---

---

раздел "Статьи отечественных экономистов" >> "Анализ процессов приватизации государственной собственности в РФ за период 1993-2003 годы" - Счетная палата (экспертно-аналитическое мероприятие)

1.1. Законодательство периода массовой приватизации (1992-1994 гг.)

Закон РСФСР от 3 июля 1991 г. № 1531-I «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» (далее – Закон о приватизации 1991 года), с которого следует вести отсчет российской приватизации, определял перечень и компетенцию государственных органов, уполномоченных проводить приватизацию, регламентировал порядок и способы проведения приватизации государственных и муниципальных предприятий, закреплял льготы работникам предприятий. Закон предусматривал пять способов приватизации государственной собственности: продажа предприятия по конкурсу, на аукционе, продажа долей (акций) в капитале предприятия, выкуп арендованного имущества, преобразование предприятия в акционерное общество. В соответствии со статьей 3 Закона Государственная программа приватизации, утверждаемая высшим законодательным органом, устанавливала цели, приоритеты и ограничения при проведении приватизации.

Одновременно в целях упорядочения процесса приватизации и исключения злоупотреблений в ходе приватизации был принят Закон РСФСР от 3 июля 1991 г. № 1529-I «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР», который предусматривал открытие для каждого гражданина Российской Федерации именных приватизационных счетов, зачисления на них средств, поступающих от государства для их дальнейшего использования исключительно для оплаты выкупаемого у государства приватизируемого имущества. Закон не предоставлял гражданам права продажи средств с приватизационных вкладов другим лицам, допускался лишь переход права на использование именных приватизационных вкладов в порядке наследования и завещания. Данный закон не был реализован, поскольку в итоге возобладала «ваучерная» модель массовой приватизации[1].

Как уже указывалось выше, на практике приватизация в России началась с вступления в силу Указа Президента Российской Федерации от 29 декабря 1991 г. № 341 «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий», утвердившего Основные положения Государственной программы приватизации на 1992 год. В развитие этого акта был принят Указ Президента Российской Федерации от 29 января 1992 г. № 66 «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий», утвердивший ряд документов, фактически создававших механизм массовой приватизации и урегулировавших основные процедурные вопросы реализации приватизационных мероприятий[2].

Оценивая указы Президента Российской Федерации в качестве источника норм законодательства о приватизации, нужно иметь в виду, что согласно п. 3 Постановления Съезда народных депутатов РСФСР от 1 ноября 1991 г. № 1831-I «О правовом обеспечении экономической реформы» в период до 1 декабря 1992 г. указы Президента Российской Федерации имели по существу силу законодательного акта. А в период с 21 сентября по 24 декабря 1993 года законодательное регулирование в Российской Федерации осуществлялось исключительно в форме указов Президента Российской Федерации[3].

В соответствии с требованиями Закона о приватизации 1991 года Постановлением Верховного Совета Российской Федерации 11 июня 1992 г. № 2980-1 была утверждена Государственная программа приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год[4]. Государственная программа приватизации на 1992 год содержала конкретный механизм приватизации государственных и муниципальных предприятий и предоставляла трудовым коллективам значительные льготы в процессе акционирования предприятий.

Так, согласно пункту 5.4. Государственной программы приватизации, при продаже акций акционерных обществ открытого типа, созданных путем преобразования государственных и муниципальных предприятий (в том числе ранее преобразованных в акционерные общества закрытого типа), по предложению трудового коллектива предприятия мог применяться один из трех вариантов льгот.

Вариант 1. До 25% именных привилегированных (неголосующих) акций (но в общей сумме не более 20 установленных законодательством Российской Федерации минимальных размеров месячной оплаты труда (далее – МРОТ) в расчете на одного работника) безвозмездно единовременно передавались всем членам трудового коллектива приватизируемого предприятия; до 10% обыкновенных акций продавались по подписке членам трудового коллектива со скидкой 30% от их номинальной стоимости и с предоставлением рассрочки до трех лет;  должностные лица администрации имели право приобрести до 5% обыкновенных акций по их номинальной стоимости, но не более 2000 МРОТ в расчете на одного работника.

