В.И. Бояринцев. «Перестройка от Горбачева до Чубайса»
Касаясь роли «черносотенцев» в предреволюционный периоде. В. Кожинов пишет: «...«зафиксирован» только один случай, когда «черносотенцы» попытались применить бомбы (заложив их в дымоход квартиры Витте), но и тогда им пришлось прибегнуть к помощи обманутых ими революционеров...
Но самое замечательное, пожалуй, состоит в том, что «Союз русского народа» не только не организовывал, но и никогда не «планировал», не «замышлял» противоеврейских погромов».
В главе своей книги под названием «Истинная причина травли «черносотенцев» В.В. Кожинов отмечает: «...«Вина» этих чудовищных «черносотенцев» состояла, по сути дела, в том, что они говорили (как впоследствии стало вполне очевидно) правду о безудержно движущейся к катастрофе России, правду, которую никак не хотели слышать либералы и революционеры... И вполне очевидно, что главная «вина» всех тогдашних «черносотенцев» состояла именно в том, что они не подчинялись запретам и осуществляли свободу слова в еврейском вопросе... И в глазах нынешних «обличителей» главная «вина» всех «черносотенцев» — их несогласие с запретом на любую критику евреев».
Именно за это они были истреблены еврейскими большевиками после победы Октябрьской революции.
ТЕРРОРИСТЫ, РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ, ПРОВОКАТОРЫ
«Январским утром 1878 г. Вера Засулич вошла в приемную петербургского градоначальника Трепова... Появился Трепов, когда он подошел к Засулич, она подала ему прошение... И тут раздался выстрел, это стреляла Засулич... Трепов упал, раненный в бок, так Вера Засулич стала первой русской террористской. Революционное движение XIX в. дало русской истории Софью Перовскую, Софью Лешерн фон Герцфельд, Татьяну Лебедеву, Гесю Гелифман, Веру Фигнер, Екатерину Брешковскую«(Кошель П. История наказаний в России. История российского терроризма. «Голос», М., 1995) Кстати, последнюю — Е. Брешковскую — называли «бабушкой русской революции».
Суд присяжных, состоявший из обыкновенных граждан, оправдал Веру 3acулич. Император Александр II решил отменить вердикт присяжных по делу Засулич, но она уже уехала в Германию, затем в Женеву и вошла в первую марксистскую группу «Освобождение труда», созданную Плехановым, куда входили также Дейч, Игнатович, Аксельрод. Ее все чаше одолевала хандра, об этом периоде ее жизни говорила Малиновская: «Вере хотелось бы стрелять в Треповых каждый день, или, по крайней мере, раз в неделю, а так как этого нельзя, она и мучается» (цитируется по книге П. Кошеля).
«Весной 1879 г. в Петербурге сколотилась группа единомышленников, Гольденберг, Зундулевич, Михайлов, Соловьев и другие народники пропагандисты... Постепенно все они пришли к мысли о цареубийстве... Исполнителем вызвался быть Гольденберг: но его отвергли как еврея. Покушаться на русского царя должен русский, по этой же причине не стали даже слушать поляка Кобылянского Исполнителем стал Александр Соловьев...» (П. Кошель).
Таким образом, здесь виден очень интересный момент: покушение, готовящееся при значительном еврейском участии, входит в историю как совершенное русским! На современном блатном языке это называется «подставка».
После неудавшегося покушения правительство ввело генерал-губернаторскую власть на местах и обязательную полицейскую прописку в Петербурге, Москве, Харькове, Одессе, Ялте.
Интересна личность адвоката из Вильно Зунделевича. «Он купил и перевез в Россию две типографии: «Русскую вольную типографию» и типографию «Начала», переименованную потом в типографию «Земли и воли». С 1875 г. он в своих руках держал всех евреев-контрабандистов на западной границе, по его указанию через границу переводились десятки людей, перевозились сотни пудов нелегальной литературы... На деньги, данные Зунделевичем, в Саперном переулке организовалась типография, в которой работали Бух, Лубкин и специально выписанный из-за границы Цукерман. Типография просуществовала два года» (П. Кошель).
В феврале 1880 года была сделана попытка застрелить графа М. Лорис-Меликова, стрелял Ипполит Млодецкий, оказавшийся крещеным евреем, мещанином города Слуцка Минской губернии.
