В президентском послании о положении страны поражает общий оптимистический настрой, с одной стороны, и полное игнорирование олигархической реальности — с другой. Окрыленный статистическими показателями первого квартала текущего года, когда валовой внутренний продукт вырос на 8% по сравнению с предыдущим годом, президент считает, что поставленная им задача удвоения ВВП может быть осуществлена не за десять лет, а на два года раньше. В. Путин также считает, что успехи экономики таковы, что теперь правительство может планировать социально-экономическое развитие не только на ближайшее будущее, но и на существенно более длительный срок, например на целое десятилетие вперед. По его мнению, уже к концу десятилетия можно обеспечить приличным жильем как минимум 30% населения вместо 10% в настоящее время. Из краткосрочных целей выделяется задача снизить инфляцию до 3% в год уже в ближайшее время, а также обеспечить свободную обратимость рубля в течение двух лет. Уверен он также и в том, что расширение платности здравоохранения и образования поможет уже в скором времени повысить качество медицинских услуг для широких масс населения, а также поднять качество образования на уровень, позволяющий стране достигнуть конкурентоспособности по сравнению с другими развитыми странами. Отсюда видно, что Владимир Путин свято поверил в незыблемость неолиберальных ценностей, за что один из наших видных аналитиков предложил его считать подходящим кандидатом на роль руководителя обновленной партии «Союз правых сил».
Известно, что в кругах боль-шого бизнеса очень опаса-лись, что в своем послании президент сформулирует программу «деолигархизации» российской экономики. Но этого не случилось. Слова «олигарх» и «большой бизнес» не были произнесены президентом. Тема о злоупотреблениях руководителей крупных компаний, как в прошлом, так и в настоящем, была попросту обойдена. Вместо этого президент сделал акцент на том, чтобы еще больше облегчить налоговое бремя на предпринимательский класс, как будто это способно сократить широкую бедность населения в течение нескольких лет. Олигархи, напуганные предстоящим судебным процессом над Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым, облегченно вздохнули, считая, что волне антиолигархических репрессий пришел конец.
Придворные политологи поспешили похвалить Путина за «отказ от антиолигархического популизма». Как выразился один из них, вопрос об отношении власти с олигархами закрыт, и возвращаться к нему больше не следует. Но в олигархическом штабе – Российском союзе промышленников и предпринимателей – остались недовольны акцентом, который президент сделал в своей речи на проблемах жилья, образования и медицины, сочтя эту программу чуть ли не социал-демократической. Как видно, там хорошо понимают, что всякий реальный прогресс в этих сферах может быть осуществлен только за счет серьезного перераспределения доходов в пользу бедных и в ущерб богатым классам. Однако ничего подобного президент и не предлагал. В Кремле, по-видимому, до сих пор не понимают, что ни быстрое развитие экономики, ни значительный подъем уровня жизни населения, ни ликвидация массовой бедности невозможны при сохранении основ олигархической экономики. И дело не в том, чтобы посадить на скамью подсудимых нескольких олигархов и отнять у них контроль над несколькими компаниями, а в том, чтобы ограничить господство крупнейших концернов в экономике страны.
В последние недели опубликован ряд документов, авторами которых является отнюдь не левая оппозиция. Из них следует, что олигархическая структура российской экономики задерживает ее дальнейшее развитие. Это доклад московского отделения Всемирного банка, данные о личном состоянии 100 богатейших людей России, опубликованные американским журналом «Форбс», и, наконец, новый доклад базирующейся в Лондоне аналитической группы «Русская ось» («Russian axis»), где анализируются нынешнее состояние и перспективы взаимоотношений между властью и олигархическим капиталом.
Из доклада Всемирного банка следуют два важных вывода. Во-первых, показатели их деятельности существенно уступают результатам деловой активности среднего бизнеса. Главный прирост занятости в стране приходится отнюдь не на большой бизнес, а на предприятия средней величины. Между тем именно создание хорошо оплаченных рабочих мест является основным способом преодоления бедности в стране. Эксперты Всемирного банка также подсчитали, какая доля прироста ВВП в последние годы приходилась на повышение мировых цен нефти и какая часть — на другие факторы, прежде всего развитие внутреннего рынка. Из этих подсчетов видно, что из 7% прироста ВВП в 2003 году повышением цен на нефть объясняется 2—3% и только 4—5% приходятся на постоянно действующие факторы внутреннего рынка. Это означает, что если исчезнет фактор благоприятной внешней конъюнктуры, то российская экономика при ее нынешней олигархической структуре сможет развиваться темпом не более 4—5%. Такой рост не обеспечивает ни удвоение ВВП в ближайшей перспективе, ни опережающего развития по отношению к другим развитым странам, о чем говорил Путин в своем выступлении.
