Экономика в четырех соснах

Станислав Меньшиков

Об авторе: Станислав Меньшиков - известный российский экономист, профессор, доктор экономических наук. В прошлом - профессор МГУ, МГИМО, НГУ, Эразмского университета (Нидерланды) и т. д.. Заведует лабораторией в Центральном экономико-математическом институте РАН. Автор многочисленных научных и публицистических статей и книг. Станислав Меньшиков является соавтором (причем единственным) знаменитого американского экономиста Джона Кеннета Гэлбрейта. В 2004 году вышла книга проф. Меньшикова "Анатомия российского капитализма", фрагменты которой можно найти на нашем сайте.

18 февраля 2005 года

Все смешалось в Госкомстате. После его переименования в Федеральную службу это ведомство никак не может определится с тем, что происходит с темпами роста российской экономики. Еще прошлой осенью в правительстве с испугом заговорили о резком замедлении роста ВВП (валового внутреннего продукта) в третьем квартале. Затем, пришла новость, будто в четвертом квартале дело поправилось, но что за 2004 год в целом будет замедление до 6,7 процента по сравнению с 7,3 процента в 2003 году. Казалось бы, причин для особых волнений не должно было быть. В конце концов, разница в полпроцента не столь уж велика - все равно годовой рост вертится вокруг вполне приличной цифры 7 процентов, о которой могут только мечтать США, Западная Европа и Япония. Тем не менее в Кремле выразили недовольство, и Федеральная служба стала "поправляться", подняв планку сначала до 6,9, а потом и до 7,1 процента. Как при товарище Сталине: когда ему приносили неблагоприятные статистические отчеты, он неизменно требовал: "А вы получше посчитайте".

В данном случае магическая цифра 7,2 процента служит для чиновников предельным минимумом по той простой причине, что только при этом условии ВВП может удвоиться за десять лет, а это - задача, поставленная президентом, который у нас один и сказанное им надлежит беспрекословно выполнять. И поэтому всякий раз, когда министр экономического развития и торговли Герман Греф заявляет, что до середины следующего десятилетия (т.е. до 2015 года) удвоение вряд ли произойдет, премьер Фрадков его публично одергивает и требует, откинув сомнения и засучив рукава, всем министрам дружно взяться за работу. Тем более, что правая оппозиция язвительно напоминает: "Россия отстала по темпам от оранжевой Украины и даже от отнюдь не демократического Казахстана". А это уж для Кремля звучит совсем обидно.

Так есть у нас замедление или нет? Большинство западных и часть российских экспертов считают, что официальные данные преувеличены и что рост экономики России имеет в какой-то степени виртуальный, т.е. иллюзорный характер. Многое действительно зависит от того, как считать. Если, например, продукцию нефтегазового сектора и металлургии учитывать в экспортных ценах, то доля этих отраслей заведомо завышается, как и общий темп физического роста ВВП. Но тут есть и оборотная сторона медали. На ближайшие годы специалисты предсказывают неизбежное падение не только мировых цен топлива и сырья, но и темпов роста отечественной добычи вследствие недостаточных инвестиций в разведку новых месторождений и перерабатывающие мощности.

Однако, Всемирный банк относится к признакам замедления вполне серьезно, о чем свидетельствует опубликованный им недавно новый доклад с анализом итогов экономики России за 2004 год. Главные причины он усматривает в неустойчивости кредитно-денежной системы и противоречиях фискальной (т.е. бюджетной) политики федерального правительства. Среди краткосрочных факторов доклад выделяет банковский кризис лета прошлого года, когда несколько крупных частных банков столкнулись с проблемой ликвидности, т.е. неспособностью вернуть вкладчикам их средства. Государству (через принадлежащий ему Внешторгбанк) пришлось срочно спасать и брать под свой контроль "Гута банк" - центр одной из финансово-промышленных групп. Панические слухи распространялись в прессе и о положении одного из ведущих - "Альфа банка". Хотя банковский кризис оказался кратковременным, он все же вызвал сжатие сферы кредитования промышленности и замедление роста.

