, профессор, доктор экономических наук 30 апреля 2004 года
Вслед за Егором Гайдаром в заочную полемику с тюремными филиппиками Михаила Ходорковского вступил другой «отец русской демократии» Анатолий Чубайс. Не претендуя, однако, в отличие от Гайдара на роль главного теоретика российского либерализма, прагматик Чубайс в интервью лондонской «Файнэншл таймс» в своей обычной манере жестко бьет олигарха, не разбираясь, куда попало. Оказывается, Ходорковский (вместе с Березовским и Гусинским) и вообще-то никакой не либерал, и никогда им не был. И лучше бы каялся не в чужих грехах, а в собственных, но в каких именно, Анатолий Борисович почему-то говорит очень туманно. А напрасно, ведь именно его контора — Госимущество — предводительствовала приватизацией, и если права Генеральная прокуратура, считающая Ходорковского главой преступной группы по противозаконному захвату государственной собственности, то логично продолжить эту цепочку и дойти до чиновников тогдашнего чубайсова ведомства, быть может, и до его вершины. И тогда грехи олигарха и бывшего министра окажутся общими, и каяться им придется вместе.
Не случайно ли Чубайс в том же интервью заранее говорит «чур-чур», вознося и Ходорковскому, и себе самому хвалу за грязную приватизацию, без которой никак нельзя было якобы обойтись? Цитируем: «Я не говорю, что все, что мы делали, было правильно. Но это был единственно возможный способ создать частную собственность и избежать полного краха российской экономики. Мы создали олигархов как российский феномен, и они нанесли много вреда, коррумпировав политические и судебные процессы. Но они же создали компании, которыми сегодня славится Россия. Они реструктурировали советские заводы и снова заставили их работать. Они снижают издержки и открываются для инвесторов».
Итак, либералы создали олигархов, те коррумпировали режим, но зато восстановили производство и сделали его эффективным, прославив Отечество. Оказывается, и каяться-то не в чем ни Ходорковскому, ни Чубайсу. Вдумчивый читатель сразу заметит здесь попытку оправдать очевидно несправедливый и во многом противозаконный захват государственной собственности группой частных манипуляторов тем, что: (1) другого выхода не было, поскольку надо было предотвратить полный развал хозяйства и (2) олигархи сумели создать эффективную экономику. Вывод очевиден: победителей не судят.
Чтобы проверить первый тезис, надо вернуться к истории, т.е. к концу 1991 — началу 1992 года, когда правительство Ельцина—Гайдара декретным путем ликвидировало систему центрального планирования и управления экономикой, не создав предварительно рыночной инфраструктуры, которая могла бы заменить старую систему. В таких условиях экономика была обречена на развал, что и произошло. Приватизация никого при этом не спасла, а лишь меняла владельцев предприятий на фоне обвального падения производства. Процесс развала был приостановлен созданием указами президента крупных компаний в нескольких ключевых отраслях, тогда как большинство других отраслей оставались раздробленными. Так случилось, что именно крупные компании попали под контроль олигархов. Был ли иной выход? Это сейчас разговор беспредметный, т.к. история не знает сослагательного наклонения. Но то, что власть тогда намеренно создавала олигархов, а те намеренно поддерживали и коррумпировали впасть, — это неоспоримый факт.
Но эффективна ли созданная система? Чубайс на это отвечает однозначно положительно, ссылаясь на общий экономический рост последних лет. И для многих неолиберальных экономистов и политиков этого достаточно. Другие указывают на неустойчивую базу роста: чрезмерную зависимость от внешней конъюнктуры, сохранение глубоких диспропорций в экономике, устойчивую нищету большей части населения и узость внутреннего рынка.
К голосам критиков недавно присоединилось и московское отделение Всемирного банка, издавшее доклад, о котором мы уже писали в предыдущей корреспонденции. Значительная часть этого доклада посвящена не столько факторам роста российской экономики (о чем говорилось в прошлый раз), сколько анализу структуры олигархического капитализма и его последствий для экономики. При этом эксперты банка, стараясь сохранять объективность, избегают пользоваться термином «олигарх», заменяя его «крупными собственниками», «частным контролем» и т.п. Суть дела от этого, конечно, не меняется.
Авторы доклада, по собственному признанию, поставили своей задачей прежде всего установить, «не кто официально владеет Россией, а кто в действительности ее контролирует». Для этого они собрали данные о 1,3 тысячи крупнейших фирм, в которых заняты 3,3 миллиона человек в различных отраслях российской экономики. Было установлено, что по состоянию на середину 2003 года в руках 23 финансово-промышленных групп был сосредоточен контроль над фирмами, на которые приходится 36 процентов продаж в промышленности и 17 процентов активов банковского сектора. Совместный контроль этих групп в промышленности больше, чем продукция государственного сектора (федерального и регионального, вместе взятых, — 26 процентов) и больше, чем продажи всего прочего частного сектора (34 процента), не говоря уже о доле иностранных компаний (5 процентов). Таким образом, статистически подтверждено, что олигархический капитал, или большой бизнес, является главным и ведущим сектором нашей экономики. При этом авторы оговариваются, что в их расчетах доля олигархического сектора занижена, т.к. не полностью учтены статистические манипуляции крупных концернов со своими внутренними трансфертными ценами. С поправкой на эти манипуляции доля олигархического сектора приближается к 45 процентам.
