Об авторе: Станислав Меньшиков - известный российский экономист, профессор, доктор экономических наук. В прошлом - профессор МГУ, МГИМО, НГУ,
Эразмского университета (Нидерланды) и т. д.. Заведует лабораторией в Центральном экономико-математическом институте РАН. Автор многочисленных научных и публицистических статей и книг.
Станислав Меньшиков является соавтором (причем единственным) знаменитого американского экономиста Джона Кеннета Гэлбрейта. В 2004 году
вышла книга проф. Меньшикова "Анатомия российского капитализма", фрагменты которой можно найти на нашем сайте.
18 марта 2005 года
Когда два года назад началось гонение на
"ЮКОС" и олигархия то ли с перепугу, то
ли по хитрому умыслу подняла панику о якобы
грядущем переделе ее наворованной
собственности путинскими силовиками, кто-то
запустил такой аргумент: "Только троньте
священную частную собственность в одном
звене, и рано или поздно затрещит вся
цепочка. А первой жертвой станут миллионы
мелких собственников приватизированных
квартир. Пострадает то самое большинство,
которое в опросах общественного мнения
аплодирует экспроприации олигархов".
Я тогда, как и многие, не придал значения
этой угрозе, сочтя ее за очередной
неолиберальный бред. В самом деле, казалось
бы, нетрудно увидеть разницу между
купленными по дешевке ловкачами на ни весть
откуда взявшиеся деньги государственные
заводы, фабрики, шахты и нефтепромыслы, с
одной стороны, и приватизированной
жилплощадью, которую новые владельцы
занимали еще до того, как ее передали им в
собственность, с другой.
В первом случае имел место
легализированный грабеж общенародной
собственности в особо крупных размерах при
многократном нарушении законов. Об этом
документально доложила недавно
государственная Счетная палата в докладе,
благополучно положенном под сукно
рептильным большинством Госдумы. Но во
втором случае был совершен один из немногих
за последние полтора десятилетия актов
социальной справедливости: народу,
ограбленному и оскорбленному гайдаровско-ельцинской
сверхинфляцией, хотя бы номинально
компенсировали убытки тем, что
приватизировали жилье. Конечно, не всем и не
полностью, но все же в какой-то мере
справедливо.
Но прошло время, и выяснилось, что
кампания против олигархов была лишь
очередным предвыборным мыльным пузырем. Да,
у магната Ходорковского отобрали главный
бриллиант в его нефтяной короне, передав
его группе чиновников, близких к президенту,
отняли, по подсчетам американского журнала
"Форбс", почти 13 миллиардов долларов
личного капитала и к тому же держат в тюрьме
без перспектив на освобождение. Но,
исключая соратников Михаила Борисовича и
некоторых его коллег, ни единый волосок не
упал с голов других российских олигархов,
ни одна другая финансово-промышленная
империя не пострадала.
Зато совсем недавно Госдума
скоропалительно приняла Жилищный кодекс,
который поставил под сомнение
конституционное право граждан на крышу над
головой. Вместе с постановлениями
правительства о резком повышении платы за
жилищно-коммунальные услуги эти решения
грозят лишить миллионы россиян - одних
собственности на жилье, других самого жилья.
Мало того, что плата за жилье и связанные с
ним услуги повышаются непомерно, что,
согласно новому кодексу, угрожает отнятием
социального жилья у тех, кто не
приватизировал свои квартиры и комнаты, и
принудительным выселением в общежития.
Пробил час и квартировладельцев. Наряду с
резким повышением эксплуатационных
расходов их ожидают дополнительная плата
за капитальный ремонт, а также новый налог
на рыночную стоимость квартиры и земли под
домом. Вполне возможно, что его общие
расходы в недалеком будущем возрастут
настолько, что станут неподъемными. Сколько
миллионов владельцев окажутся на грани
банкротства, т.е. будут вынуждены
отказаться от своей собственности и
реприватизировать свое жилье, причем без
какой-либо компенсации, сейчас не подсчитал
еще никто. Надо думать, что таких будут
миллионы.
Немало будет и тех, кого чиновники лишат
собственности насильно, придравшись к
несоблюдению какой-нибудь формальности.