Вариант 2. Всем членам трудового коллектива приватизируемого предприятия предоставлялось право приобретения обыкновенных (голосующих) акций, составляющих до 51% от величины уставного капитала. Безвозмездная передача акций не предусматривалась.

Вариант 3. Если группа работников предприятия брала на себя ответственность за выполнение плана приватизации предприятия, недопущение его банкротства и получала согласие общего собрания трудового коллектива на заключение соответствующего договора на срок не более года, то членам такой группы предоставлялось право (опцион) на приобретение по истечении указанного срока и при выполнении условий упомянутого договора 20% обыкновенных акций предприятия по их номинальной стоимости. В случае невыполнения группой условий договора право (опцион) утрачивалось и акции поступали в продажу в установленном порядке. На период действия договора указанной группе передавалось право на голосование 20% акций, принадлежащих соответствующему фонду имущества. При данном варианте всем работникам предприятия (включая членов группы) продавались обыкновенные акции, составляющие 20% величины уставного капитала, но на сумму не более 20 МРОТ в расчете на одного работника, со скидкой 30% от их номинальной стоимости и с предоставлением рассрочки на три года.

Во всех вариантах 10% средств, поступивших от продажи акций (за исключением акций, продаваемых членам трудового коллектива приватизируемого предприятия), должны были зачисляться на личные лицевые счета приватизации его работников. Правовой основой для «ваучерной» приватизации были также Указы Президента Российской Федерации от 14 августа 1992 г. № 914 «О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации», от 14 октября 1992 г. № 1229 «О развитии системы приватизационных чеков в Российской Федерации» и от 6 октября 1993 г. № 1591 «О продлении срока действия приватизационных чеков выпуска 1992 года», которые предусматривали наряду с оплатой в денежной форме использование до 1 июля 1994 года приватизационных чеков в качестве средств оплаты при приобретении объектов приватизации.

Массовая приватизация предприятий в России была начата на основании Указа Президента Российской Федерации от 1 июля 1992 г. № 721 «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества», утвердившего положение о коммерциализации государственных предприятий с одновременным преобразованием в акционерные общества открытого типа и типовой устав акционерного общества открытого типа. В соответствии с Указом преобразованию в акционерные общества открытого типа до 1 ноября 1992 года в обязательном порядке подлежали средние и крупные государственные предприятия, что свидетельствовало о переходе от «малой» приватизации объектов торговли, общественного питания и бытового обслуживания к масштабной приватизации промышленных предприятий.

Отраслевые особенности приватизации предприятий были урегулированы отдельными указами Президента Российской Федерации и (или) постановлениями Правительства Российской Федерации.

Так, например, в целях создания необходимой правовой базы для приватизации предприятий и организаций агропромышленного комплекса было принято постановление Правительства Российской Федерации от 4 сентября 1992 г. № 708 «О порядке приватизации и реорганизации предприятий и организаций агропромышленного комплекса»[5]. Приватизация предприятий лесопромышленного комплекса происходила на основании Постановления Совета Министров Российской Федерации от 21 декабря 1993 г. № 1311 «Об учреждении лесопромышленных холдинговых компаний» с учреждением холдинговых компаний и внесением в их уставный капитал всех акций этих предприятий, за исключением предназначенных для размещения среди их работников.

Непосредственному формированию в крупных масштабах смешанной формы собственности в российской экономике с участием государственного и частного капитала способствовало принятие в 1992–1993 годах решений по особенностям приватизации и акционирования базовых предприятий отраслей российской промышленности, которые в соответствии с Государственной программой приватизации могли быть приватизированы только по решению федеральных органов исполнительной власти. В частности, такие решения были приняты в отношении приватизации государственного концерна «Газпром», предприятий электроэнергетики, нефтедобычи, нефтепереработки и нефтепродуктообеспечения, связи, угольной промышленности, предприятий, находящихся в ведении Министерства по атомной энергии Российской Федерации[6] и др.

Указом Президента Российской Федерации от 24 декабря 1993 г. № 2284 «О Государственной программе приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» была утверждена следующая (фактически третья по счету) программа приватизации.