Большинство российских и зарубежных аналитиков сходятся на том, что чрезмерная российская зависимость от мирового нефтяного рынка является наиболее уязвимым местом российской экономики, для которой характерна подавляющая концентрация частных капиталов в нефтегазовой отрасли и производстве цветных металлов – алюминия, никеля, платины и т. д. Об этом наглядно свидетельствуют данные, опубликованные в журнале «Форбс».
Таблица 1. Распределение крупных капиталов по отраслям
Из таблицы следует, что большая часть капиталов сосредоточена в экспортных отраслях, то есть прежде всего в нефти, цветных металлах, газе и черных металлах. На эти отрасли приходится 84% суммарной величины капиталов богатейших людей России. Такая концентрация определяется, разумеется, тем, что в период приватизации будущие миллионеры и миллиардеры сумели воспользоваться возможностью скупить по дешевке акции в этих отраслях. В дальнейшем их капиталы увеличились вследствие роста рыночной капитализации, а также новых инвестиций. Причем меньшая часть роста приходится на новые вложения, а наибольшая — на резкое повышение курса акций приватизированных компаний. В том, что экспортные отрасли преобладают, разумеется, нет ничего необычного, поскольку именно там имелась возможность присваивать сверхприбыль, то есть получать ренту, которая образуется, во-первых, за счет низких издержек и внутренней ценой, а затем в результате большой разницы между внутренней и экспортными ценами. Именно в расчете на эту сверхприбыль скупали Ходорковский, Дерипаска и другие акции нефтяных и металлургических компаний. Именно в этих секторах образовалась сравнительно немногочисленная группа олигархов, осуществляющих монопольный контроль за отраслями. Во всех них доля крупных компаний, принадлежащих миллиардерам, доходит до 80—90%, в то время как доля компаний средней величины ничтожно мала.
По данным Госкомстата, средняя рентабельность в нефти и цветных металлах в несколько раз превышает среднюю рентабельность по всей промышленности и значительно превышает рентабельность таких отраслей, как машиностроение, легкая промышленность и особенно высокие технологии. В последние годы средняя рентабельность в экспортных отраслях достигала 50—60% от цены, в то время как в обделенной группе отраслей (машиностроение и другие) она составляла не более 10—15%.
Отсюда возникают две проблемы, имеющие решающее значение для экономического развития страны. Во-первых, подавляющая часть новых капиталовложений направляется в те отрасли, где образуется сверхприбыль или рента. Здесь же возникают и значительные излишки капитала, опять же за счет сверхприбыли. Во-вторых, отрасли, работающие на внутренний рынок, испытывают постоянный дефицит ресурсов для капитальных инвестиций, так как норма прибыли в них сравнительно невелика. Свободный денежный капитал не стремится в отрасли внутреннего рынка, поскольку он имеет возможность участвовать в развитии экспортных отраслей. С другой стороны, полностью или почти полностью отсутствуют стимулы перелива капитала из экспортных отраслей в другие сектора экономики. Капиталисты, как правило, не инвестируют в отрасли, норма прибыли в которых ниже среднего уровня, а используют излишки своих денежных накоплений для спекуляций ценными бумагами или валютой или для вложений за рубежом. В результате существует объективная тенденция к еще большей экспортной зависимости. Это один из главных заколдованных кругов, в которых вертится российская экономика. И именно эта тенденция ставит под сомнения перспективы удвоения ВВП в указанные президентом сроки.
Разумеется, государство могло бы внести коррективы в такую «скособоченную» структуру экономики. Прежде всего посредством налоговой политики, которая бы уменьшила норму прибыли в экспортных отраслях и тем самым создала бы стимулы к перемещению капитальных вложений в отрасли внутреннего рынка. Следует отметить, что кое-какие подвижки в этом отношении правительство сделало в последнее время. Однако реальные размеры налогового обложения нефтяной сверхприбыли сравнительно невелики, коренного исправления экономического перекоса так и не произошло. В своем выступлении президент ни словом не обмолвился об этой проблеме и не сформулировал никаких новых предложений для исправления создавшейся крупнейшей диспропорции в нашей экономике.
