В.И. Бояринцев. «Перестройка от Горбачева до Чубайса»

По сообщению газеты «Правда Москвы» (10 октября 1996): «8 октября в ФИАНе (Физический институт Российской академии наук) прошла Общероссийская конференция научных коллективов РАН. Темы обсуждавшихся докладов звучали несколько необычно для научной конференции: «Вероятность и условия выживания институтов РАН в 1996 году» и «Требования научных коллективов к руководству России и Академии наук»».

На это, фактически, отвечает министр науки в этот период академик В. Фортов в телеинтервью (записанном 1 октября и представленном на пару дней позже), говоря, что выделены средства на погашение задолженности по зарплате за июль месяц (!).

Как плакали в советское время некоторые очень горластые и носастые ученые: «Нам государство не доплачивает за нашу работу» (в то время кандидат наук старший научный сотрудник получал по ценам 2004 года восемнадцать тысяч рублей, а доктор наук — двадцать четыре тысячи рублей, имея бесплатное здравоохранение, образование и т. д.).

Теперь в период свинской демократии добились справедливости — нищенского состояния науки (вся Академия наук вместе со своими институтами обходилась бюджету в год дешевле, чем восстановление разгромленного демократами Дома Советов).

Теперь у ученых, как и у всех «россиян» отобраны все права — на лечение, учение, отдых, труд, воспитание нормальных детей и даже право на жалобу.

И о какой науке можно говорить, если доктор наук получает зарплату на уровне стипендии студента старшего курса Московского физико-технического института времен «застоя».

Это в Академии наук, где зарплата исчисляется с учетом надбавки за ученую степень. А в таком мощном институте — гордости бывшей передовой советской науки, как ЦАГИ (без которого невозможно развитие отечественной авиационной техники) доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники получает в месяц значительно меньше.

В том же самом ЦАГИ в «застойный» период создан уникальный стенд — термо-барокамеру для отработки конструкции космического аппарата «Буран». Где он теперь? На выставке в бывшем парке культуры?

В демократическое время этот стенд используется неким находчивым предпринимателем для сушки паркета из хороших пород дерева с продажей его за рубеж. Результат — предприниматель богат, сотрудники института, трудами которых этот стенд создан, бедствуют.

С одной стороны, говорится о необходимости развивать отечественную авиамоторную, самолетостроительную, космическую индустрию, а с другой — берется кредит в миллиард долларов для закупки зарубежных авиадвигателей, кредит на покупку подержанных «Боингов» для «Аэрофлота» — компании, присвоенной зятем действующего в то время президента страны.

Вспомним, как это делалось на заре советского двигателестроения: закупались один-два зарубежных образца, и на их основе создавались двигатели, превосходящие аналоги. Но это было время, когда государство заботилось о своей силе, о своем могуществе и о создании рабочих мест для квалифицированной рабочей силы.

И еще один интересный момент: в то время когда сотрудники передовых опытных конструкторских бюро бедствуют, некоторые представители руководства, активно включившись в процесс демократизации общества, получают вовсе не маленькие деньги.

В период тотального разгрома отраслевой науки на крупнейшем, современном предприятии НИИГрафит положение было таково: «Потеряли половину работников. У начальников лабораторий средний возраст далеко за 50. Молодые сотрудники занимаются бизнесом, торговлей, уходят на стройки. В общем, научная смена разбегается в поисках заработка» («Наука еще жива и может поднять страну с колен», «Правда-5», № 8, 1996).

Об этом писал директор института — доктор технических наук, профессор, которому дороги интересы института, науки и страны.

Правда, говорят, дело несколько поправилось, когда предприятие было акционировано и доступ к уникальным разработкам института получили зарубежные «инвесторы».

Таким образом, ситуация такова, как она была охарактеризована великим русским поэтом: «Иных уж нет, а те далече...»

Дело обстоит так, будто бы главным лозунгом демократического режима является: «На пожарище все лучше растет».