Простой пример - при попытке оформить
льготу на квартплату выясняется что
легальный доход данного лица недостаточен
для оплаты жилья. Тогда против него могут
начать процедуру выселения, как мало
имущего, которому, по мнению чиновников,
полагается жить даже не в социальной
квартире, а лишь в лучшем случае в общежитии.
Можно представить себе много других
примеров для произвола, открываемого новым
кодексом. Важен самый принцип - частная
собственность владельца отнюдь не священна,
а целиком зависит от чиновников и стоящих
за ними лиц, заинтересованных в отъеме
жилья.
О чем идет речь? Сейчас в Москве многие
граждане, проживающие в хороших,
благоприятно расположенных домах, получают
извещения, что их дома подлежат
реконструкции или перестройке в связи с чем
они подлежат переселению Бог знает куда.
Старое правило, допускающее переселение
лишь в пределах данного административного
округа, ныне больше не соблюдается. В
большинстве случаев, надобности в
реконструкции и перестройке нет, это лишь
предлог для захвата данной территории теми,
кто собирается там разместить свои
собственные владения - административные
или элитные жилые здания.
До сих пор такие здания строились
преимущественно на бывших окраинах столицы.
Теперь их будущие хозяева положили глаз на
центральный округ и престижный юго-запад.
Их застройка новыми кварталами сулит
строителям и торговцам недвижимостью
огромные прибыли. Но для этого надо изгнать
оттуда не только бедноту, но и вышедшую в
тираж старую номенклатуру и творческую
интеллигенцию, которая эти места
облюбовала и считает своими.
Наподобие того, как из центра практически
выселили все привычные продуктовые и
промтоварные магазины, оставив только
торговцев мебелью, сантехникой и
ювелирными изделиями. Нечто аналогичное
наблюдается, хотя пока и в меньших
масштабах, в Санкт-Петербурге и других
больших городах.
Кстати сказать, и перестройка Большого
театра затевается не столько ради него
самого, сколько ради строительства
двухэтажного подземного гаража. Сделать
столицы подлинно капиталистическими
городами, избавив их от "совковости", а
заодно хорошенько нажиться на очередном
строительном буме, - таков замысел
инициаторов генерального плана
прихватизации жилищ.
На недавней теледискуссии у Владимира
Познера, где большинство высказалось
против кодекса, один из его редких
защитников привел такой идеологический
аргумент: до сих пор действовали правила,
оставшиеся от социализма, а теперь строй у
нас другой, следовательно, и правила должны
быть иные. Он не сказал, что строй теперь
капиталистический, но это подразумевалось
само собой.
Этот довод часто приводят и по другим
поводам: в рыночной экономике де все должно
быть по-рыночному. Но это неправомерная
логика. Во-первых, современный капитализм
на Западе ныне прекрасно уживается с
некоторыми социальной справедливости.
Например, в Нидерландах, где я работаю и
живу, низко оплачиваемые категории
населения имеют право на социальное,
субсидируемое государством муниципальное
жилье, а также на пособия разного рода. И,
конечно, никому в голову не придет выселять
мало обеспеченных в общежития.
Во-вторых, права собственников квартир
здесь действительно неприкосновенны, и
никто не посмеет отобрать их у владельцев
под дутым предлогом реконструкции или
перестройки. Конечно, средний класс здесь
составляет большинство населения, что
предполагает достаточность доходов для
частного владения жильем. Иначе говоря,
существуют нормальные условия для
последовательного применения рыночных
правил.
В России уровень доходов в большинстве
случаев, слишком низок, чтобы рыночные
правила уже сейчас могли стать всеобщими.
Наш президент усиленно проталкивает,
например, идею ипотеки, хотя условия для
этого не созданы еще ни с какой стороны.
Согласно недавно опубликованному расчету,
для нормального функционирования рынка
ипотеки требуется повысить среднюю
заработную плату в стране до тридцати тысяч
рублей в месяц, т.е. вчетверо. Можно спорить
о цифрах, но по существу тезис совершенно
правильный. Пока эти условия не созданы,
поспешная реформа приведет только к
очередному социальному кризису.