Разумеется, у всех на слуху сейчас дело «ЮКОСа» и их владельцев, которые обвиняются в «преступном заговоре» с целью сокрытия доходов и неуплаты налогов. В результате новых претензий налоговых служб, превышающих 3 млрд. долларов, эта компания, по словам ее владельцев, находится сейчас на грани банкротства. Однако процесс идет только против одного концерна, в то время как другие аналогичные компании продолжают пользоваться всеми преимуществами высоких сверхприбылей и низких налогов. Утверждения, что более высокие налоги могут повредить развитию нефтяной отрасли, неосновательны. Если бы это было так, то главный владелец «Сибнефти» Роман Абрамович, которому принадлежат 90% акций этой компании, не мог бы покупать футбольный клуб «Челси» стоимостью более 200 млн. долларов, очередную яхту за 100 с лишним млн. долларов и новый «Боинг» для личных целей стоимостью в сотню с лишним миллионов. Все эти покупки делаются за счет гигантских дивидендов, уплаченных ему из прибыли нефтяной компании. Это прямой вычет из тех финансовых ресурсов, которые могли бы быть использованы для развития несырьевых отраслей российской экономики, если бы налоговая политика правительства отвечала национальным интересам. Покупку Виктором Вексельбергом, еще одним миллиардером из нефтяной и алюминиевой отрасли, рождественских яиц Фаберже поспешили представить чуть ли не как величайшее благодеяние для России, хотя эти предметы роскоши остаются в собственности семьи Вексельберга. Однако куда пошли миллиарды, полученные Вексельбергом и его компаньонами от продажи части акций Тюменской нефтяной компании английскому концерну «Бритиш петролеум», остается тайной. Нет никаких данных, что хотя бы часть этих капиталов была вложена в обрабатывающую промышленность России, страдающей от хронической нехватки денежных ресурсов. Среди олигархов есть, конечно, и исключения. Например, алюминиевый король Олег Дерипаска использовал часть своих прибылей на покупку автомобильной компании «ВАЗ», а главный владелец «Северстали» Алексей Мордашов приобрел Ульяновский автомобильный завод и Заволжский моторостроительный завод. Однако другие олигархи не последовали их примеру.
Способно ли государство существенно поправить положение? Конечно, да, но только в том случае, если изменит свое отношение к экономической политике, откажется от строгого следования неолиберальной догме, согласно которой оно должно минимизировать свою роль в экономике. Вместе с тем никаких намеков на то, что государство готово изменить свою экономическую политику, в послании президента нет.
В упомянутом выше докладе Всемирного банка указывается еще на два важных фактора развития экономики в последние годы. Это — использование незагруженных производственных мощностей, появившихся в результате кризиса 90-х годов, а также опережающий рост реальной заработной платы, которая сначала катастрофически упала после финансового кризиса 1998 года, а затем росла быстрее, чем валовой продукт. Но воздействие этих обоих факторов сейчас либо уже исчерпалось, либо сойдет на нет в ближайшее время. Поправить ситуацию могли бы только значительные капиталовложения в наращивание и модернизацию производственных мощностей, причем не только в экспортные отрасли, а прежде всего в машиностроение. Нужны также специальные меры государства, позволяющие увеличить долю оплаты труда в национальном продукте. В выступлении президента об этих возможностях ничего не говорится.
Маловероятно, что налоговые льготы, полученные предпринимателями, приведут к существенному росту капиталовложений и к увеличению заработной платы. Нет никаких гарантий, что 180 миллиардов рублей, полученных бизнесом в результате сокращения Единого социального налога (ЕСН), будут действительно затрачены на капитальные вложения, развитие производства и на дополнительное увеличение заработной платы. Напротив, уменьшение ЕСН приведет к еще большему сокращению доли оплаты наемного труда в ВВП, так как отчисления на нужды социального страхования входят в статью «оплата наемного труда». Между тем, как мы не раз отмечали в предыдущих статьях, доля заработной платы в национальном продукте России (около 40% вместе с социальными отчислениями и около 30%, если их не включать) намного меньше, чем соответствующая доля в национальном продукте развитых индустриальных стран (например, в США эта доля составляет около 60%). Низкая доля заработной платы в нашем национальном продукте является главным фактором узости внутреннего рынка. Именно поэтому доля личного потребления в ВВП у нас составляет 50%, в то время как в США – 67%. Для того, чтобы обеспечить ускоренное развитие экономики, необходимо принимать все меры для расширения внутреннего рынка, то есть активизировать частные и государственные инвестиции, а также увеличивать долю оплаты труда. По этому вопросу президент и правительство занимают прямо противоположную позицию, что не может не отразиться самым негативным образом на перспективы роста экономики.