К 1881 году прошел ряд арестов, произошло это «благодаря психически неуравновешенному Гольденбергу, запутавшемуся и ставшему выдавать всех и вся», и осенью 1880 года состоялся «Процесс 16 террористов», после которого Гольденберг в состоянии крайней психической депрессии повесился в камере. На донесении о самоубийстве император написал: «Очень жаль!» (П. Кошель).
После арестов руководство террором взял на себя Желябов, разработавший новый план покушения на царя, осуществлением которого после ареста Желябова занялась его гражданская жена Софья Перовская, характеризуемая современниками как волевая, скрытная, озлобленная, упрямая и грубая, бессердечная и жестокая.
Бомбы, изготовленные на квартире Фигнер Кибальчичем, Исаевым, Сухановым и Грачевским, Перовская перенесла на другую квартиру, где жили Геся Гельфман и Н. Саблин и куда пришли метальщики Рысаков, Гринивецкий, Михайлов, Емельянов.
«В покушении на Александра II участвовали два народовольца: русский Рысаков и поляк Гринивецкий. Царь был убит второй бомбой, которую бросил Гринивецкий. Так вот — Гринивецкий в действительности был польским евреем по фамилии Аппельбаум с фальшивым паспортом на имя Гринивецкого. Это все подробно описывается в прекрасно документированной книге А.И. Лосева «Жизнеописание российских императоров....» (Г. Климов Божий народ).
После убийства императора прошла серия арестов, в результате одного из которых Рысаков выдал конспиративную квартиру, где обнаружили застрелившегося Саблина, в квартире оказалась Геся Гельфман. П. Кошель пишет: «Все сегодня слышали о Перовской, но почти никто не знает, что рядом с ней на эшафоте должна была стоять и молодая некрасивая еврейка, так смешно говорящая по-русски. Революционное движение неустанно пополнялось за счет выходцев из еврейских местечек Украины и Белоруссии. Сонный полесский городок Мозырь дал русскому терроризму Гесю Гельфман... Суд приговорил ее, как и Перовскую, Желябова, Михайлова, Кибальчича, к повешению. Гельфман подает заявление о том, что она беременна. Приговор был отложен, потом заменен бессрочной каторгой... У нее родилась девочка, а сама Геся вскоре умерла от случившегося при родах заражения крови».
«В марте 1881 г. закончился первый этап русского социал-революционного движения. Казалось бы, терроризм победил. Что могло быть, по его понятиям, важнее убийства самодержца? Но победа оказалась призрачной, народ осудил покушение на государя, а либеральная интеллигенция испуганно затаилась Мечты о социальном перевороте развеялись как дым, «Народной воле» не оставалось ничего другого, как становиться исключительно на путь террора и путем угроз вымогать у правительства различные уступки» (П. Кошель)
Завершающим штрихом угасания «Народной воли» явились аресты Натана Богораза и Захара Когана, аресты по их связям и ликвидация последней (тульской) типографии. Но продолжали организовываться различные группы, как, например, в Харькове, где объединилась группа молодежи под руководством Самуила Ратина, Менделя Уфланда и Герши Шура.
А в Петербурге в конце 1886 года образовался кружок, который организовали П. Шевырев, И. Лукашевич. Было решено организовать террористическую группу, технической подготовкой бомб занялся А. Ульянов, которому помощь оказал Канчар, привезший из Вильно недостающие части, а Исаак Дембо помог деньгами. После неудавшегося покушения были повешены Генералов, Андрюшкин, Осипанов, Шевырев и Ульянов.
В середине 80-х годов вернувшийся из ссылки П. Николаев вместе с Белявским и Серебряковым организовал группу, называвшую себя «Социал-революционной партией», подготовившую будущих членов «Боевой организации» Покотилова и Дору Бриллиант.
В 1886 году у петербургской пропагандистки стали собираться молодые артиллерийские офицеры, которыми заинтересовался цюрихский террористический кружок, руководимый Исааком Дембо, но после неудачного испытания под Цюрихом бомбы, когда у Дембо оторвало ноги и был ранен Дембский, были арестованы двое поручиков и сестры Гинзбург, одна из которых покончила с собой в Шлиссельбургской крепости.