Программа учитывала накопленный опыт в области приватизации главным образом средних и крупных предприятий, содержала ряд совершенно новых положений, в частности, о защите в судебном порядке прав частных собственников, акционеров.

 

Анализ нормативной правовой базы, сформировавшейся в период массовой приватизации, показывает, что формализация отношений собственности, урегулирование процедур передачи государственной собственности в частные руки, введение в юридические рамки практики спонтанной приватизации предприятий, начатой еще с конца 80-х годов, серьезно отставали от стремительных процессов «первоначального накопления» российского капитала. Как в обществе, так и в органах власти отсутствовал реальный консенсус в отношении выбора приватизационной модели, а также методов и процедур ее реализации. Поэтому законодательство периода 1992-1994 гг. объективно носило внутренне противоречивый, компромиссный характер, а приватизационная практика не соответствовала декларируемой идеологии (формирование «эффективного» собственника, повышение эффективности деятельности предприятий и создание социально ориентированной рыночной экономики, привлечение иностранных инвестиций и т.п.).

По оценкам ведущих экономистов, на этом этапе «практика победила идеологию. Формальные права собственности стали лишь ширмой для легализации «выедания» активов и ресурсов предприятий»[7].

Среди серьезных недостатков законодательства 1992-1994 годов можно выделить, в частности, следующие.

В основу приватизационных мероприятий были заложены задания в относительных и расчетных показателях по приватизации государственных предприятий. Это свидетельствовало о том, что приватизация не была основана на объективном, дифференцированном и индивидуальном подходе к выбору объектов приватизации в зависимости от их прибыльности (ликвидности) в целях повышения эффективности их деятельности. В принимаемых нормативных правовых актах приватизационные мероприятия не увязывались с задачами повышения эффективности производства и наращивания объемов продукции. При этом законодательно не определялись единые социально-экономические, финансовые или иные условия для вовлечения различных предприятий в процесс приватизации.

Законодательно не были обеспечены равные права и возможности по участию в приватизации всех слоев российского общества, и не соблюдался принцип социальной справедливости. Трудовым коллективам предприятий предоставлялись широкие льготы при приобретении имущества (акций) приватизируемых предприятий, при этом другие российские граждане, непосредственно не связанные с производством (здравоохранение, наука, образование, социальная сфера, государственное управление и т.д.), были фактически отстранены от приватизации и лишены права на соответствующую часть национального богатства.

В нормативных правовых актах не были установлены обязательные условия и требования для приватизируемых предприятий, в частности, по сохранению профиля деятельности, созданию необходимых условий для развития производственной базы, сохранения технологических связей, решению социальных проблем, охране окружающей среды, сохранению или дополнительному созданию рабочих мест и т.д.[8]

Не определялся порядок приватизации предприятий как единых имущественных комплексов, состоящих из производственных фондов, земельных участков, зданий, сооружений, объектов инфраструктуры, объектов незавершенного строительства. Не был определен принцип адекватной возмездности при отчуждении государственного имущества, не устанавливались требования по проведению независимой оценки стоимости приватизируемого имущества, не был предусмотрен выпуск ценных бумаг на международных фондовых рынках в целях привлечения иностранных инвесторов.

В Законе о приватизации 1991 года, других нормативных правовых актах не был урегулирован порядок возмещения ущерба государству, причиненный в результате приватизации, и не была установлена ответственность должностных лиц органов государственной власти и руководителей предприятий за незаконные действия в ходе приватизации: приватизацию «запрещенных» предприятий или объектов без соответствующего решения Правительства Российской Федерации или Госкомимущества России, занижение стоимости приватизируемого имущества в результате сговора, несвоевременную оплату уставного капитала приватизируемого предприятия и неперечисление средств от приватизации в бюджеты и т.д. На начальном этапе приватизации не была наработана судебная практика по применению старых норм законодательства к новым экономическим отношениям, порожденным приватизацией.

Из-за отсутствия законодательной базы в сфере деприватизации не были определены процедуры возвращения в государственную собственность предприятий и отдельных объектов, приватизация которых была осуществлена с нарушением законодательства.