Возьмем, например, вопрос об улучшении жилищных условий. Президент в своем выступлении делает, как и прежде, акцент на развитии ипотечного кредита, за счет которого предполагается стимулировать как жилищное строительство, так и покупку качественного жилья. Однако если доля заработной платы в национальном продукте не будет увеличиваться, то не возникнет базы для жилищного кредитования большей части населения. Остается фактом, что даже в сравнительно благополучной Москве строится в основном так называемое элитное жилье, которое скупается богатыми слоями населения, но вовсе не широкой частью среднего класса. Другая сторона того же вопроса – недостаточное развитие или отставание банковского сектора, что также связано с олигархической структурой российской экономики. Дело в том, что большинство частных коммерческих банков обслуживают почти исключительно предприятия, входящие в данную финансовую группу, но мало пригодны для кредитования широкой публики, в том числе для осуществления масштабных операции по ипотеке.
Условия ипотечного кредита по-прежнему таковы, что без специальный субсидий со стороны государства невозможно его широкое использование даже сравнительно обеспеченными гражданами. В широком кредитовании населения, как это ни странно, не заинтересован и принадлежащий государству Сбербанк. По свидетельству Виктора Геращенко, руководители Сбербанка не стремятся к увеличению числа вкладчиков, поскольку ему и без них девать деньги некуда. Между тем именно государственный Сбербанк смог сыграть ключевую роль в развитии ипотечного кредита, что способствовало бы расширению внутреннего рынка и поддержанию высоких темпов роста.
Примечательно также, что президент в своем выступлении обошел вопрос о замене льгот части населения денежными выплатами. Между тем эта мера – еще один шаг по сокращению реальных доходов. Известно, что государство сегодня тратит на эти льготы около 500 млрд. рублей в год, тогда как предполагаемая денежная компенсация составит всего 170 млрд. рублей. Таким образом, речь идет о вычете почти 330 млрд. рублей из реальных доходов населения. Напомним, что при этом правительство бросает капиталистическому классу щедрый подарок в 180 млрд. рублей за счет сокращения ЕСН.
Следует отметить, что в упомянутом докладе Всемирного банка нет рекомендаций о необходимости увеличения доли оплаты труда в ВВП. Более того, авторы доклада явно опасаются, как бы такое повышение не отразилось на рентабельности наших предприятий. Вместе с тем надо подчеркнуть, что доля валовой прибыли в ВВП России намного больше, чем в США (40% у нас и менее 30% в США). Этому соответствует и более низкая норма прибыли в американской промышленности – 10%, в то время как в России средняя прибыль по промышленности в целом составляет 20%, то есть она в два раза выше американской. При этом российские капиталисты жалуются на недостаточную норму прибыли, тогда как в США предприниматели успешно работают и при значительно более низкой норме прибыли. Откуда такая разница? Дело в том, что американская экономика делает ставку на массового потребителя и массовое потребление, то есть более значительные масштабы производства при более низкой доле прибыли в стоимости продукции. При этом получается более значительная масса прибыли за счет более широкого оборота и более низкой нормы рентабельности. Такое возможно только при очень широком внутреннем рынке, который существует во всех развитых странах.
В России же внутренний рынок чрезвычайно узок, и капиталистический класс делает ставку не на массового потребителя, а на элитарного, составляющего меньшинство населения. Ограниченные масштабы производства требуют и более высокой рентабельности продукции с тем, чтобы обеспечивать большие массы прибыли. Но если бы внутренний рынок был более широким, то ограниченность масштабов исчезла бы и российская экономика могла бы расти и при более низких нормах рентабельности. Таким образом существует еще один порочный круг олигархической экономики: узкий рынок требует более высокой рентабельности, а высокая рентабельность требует понижения заработных плат и, следовательно, обрекает страну на еще большую узость внутреннего рынка. Преодолеть этот заколдованный круг можно лишь соответствующей политикой государства, направленной на увеличение доходов населения.
