Мартин Жак (Martin Jacques), 20 мая 2005, "The Guardian", Великобритания
Об авторе: Мартин Жак в настоящее время читает курс лекций в Центре китайских исследований японского университета Аити (Aichi University).
Как уже продемонстрировала Япония, а скоро продемонстрирует и Китай, западные ценности не носят универсального характера
Не так давно Япония была в большой моде. Потом ее биржевой 'мыльный пузырь' лопнул, в экономике наступил спад, и японское экономическое чудо отошло на второй план, стало 'вчерашней новостью'. То же самое случилось и с азиатскими 'тиграми': до 1997 г. они были 'гвоздем сезона', но после азиатского финансового кризиса о них почти забыли. Несомненно, рано или поздно та же судьба постигнет и Китай, хотя, пожалуй, все произойдет не так драматично - из-за огромных размеров и значения этой страны.
Все эти превратности судьбы ни в коей мере не проясняют суть происходящего в Восточной Азии, но наглядно свидетельствуют об изменчивости отношения Запада к преобразованиям в этом регионе. Поначалу сочетание любопытства и страха перед неизведанным подстегивает интерес к происходящему в этой части планеты, но затем, когда возникает ощущение, что тревога оказалась ложной, Запад возвращается к традиционному эгоцентричному высокомерию, и появляются объяснения вроде: азиатские 'тигры' пали жертвой традиции кумовства, а японцы - уж слишком они все делали по-японски.
В ходе кризиса в Японии западные - прежде всего американские - 'знахари' утверждали, что единственным выходом является отказ от чисто японских традиций вроде 'пожизненной занятости' и заимствование англосаксонских методов, например, системы долевого участия работников. Вековечная уверенность Запада в том, что его система - в данном случае ее неолиберальная разновидность - лучше всех прочих, продемонстрировала свою живучесть: она заложена в нас на генетическом уровне. Тот факт, что в тот период в самих США начинал набухать финансовый 'мыльный пузырь', говорил о том, что советчикам стоит вести себя поскромнее. В конечном итоге Япония проигнорировала большую часть рекомендаций и вышла из затянувшегося спада практически в том же виде, что и до кризиса.
Япония давно уже входит в число самых передовых стран мира. Это единственное государство за пределами Запада, где индустриализация началась еще в 19 веке, после Революции Мейдзи 1867 г. По экономическому потенциалу она занимает второе место в мире, да и жизненный уровень японцев - один из самых высоких. По любым меркам она является полноправным членом 'закрытого клуба' самых передовых стран. Тем не менее, японское общество разительно отличается от западного. С точки зрения материальных символов прогресса - машин, компьютеров, передовых технологий, путей сообщения и др. - японские реалии, естественно, покажутся нам знакомыми. Однако в плане социальных отношений - функционирования общества, его основополагающих ценностей - это совершенно другая страна.
Даже самый неискушенный наблюдатель, не знающий японского, немедленно заметит отличия: полное отсутствие случаев антиобщественного поведения, взаимную вежливость японцев, чрезвычайную эффективность и дисциплинированность обслуживающего персонала везде - от общественного транспорта до магазинов. Для тех, кто больше доверяет статистике, эти отличия выражаются чрезвычайно низкими, по западным стандартам, показателями уровня преступности. Не в последнюю очередь об этой специфике свидетельствуют и успехи японских корпораций.
Эти успехи ошибочно приписывают организационным методам, в том числе оперативной системе производства без создания складских запасов, которую, как считается, можно скопировать и столь же эффективно применять везде. Однако секрет успеха фирм вроде 'Toyota' лежит глубже: он коренится в характерных для японского общества социальных отношениях, позволяющим обеспечить 'сопричастность' работников совершенно иными способами, чем это принято на Западе. Потому-то фирмам из других стран, копирующим японский опыт, так трудно добиваться хоть сколько-нибудь сравнимых результатов.