Широкие слои населения еще не поняли, что
им грозит в связи с жилищной реформой. Мы
видим и слышим по телевидению сюжеты о том,
как в провинции по домам ходят судебные
приставы и реквизируют у кого телевизор, у
кого что-то другое в качестве наказания за
неуплаченные коммунальные услуги. Но пока
это не касается лично нас, а принудительные
выселения не приняли массового характера,
мы полагаем, что до худшего дело не дойдет.
Так думали и когда готовился закон 122,
положивший конец льготам социалистической
эпохи, и только его осуществление вывело на
зимние улицы смирных стариков пенсионеров
и заставило испуганное правительство
поспешно бросить пострадавшим нищенские
подачки из нефтедолларовой копилки. В
поднявшейся суматохе мало кто обратил
внимание на келейно обсуждаемый Думой
жилищный кодекс. Но можно себе представить
масштабы протеста, когда топор жилищной
реформы начнет рубить направо и налево.
В одном из прошлых номеров "Слова"
автор - москвич жаловался, как до крови
разбился, оскользнувшись на обледенелой
тропинке - единственным средством доступа к
его дому в обход искореженного
перестройкой двора. Но каково же ему будет,
когда он в один ужасный день натолкнется на
наглухо запертую властями дверь своей
бывшей квартиры и поймет, что теплого,
элементарно комфортного логова у него
больше нет. Тревогу надо поднимать сегодня,
не дожидаясь, когда начнется очередное
массовое избиение.
И надо, наконец, понять, что нам лгут,
ссылаясь на "рыночные правила". Нет,
это не правила рынка, а законы бандитского
капитализма, в котором мы волей - неволей
оказались. Причем в бандитском и отнюдь не в
переносном смысле слова. У меня свеж в
памяти рассказ отставного генерала милиции
по телевидению, который сообщил, что бывшие
братки, скопившие миллионы на торговле
наркотиками, теперь занялись
строительством жилых многоэтажек.
Оказывается, это теперь даже выгоднее
наркоторговли. И спокойнее. Вот кому нужна
расчистка городских центров от совкового
большинства и вот кому больше всего выгоден
новый кодекс. Кодекс, в котором отменена
даже обязательная государственная
инспекция строящегося жилья. Что будем
делать, когда вслед за водными бассейнами
начнут рушиться новые жилые дома -
скоростройки?
Теперь попытаемся ответить на вопрос,
кому в высшем руководстве страны нужна эта
спешка, грозящая - в совокупности с другими
реформами - социальным взрывом, который, как
минимум, опрокинет, а, быть может, и сметет
нынешнюю власть? Ведь это факт, что рейтинг
президента уже значительно снизился, а
рейтинг правительства и вовсе невысок.
Фактически ликвидировав многопартийность
в Думе и отменив выборность губернаторов,
президент взял на себя всю ответственность
за происходящее в стране. Высшая власть
явно идет на большой политический риск. Но
оправдан ли он?
На этот вопрос можно было ответить "да",
если бы федеральный бюджет находился в
критическом состоянии и требовалось срочно
урезать расходы. Но, если нас в очередной
раз не обманывает статистика, бюджет уже
который год сводится с большим профицитом,
в т.н. стабилизационном фонде скопилось
свыше 700 миллиардов рублей от невиданных
заработков за счет высоких экспортных цен.
При мировых ценах, превышающих 50 долларов
за баррель, ожидать их внезапного падения
до катастрофического для России уровня в 15
долларов и ниже не приходится. В таких
условиях экономить на социальных льготах и
повышать до нереально высокого уровня
квартплату и прочие коммунальные платежи
могут только фискальные шизофреники.
Тем более, что в правительстве постоянно
ставят вопрос о дальнейшем снижении
налогов на бизнес. Не прошло года со времени
сокращения единого социального налога (ЕСН)
с 42 до 26 процентов, как премьер Михаил
Фрадков потребовал снизить с 18 до 13
процентов налог на добавленную стоимость (НДС).
В любой нормальной стране это
способствовало бы сдерживанию инфляции, но
только не в России с ее монополистическим
ценообразованием. Не стыдно ли одной рукой
взвинчивать квартплату и готовиться к
экспроприации жилищ у населения, а другой -
облегчать богатым уход от налогов? В стране
олигархического капитализма за такие
подвиги не то что ругают, но даже раздают
награды.
