по мнению бывших на презентацию ученых, сила «Анатомии российского капитализма» – не в рецептах (они не оригинальны), а в уникальном материале и глубине анализа. Действительно, многие использованные в книге цифры и показатели нельзя найти ни в одном из российских статистических справочников. Как же человек, живущий вдали от нашей страны, сумел их собрать? Об этом я спросил Станислава Меньшикова, когда уже прочел книгу и пришел к нему брать интервью.

- Но США живет не по лозунгам, там никому не приходит в голову сделать национальной идеей удвоение ВВП к 2010 году. Поэтому нет и давления на органы статистики…

В общем, по его же словам, Станислав Меньшиков «рыл землю как крот», чтобы написать книгу о том явлении, которое он назвал третьим пришествием капитализма в Россию.

К слову, капитализм (для тех, кто не знает) – это не изобретенное коммунистами ругательство, а нейтральный термин, синоним слова «рыночная экономика». Вопрос лишь в том, применим ли он к нашей реальности.

Многие говорят, что современную российскую экономику нельзя называть капиталистической: слабо развит фондовый рынок, нет рынка труда (в масштабах страны, по крайней мере), конкуренция задавлена монополиями и бандитскими группировками… Я спросил у Станислава Меньшикова, разделяет ли он эту точку зрения.

В общем, конкуренция и частная собственность ограничены – но они есть. Движение рабочей силы искусственно затруднено – но оно существует. При всем засилье организованной преступности и взяточничества главными фигурами в экономике являются никак не коррупционеры и бандиты: национальное богатство создают предприниматели. Акции большинства предприятий не выставляются на биржу, зато идет их теневое перераспределение (скупка и так далее)…

Теории, говорящие о некапиталистическом характере российской экономики, не выдерживают критики. Скажем, американец Дэвид Котц считает, что преобладающая часть прибыли российских предприятий имеет своим источником не прибавочную стоимость, а ренту от эксплуатации природных ресурсов. Автор «Анатомии российского капитализма» в одной из глав доказывает, что эта гипотеза не подтверждаются статистикой: все пореформенные годы, за исключением послекризисного 1999-го, прибавочная стоимость в российской экономике составляла около трети ВВП (от 31 до 33 процентов). Это более высокий показатель, чем в большинстве стран Запада. Что же касается размеров сверхприбыли от экспорта сырой нефти, то она, по расчетам Станислава Меньшикова, в 2000 году была равна 408 миллиардам рублей или 14,5 миллиардам долларов. Сумма огромная (и, заметим, весьма близкая к тем цифрам, которые приводит Сергей Глазьев), но она не достигает и пятой части от всей прибавочной стоимости за тот год (2171 миллиард рублей)!

Меньшиков не спорит с тем очевидным фактом, что российская хозяйственная система сильно отклоняется от чистой модели рынка. Она совершенно непохожа ни на современную постиндустриальную экономику стран Запада, ни на «дикий капитализм» позапрошлого века. Она не проходила этапы свободной конкуренции, а с самого начала сложилась как олигополистическая. В нефтяной сфере, например, крупные корпорации создавались государством и потом были акционированы. В металлургии монополии возникли иначе: предприятия приватизировались раздельно, но быстро влились в состав финансово-промышленных групп. Степень доминирования последних в «их» сегментах рынка чрезвычайно высока. К примеру, у комплекса «Норильский никель» нет конкурентов ни по никелю, ни по платине. Алюминиевая промышленность тоже монополизирована: 70 процентов выплавки контролирует «Русал».

Вне зависимости от своего происхождения, большинство компаний ведут себя на рынке одинаково. Они страдали и продолжают страдать так называемым «монопольным синдромом», ориентируются не на малую прибыль при максимально возможном обороте (как большинство фирм на Западе), а, наоборот, на максимально возможную прибыль при малом обороте капитала. Инвестируют в производственную сферу наши корпорации лишь в силу крайней необходимости: делать масштабные вложения опасаются потому, что это может подорвать их доминирующее положения в захваченном секторе рынка. С конкурентами они предпочитают бороться неэкономическими способами, используя силовые структуры и организованную преступность. В итоге мы имеем экономику, которую отличают небольшие объемы производства и очень высокие цены.