В 1992 – 1993 годах не были установлены ограничения в допуске иностранных инвесторов к приватизации стратегически важных объектов. Ограничения распространялись на предприятия топливно-энергетического комплекса, по добыче и переработке руд, драгоценных и полудрагоценных камней, драгоценных металлов, радиоактивных и редкоземельных элементов[9]. Это способствовало установлению контроля со стороны иностранных лиц над стратегически важными и экономически значимыми предприятиями оборонного комплекса[10] и сопряженными с ними предприятиями научно-технической сферы, машиностроения, металлургии, химической промышленности.

Законодательно не были определены полномочия и ответственность Правительства Российской Федерации за реализацию Государственной программы приватизации. В нарушение Закона Российской Федерации от 3 июля 1991 г. № 1531-I Государственная программа приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации была утверждена не законом, а Указом Президента Российской Федерации от 24 декабря 1993 г. № 2284.

 

Как показали экспертные оценки Счетной палаты и практика ее контрольной деятельности, существенные недостатки правовой базы начального этапа приватизации давали возможность (или становились причиной) для серьезных злоупотреблений и финансовых нарушений в ходе приватизационных мероприятий.

Так, например, Правительство Российской Федерации в нарушение пункта 5.7 Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации[11] в течение всего периода массовой приватизации не утвердило Положение о проведении инвестиционных конкурсов (торгов), вследствие чего значительная доля приватизируемого имущества, в том числе акции акционерного общества «Авиакомпания «Внуковские авиалинии», были проданы в условиях почти правового вакуума и бесконтрольности.

Утвержденное Госкомимуществом России в 1994 году Положение об инвестиционном конкурсе по продаже пакетов акций акционерных обществ, созданных в порядке приватизации государственных и муниципальных предприятий[12], изобиловало множеством правовых противоречий и упущений и не содержало правового механизма реализации итогов инвестиционного конкурса. В частности, в соответствии с этим Положением переход права собственности на акции от продавца (Российского фонда федерального имущества – далее РФФИ) к победителю инвестиционного конкурса осуществлялся с момента оплаты номинальной стоимости пакета акций  независимо от осуществления инвестиций, чем были созданы условия для неисполнения инвестиционных обязательств[13].

Ускоренная модель приватизации негативно проявилась прежде всего в формировании процедуры принятия решений по приватизации предприятий по перечню раздела 2.2 Государственной программы приватизации. Территориальным агентствам Госкомимущества России было предоставлено право самостоятельно осуществлять приватизацию предприятия, если в месячный срок с момента поступления материалов в Госкомимущество России Правительством Российской Федерации не было принято решение о разрешении или запрете приватизации[14] (если в двухнедельный срок Правительство Российской Федерации не принимает мотивированного решения о запрещении приватизации, план приватизации считается утвержденным, а предприятие – подлежащим приватизации[15]).

В условиях безответственности должностных лиц Госкомимущества России (зачастую дела направлялись в Правительство Российской Федерации через 2-4 месяца после их поступления в Комитет[16]) эти нормы позволяли территориальным агентствам без решений Правительства Российской Федерации и заключений отраслевых министерств (ведомств) приватизировать предприятия федеральной собственности, в том числе относящиеся к оборонно-промышленному комплексу.

Так, например, без решений Правительства Российской Федерации и без заключений Госкомоборонпрома России территориальными агентствами были приватизированы Смоленский авиационный завод, Рыбинский моторостроительный завод, Рыбинский КБ моторостроения, Самарское госпредприятие «Старт», Уфимское моторостроительное производственное объединение, Уралмашзавод, ЛНПО «Пролетарский завод», производственное объединение «Знамя Октября», ЦНИИ «Румб», Балтийский завод и многие другие предприятия оборонной промышленности.