Итак, бюджетных оснований для
антисоциальных реформ нет. Остаются только
идеологические мотивы, прикрывающие новое
массовое ограбление на государственном
уровне, либо болезнь неолиберального
кретинизма, которой по непонятной причине
заболел вслед за своими министрами сам
президент. Можно подозревать в
лоббировании жилищной аферы кого угодно,
прежде всего высших чиновников и министров,
но только не президента. Какие личные
выгоды от спекуляции недвижимостью может
иметь хозяин Кремля? Само допущение такого
рода представляется абсурдным и чудовищным.
В чем же тогда дело?
Недавно Юрий Лужков обратился с личным
письмом к президенту, предлагая
приостановить осуществление закона 122.
Обратился потому, что разговаривать на эту
тему с самим правительством счел
бессмысленным. Как поступил президент?
Переправил письмо в правительство на
рассмотрение. Где и лежит оно без движения и
какой либо внятной реакции. Может, оно и к
лучшему. А то, не дай Бог, президент решит
снять Лужкова за излишнюю настойчивость, и
тогда столица, да и вся страна лишится
редкого в наши дни защитника от
агрессивного антисоциального лобби.
В Америке есть такое понятие - "хромая
утка". Так называют президента,
переизбранного на второй срок. Третьего ему
не видать, а потому он через некоторое время
впадает в депрессию или безразличие,
перестает заниматься делами и максимум, чем
занимается, готовит или делает вид, что
готовит себе преемника. До сих пор
считалось, что такой поворот событий в
современной России невозможен. Полагали,
что Владимир Путин найдет способы
сохранить за собой высшую власть без
очередных президентских выборов.
Но после украинской оранжевой революции в
нашей прессе появились невиданные ранее
прогнозы - Путин, мол, не дослужит до второго
срока и добровольно откажется от власти еще
до 2008 года. Что такого варианта страстно
желает наша правая оппозиция - это
бесспорный факт. Что часть олигархии вкупе
с определенными американскими кругами
лелеет повторение в Москве гамбита Ющенко -
Саакашвили и уже подобрала лидера "банановой
революции" - Михаила Касьянова - это тоже
факт. Верно и то, что Владимир Путин в
последнее время потерпел ряд
внешнеполитических неудач и что его больше
не боятся лидеры даже самых слабых стран
СНГ. Но кто сказал, что он сдаст свои позиции
без боя? Что-то не верится.
И тем не менее в высших кругах чувствуются
признаки если не кризиса власти, то ее
определенного маразма. Это не нетрезвый
маразм ельцинской эпохи, а нечто иное.
Президент продолжает произносить речи,
показываться по телевидению, собирать
активы, принимать решения, но все каким-то
странным образом валится из рук.
Знаменитая административная реформа, на
которую очень надеялся президент,
неожиданно для него привела к полному
разнобою и даже ступору в деятельности
правительства. Мало того, что кабинет
министров раскололся на две ясно
различимые группировки - неолиберальный
блок Грефа, Кудрина, Зурабова, с одной
стороны. премьера Фрадкова с немногими
союзниками, с другой. Практически все
министры проигнорировали распоряжение
Фрадкова о составлении единого плана
работы своих министерств и всего
правительства на ближайшие годы и даже на
текущий год. Президент отнесся к этому
безразлично, не вмешался, даже не пожурил.
В самой администрации президента царит
неразбериха. Создается впечатление, что ее
глава и его заместители бросили курировать
порученные им направления и все силы тратят
на драку за контроль над кусками новой
финансово-промышленной группы, возникшей
на базе "Газпрома", "Роснефти" и
обломков бывшей империи Ходорковского.
Советник президента Андрей Илларионов,
которому его личный кусок добычи не
выделили, от обиды озлобился на самого
президента, но тот его почему-то не
увольняет и по-прежнему держит при себе.
Значит ли это, что Путин потерял контроль
над своим ближайшим окружением и отчаялся
навести элементарный порядок в высшем
государственном аппарате, решил махнуть на
все рукой и пустить бюрократию в свободное
плавание, а события на самотек? Или же он
стал заложником неких могущественных сил,
от которых зависит и которым противостоять
не в силах?
Ответ на эти вопросы мы скоро узнаем. Но
только не будет ли это слишком поздно для
всех нас?