Говорят: «Нет денег!» Но деньги есть — на финансирование Чечни (при этом неизвестно, на что именно и куда они уходят), на организацию предвыборных концертов, электронного голосования и прочих мероприятий, на устройство в Москве двухдневного грандиозного шоу, на строительство подземного торгового центра в Москве, снос исторических зданий и другие ударные стройки капитализма.

И когда говорят, что все наши беды из-за того, что народ не хочет работать, это заведомая ложь, ибо трудом русских рабочих и интеллигенции было создано индустриальное могущество страны, целенаправленно уничтожаемое ее правителями.

В этом плане ошибался А. Тилле, который писал: «И если правительство не в состоянии обеспечить зарплатой офицеров и солдат, науку и культуру, учителей и музеи из-за недобора налогов, это и есть его импотенция, бессилие» («Советская Россия», 15.10.96).

Кому из «россиян» нужны руководители, узнающие о положении науки в стране только в результате голодовки академика? Не исключено, что они получат представление о жизни людей в «этой» стране после полного вымирания «региональных» пенсионеров и части обласканных властями пенсионеров московских («Спасибо, мы имеем бесплатный проезд», — сказал бывший начальник отдела кадров крупного института, ныне — нищий вахтер).

И недаром Кира Прошутинская в одном из своих разговорных шоу в ноябре 2004 года с удивлением узнала, что заработная плата одной женщины, работающей в милиции, составляет 4500 рублей в месяц. Услышав это, Прошутинская спросила: «А почему вы не смените работу?»

Этот вопрос напомнил одну историю, когда королева Франции, узнав, что ее подданным не хватает хлеба, с удивлением спросила: «А почему они не едят пирожные?» Но, кажется, этой королеве впоследствии отрубили голову.

Ученые уезжают из России на время или навсегда. При этом зачастую работать преподавателем математики где-нибудь в Мексике или Таиланде уезжают люди, которые раньше громче всех кричали о своей приверженности фундаментальной науке, о свободе творчества.

Оказалось — «свобода» нам, деньги им! Но в то же время есть действительно крупные ученые, которые не могут принять участие в международных конференциях из-за отсутствия денег — железнодорожный билет стоит 2—3 месячных зарплаты и трудно поехать на конференцию за счет Академии наук.

Возникает вопрос о цене «свободы» в России: в эту цену входит уничтожение государства, науки, промышленности, сельского хозяйства, населения, систем образования и здравоохранения, культуры и т. д. и т. п.

Особый удар нанесен по негуманитарным наукам, по тем, где решающую роль играет эксперимент: приборное оборудование физически и морально устарело, а заводы-производители, которые строились для развития союзных республик, там и остались.

Было время, когда советские рационализаторы и изобретатели жаловались на трудности с внедрением своих предложений и открытий. Но... «В советское время количество подаваемых заявок на изобретения было в 10—15 раз больше, чем их подавалось в 1995 году. При этом изобретатель получал премию за каждое свое изобретение, не тратя ни копейки за подачу и рассмотрение заявок... Благодаря тому, что в СССР каждому давалась бесплатная возможность заниматься изобретательской деятельностью, нами был превзойден мировой уровень во многих областях науки и техники. Сейчас же правительство, похоже, собирается вернуть страну в пещерный век» (Часовский А. Горе от правительственного ума // «Правда», 15.10.96).

И когда первый президент России во время предвыборной кампании говорил, что наступит время, когда в Россию будут приезжать на работу зарубежные ученые, он был совершенно прав: после полного разгрома отечественной науки и уничтожения российских ученых «как класса» нужно будет идти по стопам Петра 1 и заново создавать на кладбище новую науку, приглашая для этого заморских — таиландских, мексиканских, гаитянских ученых.

Но пока:

Запомнит бывший лютый враг
Российский полосатый флаг!
Российские мозги и руки
Превознесут все иностранные науки!