Госкомимущество России в большинстве случаев не регистрировал нормативные акты межведомственного характера в Министерстве юстиции Российской Федерации[17], и эти акты в соответствии с требованиями Указа Президента Российской Федерации от 21 января 1993 г. № 104 «О нормативных актах центральных органов государственного управления Российской Федерации» не влекли за собой правовых последствий как не вступившие в силу и не могли служить законным основанием для регулирования соответствующих отношений. Это, с одной стороны, ставило под сомнение правомерность вполне законных сделок, а с другой – позволяло органам в сфере приватизации действовать неправомерно и нарушать положения этих же нормативных актов, ссылаясь на их незаконность. В частности, КУГИ г. Находки в нарушение установленного порядка не закрепил 20% акций ОАО «Нефтепорт» в государственной собственности, ссылаясь на то, что распоряжение Госкомимущества России от 4 ноября 1992 г. № 700-р на момент принятия плана приватизации не было зарегистрировано в Минюсте России – в дальнейшем эти действия были признаны арбитражным судом правомерными.

 

При анализе законодательной базы начального этапа приватизации необходимо также учитывать тот факт, что разгосударствление собственности является лишь одной из составных частей более общего процесса трансформации отношений собственности. Не менее важной задачей является обеспечение гарантий экономической реализации новых форм собственности, которая невозможна без наличия соответствующих правовых и институциональных условий. Фактически приватизированные предприятия в начале 90-х годов были обречены на неэффективность, поскольку отсутствовали механизмы реализации новых форм собственности: не были приняты законы об акционерных обществах и о рынке ценных бумаг, оказались не созданы эффективная банковская система и страховой рынок и т.д. Кроме того,  следует также отметить, что массовая приватизация в Российской Федерации произошла в период, когда отсутствовали не только какие-либо органы внешнего финансового контроля, но и сами представления о необходимости вовлечения независимых контрольных институтов в приватизационные процессы. Недостаток контроля привел к серьезным нарушениям не только приватизационных процедур, но также прав граждан – простых акционеров.

Возможно, итоги «ваучерной» приватизации были бы несколько иными, если бы в нашей стране был использован зарубежный опыт участия высших органов финансового контроля в проведении массовой приватизации. Однако, как известно, история не знает сослагательного наклонения.

Тем не менее видится целесообразным указать, что существующие международные стандарты аудита приватизации предполагают не только возможность, но и обязательность привлечения высших органов финансового контроля к контролю за ходом массовой приватизации.

Так, например, согласно принципам, изложенным в Руководстве по стандартам аудита приватизации, ВОФК должны контролировать процесс обучения широкой общественности новым знаниям и практическим навыкам, связанным с участием граждан в массовой приватизации. В частности, контрольные органы должны внимательно оценивать эффективность просветительских кампаний, проводимых государством, оценивать механизмы, используемые для распространения ключевой информации о предприятиях, продаваемых на основании программы массовой приватизации. При этом ВОФК должны убедиться, что уровень знаний граждан и качество подаваемой им информации являются достаточными для того, чтобы потенциальные «массовые инвесторы» могли принять взвешенное решение (Раздел 5, Принцип 24) [18].

Кроме того, международные стандарты требуют, чтобы ВОФК уделяли особое внимание контролю за действиями посредников (брокеров, дилеров, инвестиционных фондов, трастов и пр.) в условиях массовой приватизации.

Согласно Принципу 25 ВОФК должны контролировать юридические и процедурные рамки, в которых действуют посредники, и убедиться в эффективности правового регулирования в этой сфере. ИНТОСАИ специально разъясняет, что формирование рынка посредников, включая инвестиционные фонды, трасты и сеть брокеров и дилеров, является обычным следствием массовой приватизации. Причем посредниками становятся как те, кто имеет реальное представление о рыночных механизмах, так и те, кто просто выдает себя за специалиста.

«Поскольку инвесторы могут иметь недостаточно знаний о своих правах как непосредственных акционеров, они могут получить также ложное представление о своих правах, имея дело с посредниками. Такого рода факты можно увидеть на примере широко распространенных схем «финансовых пирамид» в большом числе стран. Итогом таких схем становятся не только суровые экономические потери, но также политические и социальные волнения, которые могут обернуться насилием в обществе. Для того чтобы защитить общество, государство должно установить законодательные рамки с тем, чтобы управлять как процессом возникновения, так и деятельностью подобного рода посредников». При этом ВОФК должны контролировать, насколько полно действующая правовая база устанавливает механизмы ответственности посредников за совершенные ими злоупотребления и нарушения прав граждан – участников массовой приватизации[19].