В начале 90-х годов революционное движение в России оживилось, причиной такого оживления был голод, который охватил около двадцати губерний страны. В это время в Западной России образуются кружки из мелких еврейских ремесленников и местечковой молодежи.
Но партия социалистов-революционеров, или эсеров, как их потом стали называть, «началась, пожалуй, с саратовского кружка, возникшего в 1894—1896 годах», а в 1897 году кружок переместился в Москву.
«В Минске главным агитатором явился старый народоволец Ефим Гальперин, попытавшийся собрать кружки в одну партию... В конце 1899 г. околи 60 человек объединились, наконец, в «Рабочую партию политического объединения России». Из-за границы в помощь новой партии явился Розенберг» (П. Кошель).
Большое влияние на партию оказывали Брешко-Брешковская и Гершуни. У партии появились группы в Житомире, Бердичеве, Двинске, Белостоке (здесь одиночка Гирш Леккерт стрелял в губернатора и был повешен). В 1900 году минская группа партии была разгромлена, остальные в 1902 году вошли в партию социалистов-революционеров.
Первой победой — убийством министра внутренних дел Сипягина 2 апреля 1902 года — началась террористическая деятельность эсеров, и уже 29 июля Фома Качура (Качуренко) стрелял в харьковского генерал-губернатора.
Главньм зачинщиком террористических акций был фактический руководитель партии (вместе с Брешко-Брешковской) и автор программы «Свобода» Григорий Гершуни (Герш Исаак Ицков), родившийся в 1870 году в семье еврея-арендатора окончивший курсы фармацевтов и бывший провизором (как позже Ягода), с 1898 года открывший в Минске химико-бактериологический кабинет.
Вот как описывает Борис Савинков свою первую встречу с Гершуни: «Когда я в Париже вошел в его комнату в «Гранд-отеле», я увидел типичного еврея, среднего роста и крепкого телосложения. На обыкновенном добром еврейском лице, как контраст ему, выделялись совершенно необыкновенные, большие, молочно-голубые холодные глаза. В этих глазах сказывался весь Гершуни. Достаточно было взглянуть на них чтобы убедиться, что перед вами человек большой воли и несокрушимей энергии» (Б. Савинков. Воспоминания террориста. М., 1990).
И еще: «Я знал Гершуни по рассказам Михаила Гоца. Он отзывался о нем с глубокой любовью и уважением. Я знал также, что он, Гершуни, организовал убийство министра внутренних дел Сипягина и уфимского губернатора Богдановича и покушение на харьковского губернатора князя Оболенского... Вместе с другими товарищами я видел в нем вождя партии и шефа террора.
После разгрома организации за границу уезжают Азеф (с поручением по объединению разных народнических групп), Мария Сеток и Гершуни где они встретили поддержку со стороны М. Гоца и В. Чернова.
В январе 1902 года официально образовалась «Партия социалистов-революционеров» с центральным комитетом, газетой «Революционная Россия» и девизом «В борьбе обретешь ты право свое». Руководство партии: Гоц, Гершуни, Чернов, Рубанович, Азеф, Минор, Натансон, где самым старшим и опытным был Михаил Гоц, сын московского купца-миллионера.
Особенно активно работали эсеры в черте еврейской оседлости: в Белостоке застрелили городового, стреляли в полицейского, в Бердичев ранили помощника пристава, в Пинске ранили жандармского ротмистра.
Гершуни организовал убийство Сипягина, покушение на харьковского губернатора князя И. Оболенского, готовил убийство Победоносцева и Клейгельса.
Гершуни был известен полиции, его искали и в Киеве обнаружили конспиративную квартиру фельдшерицы Розы Рабинович, где бывал Гершуни, и с помощью агента-провокатора Розенберга (по кличке «Конек») Гершуни был арестован.
П. Кошель пишет: «По-своему интересно пребывание Гершуни в Шлиссельбургской крепости. Он после вспоминал в своей книге: «Настал первый день Рождества. Гусь, каша, пирог, — как будто ничего дела, — довольно жирные, на второе судок со сладостями. Дрожащей рукой поднимаешь крышку — и весь холодеешь: один апельсин, одно яблоко, виноград жалкий, шоколаду совсем нет!»» Впоследствии Гершуни бежал из сибирской тюрьмы и в 1908 году умер за границей.
<< [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] ... [69] >>