Подпись под фотографией в газете гласит: «Российские ученые — участники демонстрации в Москве против снижения государственных расходов на науку — держат символический гроб. По мнению манифестантов, вместе с наукой погибнет вся страна, если курс правительства.... не изменится». («Правда», 12.10.96).

«Кто выручит науку и современное производство?» — спрашивал еще в 1996 году заместитель председателя СТК ГосНИИ авиационных систем Б. Виноградов («Правда Москвы»), а работники высшей школы и профессионально-технических училищ «северной столицы», собравшись на площади, скандировали: «Питание, тепло, зарплату!»

При этом правомерно поставить следующие вопросы:

— Кому нужны наука, культура, образование в условиях свинской демократии?

— Кого из чиновников или воров в особо крупных размерах волнует, например, третья по степени важности мировая проблема — проблема турбулентности?

— Как увеличатся счета воров в особо крупных размерах в зарубежных банках с развитием фундаментальных научных исследований?

— Кому нужно бывшее народное образование, когда дети и внуки наших демократических вождей учатся за рубежом, получая за огромные деньги серенькое образование, но со знанием иностранных языков, что чрезвычайно необходимо для успешной распродажи страны.

Ответ на эти вопросы простой: нет государства, нет государственной политики, не будет ни науки, ни культуры, ни образования. Для того чтобы открывать газовую или нефтяную задвижку, не надо быть академиком или доктором наук, для этого достаточно образование на уровне четырех классов.

При всем при том многие члены кабинета министров России имеют кандидатские и докторские дипломы. И ни у кого не возникает наивный вопрос: как могут, казалось бы, столь занятые люди находить время для занятия научной работой?

Вот министр, отвечающий за все катастрофы в нашей стране, защищает докторскую диссертацию. Ему что, больше нечего делать на своем, действительно, трудном посту? Но ученым быть «престижно», «престижно» быть академиком одной из многочисленных «академий» России, «престижно» причислять себя к вымирающей, как мамонты, науке.

Казалось бы, сам факт принадлежности к науке надо самым тщательнейшим образом скрывать в условиях ее уничтожения по заранее намеченному плану, а не по-дурости или непониманию ее роли в существовании «этой» страны.

Теперь же с экрана телевизора нас учат: «Правительство никогда ничего не создавало. Не надо ждать милостей от природы...» Таким образом, «думайте сами, решайте сами, иметь или не иметь».

Это утверждение есть прямой обман, так как правительство любой «цивилизованной» страны всегда создает условия для работы национальной промышленности, сельского хозяйства, науки, культуры, здравоохранения, в конце концов для частного предпринимательства, на благо этой самой «цивилизованной» страны.

Правительство же демократической России всегда и все разрушает, пытаясь на словах сделать «как лучше», а на деле получается «как всегда». В истории ни одной «цивилизованной» страны не найти примеров такого экономического, территориального, международного, демографического урона, который наносит России ее правительство.

Когда-то над зданием одного академического научно-исследовательского института висел лозунг: «Слава передовой советской науке!»

И этот лозунг вполне соответствовал тогдашнему положению вещей. Теперь же усилиями демократического режима не осталось Советов, о передовой науке можно говорить только в прошедшем времени, а в будущем — вообще не о чем будет говорить, из «россиянского» словаря уйдет это слово: «наука».

А над зданием дома правительства в Москве уже давно надо было бы повесить лозунг:

«Срубим этот вредный сук — разгоним Академию наук!»

Только конечная цель — превращение бывшей державы в колониальную страну, сырьевой придаток развитых «цивилизованных» государств оправдывает такую политику, и ни один министр (будь он даже академиком многих стран) ничего не сможет противопоставить этой «магистральной» линии демократического режима страны!

<<   [1] ... [52] [53] [54] [55] [56] [57] [58] [59] [60] [61] [62] [63] ...  [69]  >>