Другим фактором Всемирный банк считает резкие колебания в приливах и отливов краткосрочного капитала, пересекающего российские границы. На этот счет официальные данные также крайне противоречивы. Несколько раз в последние месяцы министерство финансов и центральный банк рапортовали о значительном сокращении отлива капитала за рубеж. Но вот совсем недавно советник президента Андрей Илларионов назвал для 2004 года рекордную цифру экспорта капитала - 27 миллиардов долларов. По-видимому, в правительстве на этот счет ведется двойная бухгалтерия, которая позволяет скрашивать картину, когда требуется рапортовать об успехах, и проливать черную краску, когда у того же Илларионова есть желание поругать правительство.

Многие эксперты связывают возросший отток капитала и его сократившийся приток с делом "ЮКОСа", резко ухудшившим инвестиционный климат в России. Разумеется, наших олигархов и иностранных инвесторов не может не бросать в дрожь, когда они узнают, что за один только последний год личное состояние богатейшего в прошлом магната России Михаила Ходорковского сократилось, как минимум, вдесятеро. От таких психологических коликов возникает желание "сливать" и, по возможности, быстрее. Но действуют и сильные тормоза. Ведь где, как не в России можно снимать столь жирные сливки наживы и по большей части безнаказанно не платить налоги? Где еще миллиардеры платят со своих дивидендов в два-три раза меньше налогов, чем рабочие и служащие со своей зарплаты?

Но дело не столько в страхе перед прокурором Устиновым, сколько в упорном нежелании олигархических корпораций тратить прибыли на модернизацию экономики, от чего и темпы роста стали бы выше, и прибыли бы выросли еще больше. От нежелания наших отечественных толстосумов делать такие долгосрочные вложения и от их ориентации на скорейшее обогащение образуются излишние сверхприбыли, которые приходится прятать за границей. Даже если прокуратура перестанет выборочно травить некоторых олигархов, эти устойчивые привычки нисколько не изменятся.

Всемирный банк хвалит российские власти за скупость в расходах на собственную экономику, за ориентацию на ежегодный бюджетный профицит и систематические вливания в Стабилизационный фонд.

Как и Владимир Путин, банк в восторге от того, что Россия предпочитает в ускоренном порядке отдавать внешние долги, нежели инвестировать в модернизацию и рост конкурентоспособности своей промышленности. Создается впечатление, что в Вашингтоне больше всего боятся превращения Росси в сильного конкурента на мировых рынках и что она сможет перебороть свою нынешнюю роль мирового поставщика топлива и сырья для западного мира.

Много внимания Всемирный банк уделяет и сложностям одновременной борьбы за снижение инфляции и предотвращение чрезмерного укрепления курса рубля к доллару. Тут действительно есть проблема, которую в экономической литературе иногда называют "голландской дилеммой": постоянный профицит внешнего баланса, с одной стороны, укрепляет собственную валюту, а с другой, увеличивает денежную массу и порождает инфляционные тенденции. Но и то, и другое подрывает конкурентоспособность своих товаров на мировом рынке. Банк России в своей денежной и валютной политике разрывается в этих противоречиях, не справляясь ни с инфляцией, ни с конкурентоспособностью. Результат - ускоренное возрастание импорта, что заметно сдерживает рост отечественного производства. Растет потребление богатого меньшинства при стагнации потребления широких масс.

В итоге можно сделать вывод, что правительство, пытаясь управлять экономикой, заблудилось в четырех соснах:

• росте инфляции,
• противоречивом валютном курсе,
• двойном профиците - бюджета и внутреннего баланса, и
• непроизводительном использовании стабилизационного фонда и чрезмерного валютного запаса.

Как говорят французы, налицо "изобилие богатств" на фоне преобладающей народной бедности.

Как выходить из этого заколдованного круга? На днях Герман Греф представил новый вариант среднесрочной программы экономического развития, рассчитанной на несколько лет. Прежний вариант был послан на доработку Михаилом Фрадковым, которого не устроил фактический отказ от удвоения ВВП в указанные президентом сроки. Однако, и в новом варианте эта перспектива откладывается до 2015 года. План Грефа исходит из того, что в ближайшие два - три года экономика будет продолжать расти по инерции за счет высоких доходов от экспорта нефти. Но даже если нефтяные цены на мировом рынке не упадут, говорится в программе, вклад этого фактора в экономический рост постепенно иссякнет.

Затем последует несколько лет относительной стагнации, когда среднегодовые темпы не превысят 5 процентов. Но за это время удастся завершить рыночные реформы, вследствие чего начнется новое ускорение и переход к самоподдерживающемуся быстрому росту.