Могут возразить, что увеличение платежеспособного спроса вызовет ускорение инфляции, тогда как президент ориентирует и бизнес, и правительство на сокращение роста цен до 3% годовых. Рост платежеспособного спроса вызывает инфляционное давление только при недостаточных производственных мощностях, а их рост зависит опять-таки от капитальных вложений, причем вложений именно в те отрасли экономики, которые обслуживают потребительский спрос населения. Итак, мы возвращаемся к самому узкому месту нашей экономики, а именно недостаточным капиталовложениям в обрабатывающую промышленность страны. Этот недостаток может быть преодолен только специальными мерами государства по стимулированию инвестиций в эти отрасли. Такое стимулирование может быть достигнуто и с помощью представления налоговых льгот для отраслей, где рентабельность сейчас искусственно занижена, и с помощью расширения государственных инвестиций в сектора, обслуживающие внутренний рынок.
Таким образом, без существенной перестройки нынешней олигархической структуры экономики не обойтись, если страна хочет наладить устойчивое стабильное развитие, постоянный рост жизненного уровня и технический прогресс, который позволил бы России догнать индустриально развитые страны. Однако президент в своем послании не выделяет задачи перестройки олигархической экономики.
Некоторые аналитики полагают, что такая позиция занята президентом скорее из тактических соображений, поскольку в течение своего второго срока ему так или иначе придется не раз возвращаться к политике ограничения олигархов. Именно такие мысли высказаны в докладе упомянутой выше Лондонской аналитической группы «Ось России». Этот доклад так и называется «Деолигархизация российской экономики». В докладе говорится, что продолжение конфликта между президентом и олигархами неизбежно прежде всего по политическим соображениям, так как экономическая власть, которой обладают олигархи, является препятствием для осуществления власти президента. Путин и федеральное правительство непосредственно контролируют лишь около 20% ВВП, между тем как крупнейшие олигархические группы держат под контролем сравнимую часть национального продукта. Напомним, что совокупные личные капиталы 100 богатейших людей России составляют приблизительно 30% ВВП страны. Конечно, олигархи не едины в своем соперничестве с федеральной властью, но даже одна группа – «ЮКОС» – по своим размерам (около 30 млрд. долларов) может представлять собой значительную силу, противостоящую президенту и правительству. Поэтому вовсе не случайно президент начал свою войну с олигархами с преследования именно этой финансово-олигархической группы. Ограничится ли президент атакой на «ЮКОС» или распространит ее на другие группы? Авторы доклада выделяют 10 олигархических групп и ранжируют их по степени опасности, которую они представляют для власти. На первом месте находится финансовая группа «Альфа», возглавляемая Михаилом Фридманом и действующая в союзе с миллиардером Виктором Вексельбергом. На втором месте, по мнению авторов доклада, стоит группа Потанина —Прохорова, а наименьшую опасность для президента представляет группа «Сургутнефтегаз», возглавляемая Владимиром Богдановым. Считается, что атака федеральной власти на олигархов может возобновиться уже летом нынешнего года и затем усилиться.
Вместе с тем авторы считают, что Путин ни при каких условиях не пойдет на ликвидацию олигархических структур. Он лишь продолжит меры по ограничению их контроля в экономике и политике, не оставит олигархов в покое. Это объясняется необходимостью привлечения дополнительных ресурсов, например для укрепления военного потенциала.
Трудно судить о том, кто стоит за группой «Ось России», так как на своем сайте в Интернете она не указывает своих спонсоров, хотя и замечает, что среди них известные зарубежные фонды и богатые меценаты из России. Таким образом, доклад может выражать опасения, которые существуют в крупном российском бизнесе и на Западе. В какой степени эти страхи могут реализоваться, покажет будущее. Мы напомним лишь, что год назад публикация известного доклада другой аналитической группы относительно «олигархического заговора» против президента послужила сигналом к аресту сначала Лебедева и затем Ходорковского. Возможно, что именно эти сомнения и страхи лежат в основе весьма сдержанного приема доклада президента со стороны СППР.