Наложило отпечаток на наших бизнесменов и их происхождение. По мнению Станислава Меньшикова (которое очень похоже на правду), рыночные отношения у нас не появились по воле реформаторов, а вызрели в недрах коммунистической системы. Ведущими силами, «лоббирующими» радикальные преобразования, были хозяйственный управленческий аппарат, советские теневые дельцы и организованные преступные группировки. Хотя они стали капиталистическими предпринимателями, их психология изменилась очень мало.

Кроме того, у нас осталось много так называемых «пережитков социализма». Большинство экономистов объясняют это исторической инерцией. По мнению Станислава Меньшикова, они заблуждаются: «проклятое наследие» никоим образом не противоречит сложившемуся в России капитализму, наоборот, служит в его руках инструментом извлечения дополнительной прибыли. Например, частично оплачиваемые из бюджета социальные гарантии и льготы выгодны бизнесу, поскольку позволяют ему экономить на заработной плате. Удобны для него и профсоюзы, которые заняты преимущественно распределением скудных социальных услуг, а не защитой прав наемных работников.

Но самое страшное даже не это. «За годы нового капитализма в России на средства частного капитала не было построено ни одного нового крупного производственного предприятия. Возникшая система оказалась совершенно бесплодной с точки зрения процесса создания материальных ценностей», - считает Станислав Меньшиков.

Исправить положение можно, лишь изменив экономическую стратегию. Все последние 15 лет с легкой руки российских неолибералов у нас утвердилась философия «догоняющей постиндустриализации». На практике она обернулась деиндустриализацией страны.

Меньшиков же считает, что Россия к началу реформ не завершила промышленную фазу своего развития. К примеру, у нас до сих пор не созданы современная сеть автострад и мощное автомобилестрение. Поэтому стране нужна как раз индустриализация.

На первый взгляд кажется, что это – всего лишь слова. Но на самом деле теоретический спор о том, что нам необходимо – завершить промышленную фазу развития или проводить «догоняющую постиндустриализацию» – вопрос экономического курса.

Индустриализация может (а в наших условиях и должна) проводиться с опорой на мощный дирижизм (термин времен Шарля де Голля, означает активное вмешательство государства в экономику – А.Х.). Это и сохранение госсектора в тех отраслях, к которым частный капитал не проявляет интереса, и использование государственных инвестиций для создания новых производств, и выравнивание отраслевой рентабельности.

Станислав Меньшиков – сторонник изъятия у сырьевых магнатов «природной ренты». Правда, в отличие от Сергея Глазьева и других левых экономистов, он вдохновлен вовсе не идеей «отнять и поделить» (то есть направить ренту на финансирование социальной защиты). Мотивация у него иная – необходимость выравнивания отраслевой рентабельности.

Не секрет, что крупный российский бизнес не стремится вкладывать деньги в наукоемкие сферы экономики. Дело в том, что прибыль в них заметно ниже, чем в «нефтянке». Если рентабельность последней искусственно занизить, то капитал начнет искать новые сферы для своего приложения.

- Но почему он будет их искать внутри России? Не усилится ли в итоге отток денег за рубеж?

Кроме того, по мнению ученого, государству надо всячески стимулировать увеличение доли зарплаты в прибавочной стоимости. Сейчас она у нас едва достигает 40 процентов (не исключаю, что и эта цифра завышена – А.Х.), тогда как в развитых странах она зашкаливает за 60-процентную отметку. Подтянуть к зарубежному уровню нужно потому, что не конъюнктурный (связанный с ценами на нефть), а качественный рост нашей экономики возможен лишь при расширении внутреннего рынка. А увеличить его размеры можно, только подняв доходы населения.

«Если Россия хочет развиваться как нормальная процветающая цивилизованная страна с благополучным большинством населения, она должна кардинально поменять лицо своего капитализма. Причем не косметически, а по существу», - считает Станислав Меньшиков. Этими словами я и закончу статью о его книге.


Ссылки по теме:
С. Меньшиков "Анатомия российского капитализма" (Предисловие)
А. Герц "За капитализм с человеческим лицом"
С. Меньшиков представляет свою новую книгу
"Пресс-конференция по поводу выхода в свет книги Станислава Меньшикова "Анатомия российского капитализма""
Дж. Cтиглиц "Россия должна преодолеть извращения ельцинизма"
"Магнаты захватывают власть в России" ("Newsweek", США)
"Олигархов можно приструнить посредством конкуренции" ("The Financial Times", Великобритания)



Персональная страница профессора Станислава Меньшикова