Здесь сразу же бросаются в глаза две особенности министерского мышления. Во-первых, признание неизбежным замедления роста к концу второго срока президентства Путина. Как это понравится Кремлю, не трудно догадаться. Греф явно рискует, и, наверно имеет для этого какие-то свои основания. Без этого разве пошел бы он на столь открытый вызов президенту?

Далее, интересно его признание, что без специальных мер стимулирования годовой прирост ВВП не может превысить пяти процентов. Это опять- таки ставит крест на веру в спонтанную способность экономики к удвоению за десятилетие. За такой откровенный вывод министра следовало бы отправить в отставку, но пойдет ли на это теряющий терпение Путин, пока не ясно. А терпению президента только приходится удивляться.

Наконец, на какие реформы рассчитывает Греф в будущем? До сих пор все его эксперименты кончались неудачно. Снижение налогов на богатые классы и большой бизнес не дали ускорения экономики. По его собственному признанию, рост продолжается, главным образом, по инерции, за счет гипертрофированной нефтегазовой отрасли и высоких мировых цен на топливо.

Обещанного сокращения инфляции не произошло вовсе не от прилива нефтедолларов и беспомощности центрального банка, а потому, что продолжают бесчинствовать естественные монополии газа, электроэнергии и жилищно-коммунальных услуг. Плюс наглость нефтяных корпораций, пользующихся любыми предлогами для взвинчивания цен. Центральный банк только фиксирует цепную реакцию инфляции прибавками к массе денег в обращении, закрепляя олигархическую максимизацию прибылей и цен. В авангарде инфляции стоит тот же Греф, требующий все новых рыночных реформ в интересах олигархической элиты. Тем временем экономика захлебывается в трясине реформ.

Ведают ли они, что творят? Скорее всего, да. Ведь не мог же министр, а в прошлом страховой бизнесмен Зурабов не знать, что страна ни социально, ни физически не подготовлена к шоковой монетизации льгот. Не мог не знать, что его министерство специально занижало число льготников по стране, что заведомо проигнорировало капиталоемкую компьютеризацию социальных служб, без которой монетизация неизбежно превратилась в повальное издевательство над стариками и инвалидами. Не мог не знать, что привлечение страховых компаний к распределению лекарств существенно удорожает их в рознице и увеличивает прибыли страховщиков. Недаром даже крайне правый Борис Немцов на днях сказал о Зурабове: "Да это не либеральный экономист, это бизнесмен". И он прав. Ставить дельца во главе здравоохранения все равно, что пускать козла в огород.

Знал прекрасно и министр Кудрин, что обкрадывает пенсионеров, заведомо урезывая субсидии на социальные цели, где только возможно. При том он прекрасно осведомлен в том, что казна ломится от нефтяных доходов. В последние дни на глазах у миллионов телезрителей президент публично ловил министра на этом грехе. Поправлял по датам повышения пенсий, напоминал о "забытых" Кудриным военных пенсионерах, заставлял замолчать ("прошу без комментариев, исполняйте!"), когда тот сопротивлялся. Всегда бы так, Владимир Владимирович! Ведь народ-то видит и на ус наматывает.

Но свидетельствуют ли эти телевизионные сцены о радикальном повороте в социально-экономической политике? Что-то пока не похоже. Спектакль в рептильной Думе, куда премьер Фрадков пришел один отвечать за всех, показал, что министры, устроившие монетизационный шабаш, отнюдь не испугались. Недаром им в олигархической и зарубежной прессе по-прежнему поют дифирамбы, утверждая, что замены таким талантливым и умелым чиновникам в стране просто нет.

Как повлияет монетизация на темпы роста? Не думаю, что кто-то в состоянии это убедительно просчитать. Начать с того, что до сих пор не опубликован баланс в рублях ее пюсов и минусов для бюджета, для льготников, для пенсионеров в целом, для других категорий населения. Названные до сих пор цифры противоречивы, вызывают сомнения. А в Думе такого баланса и не требуют, не требовали и тогда, когда в спешке, чтобы угодить неизвестно кому, принимали пресловутый закон №122.