Интересно, что в докладе банка государственный и иностранный сектора рассматриваются как некие дополнения к олигархическому сектору вследствие присутствующей там сильной тенденции к монополизации производства и рынка. Так, в государственном секторе доклад выделяет две естественные монополии — «Газпром» и РАО «ЕЭС», а также трубопроводную систему «Транснефть» и алмазный концерн «АЛРОСА». В иностранном секторе выделяются табачная, пивоваренная, кондитерская и производство безалкогольных напитков, где на рынке весьма сильные позиции занимают крупные зарубежные компании. В целом доля этих трех взаимодополняющих секторов в промышленном производстве составляет 65 процентов. (В таблице 1 названы 23 олигархические группы, ранжированные по размеру продаж.)
Таблица 1. 23 финансово-промышленные группы России
Разумеется, больших открытий доклад банка не сделал и новых, ранее не известных олигархов не обнаружил. Строго следуя чисто формальным критериям, авторы занизили роль некоторых групп. Например, почему-то из числа главных владельцев «ЮКОСа» исключены Невзлин, Шахновский и другие крупные партнеры Ходорковского и Платона Лебедева, что значительно сокращает выделенную им долю контроля и отодвигает их на пятое место по влиянию. В моей новой книге «Анатомия российского капитализма», где олигархические группы ранжируются по активам и рыночной капитализации, группа Ходорковского занимает 2-е место среди частных группировок, уступая только «ЛУКОЙЛУ». Также было бы более правильно рассматривать как союзников Фридмана, Вексельберга и Блаватника вследствие их общего участия во владении «Тюменской нефтяной компанией» и второй по величине алюминиевой компанией «СУАЛ». Но все это детали, о которых можно вести научный спор.
Главное не в этом, а в попытке авторов доклада ответить на вопрос, каковы достоинства и недостатки олигархической системы. Из их исследования на этот счет следуют некоторые интересные выводы.
Прежде всего контроль финансово-промышленных групп сосредоточен в нескольких «стратегических» секторах: нефть, другие минеральные ресурсы, химия, автомобильная индустрия, тогда как их присутствие в остальных отраслях промышленности и экономики вообще за исключением банковского дела сравнительно невелико. Например, их доля в продукции машиностроения, лесной и легкой промышленности меньше 5 процентов, пищевой индустрии — менее 10 процентов. Причина этой неравномерности не составляет секрета. Олигархический капитал стремится туда, где норма прибыли существенно выше средней, где есть природная или экспортная рента или возможность монопольного контроля над рынком.
Там же и сосредоточиваются капитальные инвестиции финансово-промышленных групп. Они обладают практически не ограниченным доступом к ресурсам для финансирования инвестиций, во-первых, потому, что их сверхприбыли генерируют избыточный капитал, а во-вторых, потому, что они черпают значительные заемные средства через подконтрольные банки. Но их капитальные инвестиции редко выходят за пределы излюбленных отраслей. Например, «ЮКОС» в прошлом постоянно расходовал свои внутренние накопления на экспансию внутри нефтяной отрасли, стремясь обойти «ЛУКОЙЛ» и стать лидером. Когда «Сибнефти» одно время стало тесно в нефтяном секторе, Роман Абрамович вкупился в высоко прибыльный алюминий, став партнером Олега Дерипаски. Дерипаска и Мордашов, опираясь на свои сверхприбыли соответственно в алюминии и стали, вложились в автомобильные заводы, которым сбывают металл. Сейчас Дерипаска настойчиво стремится купить ряд гидроэлектростанций, которые снабжали бы дешевым электричеством его алюминиевые заводы в Сибири.
Но, как правило, олигархический капитал держится своих эксклюзивных ниш, а потому выступает как фактор, задерживающий рост экономики в целом. Предпочтительные для олигархических групп отрасли ориентированы на экспорт и сильно зависят от внешней конъюнктуры. Пока положение на мировых рынках благоприятствует их росту, как это было в последние годы, российская экономика в целом растет. Но достаточно мировой конъюнктуре измениться к худшему — и рост нашей экономики неизбежно замедлится. Конечно, может произойти чудо: олигархический капитал внезапно хлынет в отрасли внутреннего рынка, в том числе в машиностроение, в авиационную промышленность, в сектор высоких технологий, в отрасли потребительских товаров кратковременного и длительного пользования. Но где гарантия, что так произойдет? Для этого государство должно вести активную целенаправленную промышленную политику, признаков которой пока, однако, не видно.