Как же объяснить эти различия между Японией и Западом? Их суть заключается в разных этических принципах. На Западе - особенно сейчас - движущей силой является индивидуализм. Организация японского общества, напротив, строится на групповой идентичности, которая, в свою очередь, является элементом более широкого ощущения общности. По сравнению с западным японское общество представляет собой сложное переплетение ответственности и обязанностей человека по отношению к семье, месту работы, школе, соседям. Как утверждает Дипак Лал (Deepak Lal) в книге 'Непредвиденные последствия' ('Unintended Consequences'), самоощущение японцев сильно отличается от западного индивидуализма. В результате люди ведут себя совершенно по-иному, ожидают от жизни совсем другого, и их поведение обусловлено совершенно иными ценностями. Этот феномен проявляется в самых разных формах.
После недавней катастрофы поезда, жертвами которой стали 106 человек, президент железнодорожной компании 'JR West' был вынужден подать в отставку: именно это является нормальной и ожидаемой реакцией главы компании в случае серьезных неполадок в ее работе. Разница в доходах руководства и простых сотрудников в крупных японских корпорациях куда меньше, чем в таких же британских или американских фирмах, поскольку японцы ценят не столько отдельную личность, сколько слаженный коллективный труд.
Даже в разгар спада уровень безработицы в стране не превышал 5%: добиваться выхода из кризиса, лишая людей работы, считалось неэтичным. Даже неквалифицированные работники - продавцы, охранники, вокзальные носильщики, персонал столовых - гордятся своей работой и отличаются неизменной вежливостью, разительно отличаясь этим от своих коллег из Британии и других западных стран с их неприветливостью и грубостью.
По данным социологического исследования, проведенного японской фирмой 'Dentsu', 68% американцев и 60% британцев считают себя членами 'общества, где каждый принимает участие в свободной конкуренции в зависимости от своего желания и способностей'. Среди японцев аналогичный показатель составил 22%. В ходе этого же опроса только 15% японцев согласились с тем, что 'нарушать правила можно - при определенных обстоятельствах'; что же касается американцев и британцев, то у них количество положительных ответов составило соответственно 37 и 39%.
Гротескным - по крайней мере, с точки зрения англичанина - проявлением такого отношения к жизни является то, что пешеходы в Японии никогда не переходят улицу на красный свет, даже если поблизости нет ни одной машины. Этические различия проявляются даже при выборе автомобиля: если в США и Британии в моде мощные полноприводные внедорожники - зримое воплощение индивидуалистского принципа 'плевать мне на вас, и на экологию тоже' - то в Японии предпочтение отдается крошечным малолитражкам, рядом с которыми даже Ford Ka выглядит гигантом - в Великобритании этот тип автомобилей вообще не производится и не продается.
Одним словом, таких различий множество, и не всегда в пользу японцев. Так, в Японии до сих пор сохранились традиционные жесткие ограничения для женщин в сфере трудовой деятельности. В рейтинге по этому вопросу, опубликованном на прошлой неделе Всемирным экономическим форумом, Япония стоит на 38 месте в списке из 58 государств - это чрезвычайно низкий показатель для развитой страны. Или возьмем, к примеру, демократию - этот священный и якобы универсальный принцип нашей эпохи. В Японии все имеют право голоса, но смена правящих партий практически отсутствует. Реальная власть осуществляется фракциями внутри правящей Либерально-демократической партии, а другие политические организации от нее фактически отстранены, и в результате они носят, по сути, маргинальный характер. Удивляться этому не стоит: в обществе, основанном на традициях коллективизма, а не индивидуализма, понятие 'демократия' также должно иметь совершенно иной смысл.
Таким образом, Япония не пытается подстроиться к 'западной модели', а сохраняет глубокое своеобразие. Так было всегда. После Революции Мейдзи модернизация страны сознательно проводилась своим, японским путем, с упором на собственные традиции, а не только заимствования с Запада. И сегодня, несмотря на процесс глобализации, ситуация не изменилась.
Более того, Япония необычайно упорно и намеренно сопротивляется многим требованиям глобализации. Из этого, пожалуй, можно сделать следующий вывод: в той или иной степени того же следует ожидать и от азиатских 'тигров' - а в конечном итоге, и от Китая. Это не значит, что они рано или поздно превратятся в простые 'копии' Японии: к примеру Китай и Япония во многих отношениях различаются как лед и пламя. Но они, несомненно, будут чрезвычайно отличаться от Запада, поскольку, как и Япония, имеют совершенно иную историю и культуру.