Справа говорят, что закон с исправлениями только увеличит денежную массу и усилит инфляцию. Крайне спорное утверждение. Ведь отнюдь не факт, что покупательная способность основной массы населения возрастет. С учетом новых резких повышений тарифов на коммунальные услуги и транспорт, она скорее уменьшится, даже если учесть доплаты сельскому меньшинству льготников. Ну а вскоре добавление к денежным доходам большинства будет съедено текущей инфляцией, не говоря уже о будущей.

В нынешних дискуссиях о темпах роста, как мы видели, преобладают рассуждения о разного рода денежных величинах, но не о физических факторах экономики - величине и качестве ее производственного потенциала. Без такого анализа прогнозы ведомства Грефа и Всемирного банка мало чего стоят. На днях министерство промышленности и энергетики опубликовали наметки плана по развитию авиационной промышленности и потребности в инвестициях для этой цели. Это - шаг в правильном направлении. Но будет ли он обеспечен финансовой поддержкой со стороны государства? Последуют ли за авиапромом автопром, компьютерная отрасль, дорожное строительство. Без реалистической, финансово обеспеченной индустриальной политики не может быть и речи о многостороннем развитии экономики. Но вместо этого ведомство Грефа занялось "монетизацией" театров, что вовсе не входит в сферу его деятельности.

Сейчас для осуществления активной промышленной политики появилась мощная финансовая база в виде крупного Стабилизационного фонда, часть которого может и должна быть превращена в долгосрочный фонд развития. Определенную долю ежегодного профицита федерального бюджета следует отчислять и расходовать на кредитование инвестиций в программы развития ключевых отраслей экономики, модернизации производственного потенциала, развитие сектора высоких технологий, хозяйственноой инфраструктуры. Речь вовсе не идет об обязательном расширении государственного сектора. Промышленная политика может проводиться в жизнь и через долгосрочное кредитование частных компаний, создание смешанных предприятий с участием государства.

Еще один определяющий фактор экономического роста - постоянное расширение внутреннего рынка. Эту сторону дела неолиберальные экономисты, сосредоточенные на денежных (монетарных) тенденциях, как правило, игнорируют. Между тем, узость внутреннего российского рынка в значительной мере сковывает рост производства, делая экономику преимущественно экспортно ориентированной и скособоченной.

Мало кто у нас знает, что уже несколько лет экономика России производит продукции на 12-15 процентов больше, чем ее собственный рынок в состоянии купить и использовать, и потому может расти преимущественно за счет внешнего рынка. Главная причина - низкая покупательная способность населения. Меньше половины ее ВВП (в 2004 году - 47,7 процента) приходится на личное потребление. Это почти на 20 процентов меньше, чем в США, где на личное потребление приходится регулярно две трети (67 процентов) ВВП.

А это отставание в свою очередь объясняется низким уровнем заработной платы, которая низка не только абсолютно, но и относительно ВВП - у нас ее доля составляет 45 процентов при тенденции в последние три года к падению, а в США доля оплаты труда уже давно стабилизировалась на уровне 60 процентов ВВП. На Западе главной основой экономики служит зажиточное потребительское общество, а у нас - гонка топлива и сырья на экспорт при крайне низком уровне массового потребления. В России 40 процентов ВВП составляет валовая прибыль - вдвое больше, чем в США притом, что на капитальные инвестиции тратится лишь малая ее часть. Поддерживать, а тем более, повышать темпы роста экономики можно только решительно ломая эти пропорции, то есть постоянно увеличивая оплату труда основной части работающих и ее долю в ВВП - желательно до западного уровня.

Кажется, в части нашей элиты начали понимать, что без этого нельзя добиться стабильно высоких темпов роста. Фракция "Единой России" впервые заговорила о необходимости повышения минимальной зарплаты (МРОТ) до прожиточного минимума, а премьер Фрадков впервые провозгласил, как приоритетную задачу правительства повышение вдвое зарплаты всех бюджетников к 2008 году. Он же впервые заговорил о необходимости разработать специальную государственную политику доходов. Пока это только декларации, а на деле преобладает стремление похоронить остатки социально ориентированного государства.

Правительству дали два месяца на исправление. Но может ли Михаил Фрадков за такой срок переделать неолиберальных, буржуазных министров социально-экономического блока, мыслящих совершенно противоположным образом? Шансов на это мало. В лучшем случае успеют поставить заплатки на тришкино одеяние неолиберализма, которое уже трещит по швам и просится поскорее в мусорный ящик.

Сайт по теме:
Персональная страница профессора Станислава Меньшикова