Но вернемся к финансово-промышленным группам. Оказывается, что, занимая ведущее место по доле в промышленной продукции, они сильно отстают по доле в занятости. Например, на них приходится всего 16,4 процента рабочих мест в промышленности, 1,3 процента рабочих мест в строительстве, 2,4 процента в транспорте и связи, 0,2 процента в торговле. И соответственно подавляющая часть рабочих мест в экономике приходится на остальную часть частного сектора — 75 процентов в промышленности, 77 процентов на транспорте и в связи и более 90 процентов в строительстве и торговле.
Отсюда следует очень важный вывод: олигархическая экономика не в состоянии обеспечить население рабочими местами, без чего немыслимо не только преодоление массовой бедности, но и создание предпосылок для устойчивого роста экономики. Известно, что к числу лиц, живущих ниже официального прожиточного минимума, относятся не только пенсионеры, но также безработные и миллионы занятых в отраслях, где заработная плата намного ниже средней по экономике. Чтобы побороть бедность, необходимо ежегодно создавать несколько миллионов новых хорошо оплачиваемых рабочих мест в отраслях, ориентированных на внутренний рынок. Тем самым будет одновременно создаваться и достаточный платежеспособный спрос на продукцию этих отраслей. Хотя такой вывод эксперты банка и не делают, он прямо вытекает из их исследования. Во всяком случае там четко сказано, что прирост занятости в последние годы происходил отнюдь не за счет наиболее крупных предприятий, как правило, входящих в финансовые группы, а за счет средних предприятий, возникающих в частном секторе и работающих на внутренний рынок.
Доклад обращает внимание на то, что олигархические группы, контролируя самые крупные компании в отраслях, тем самым создают основу для олигополистического контроля на рынках, для возникновения картельных и иных рыночных сговоров. По этим и по другим причинам современная западная экономическая теория считает крупные конгломераты неэффективными. Исследования показали, что в США потенциальная суммарная рыночная стоимость предприятий, входящих в конгломераты, превышает стоимость самих конгломератов, что тем самым демонстрирует их отрицательную эффективность.
В России считается, что крупные концерны могут лучше справляться с несовершенствами рыночной экономики, лучше лоббировать свои интересы у властей предержащих. Но, как сказано в докладе, это ведет к ограничению конкуренции, ставит препятствия развитию многих отраслей, усиливает диспропорции и перекосы в экономике, способствует бюрократическим извращениям. Большой раздел доклада посвящен анализу негативного влияния привилегий, которые крупные концерны получают от власти на региональном уровне, на развитие данного и соседних регионов. Для обозначения таких ситуаций западные экономисты придумали специальный термин — «захват власти» местными или центральными олигархами.
Из всего этого делается общий вывод: «Нет никаких доказательств, что фирмы, контролируемые крупнейшими собственниками, работают лучше, чем остальная экономика. Более того, с учетом размера фирм и отраслевой специфики эти фирмы систематически работают хуже других частных предприятий, особенно контролируемых иностранными собственниками». Вывод убийственный для наших олигархов. До сих пор они кичились тем, что работают образцово, чуть ли не выше мировых стандартов. А при ближайшем рассмотрении Всемирный банк им с трудом натянул троечку. Так что, г-н Чубайс, никакой Вы не победитель, и судить Вас можно наравне с другими манипуляторами.
Что же предлагает доклад, как выправлять вывихи олигархического капитализма? Не так уж много предлагается и ничего радикального.
— Обеспечение конкуренции, сведение к минимуму монополизации, картельных сговоров. Для этого — проведение эффективной антимонопольной политики и создание органов, способных ее осуществлять.
— Интеграция в мировую экономику, большая открытость к иностранной конкуренции, поощрение иностранных инвестиций.
— Сделать более широко доступными для средних фирм финансовые ресурсы благодаря ускоренному развитию банковского сектора.
О таких рекомендациях иногда говорят, что «гора родила мышь». И действительно, стоило ли расходовать такие большие ресурсы, привлекать такой многочисленный коллектив, если политические предложения занимают всего несколько жидких страниц из более сотни общего текста доклада? Нет в рекомендациях главного — активизации структурной промышленной политики, без которой однобокий, перекошенный характер олигархической экономики устранить невозможно.
И еще два частных замечания. Первой реакцией олигархов на доклад банка был испуг. Например, Александр Лившиц, вице-президент дерипаскинского «Русала», резко возразил против почудившегося ему призыва Всемирного банка дробить наши крупные компании. Но ничего такого банк и не предлагал, так что Лившиц с Дерипаской могут спать спокойно. И твердо запомнить старое правило: сначала глядеть повнимательней в святцы и только потом бить в колокола.
Реакция премьера Михаила Фрадкова была недовольной, но спокойной. На одной из встреч он заметил, что и мы могли бы приложить руку к таким исследованиям, а вместо этого за нас работает Всемирный банк. Дело, однако, в том, что анатомию российского капитализма исследовали и российские ученые и издали книги на эту тему. Только правительство на нас не считает нужным реагировать, а с намного менее обстоятельной публикацией Всемирного банка носится как с писаной торбой. Поистине нет пророка в своем отечестве.
РЕКЛАМА
РЕКОМЕНДУЕМ
- статьи по экономике России
- совместный проект Scientific.ru и Researcher-at.ru
