«РЫНОЧНЫЙ БОЛЬШЕВИЗМ» УГРОЗА ДЕМОКРАТИИ - Так считают авторы американской монографии
Станислав Меньшиков, профессор, доктор экономических наук
Peter Reddaway and Dmitri Glinski. The Tragedy of Russia’s Reforms. Market Bolshevism Against Democracy. Washington
, 2001 (Питер Реддавей и Дмитрий Глинский. Трагедия российских реформ. Рыночный большевизм против демократии. Вашингтон, 2001).
Эта солидная монография объемом в 750 печатных страниц резко отличается от многих сочинений американских руссологов (в прошлом советологов) двумя качествами. Она не только не воспевает капиталистические реформы ельцинского времени, но, напротив, убедительно показывает, какой вред они нанесли России,
¾
ее экономике и народу. Кроме того, что очень важно, она анализирует не виртуальную страну, какой она представляется испорченному воображению заведомо предвзятых авторов, погрязших в руссофобском высокомерии, а страну реальную, для которой рыночное реформаторство это цепь трагических событий.
Такое направление книги может показаться неожиданным для тех, кто знаком с прежними сочинениями переехавшего в США британского историка профессора Питера Реддавея, посвященными преимущественно антисоветским политическим движениям в коммунистическую эпоху. Далекий от симпатий к коммунистам и левым вообще, Реддавей стал известен в последние годы резкой критикой в западной прессе российских реформаторов, в особенности Чубайса и его команды. Его разоблачительные статьи в адрес нечистого на руку АБЧ помогли многим в США раскрыть глаза на ту темную сторону ельцинских «молодых вундеркиндов», которую западные СМИ долгое время старательно замалчивали.
Второй соавтор этой книги
¾
Дмитрий Глинский-Васильев, молодой российский политолог, сотрудник ИМЭМО, который несколько лет провел в аспирантуре Университета Джорджа Вашингтона в столице США. Там сложилось его сотрудничество с Реддавеем, которое и привело к созданию совместной научной монографии. Сам Глинский поведал автору этих строк, что политические взгляды и симпатии соавторов книги во многом расходились, но это не помешало общему резко отрицательному отношению к тем, кого они называют «рыночными большевиками». Участие Глинского, разумеется, способствовало избавлению от налета развесистой клюквы, которая обычно присутствует в писаниях иностранных авторов о нашей стране.
Вот как сами авторы объясняют свой выбор термина «рыночный большевизм»: «Ельцин и его окружение установили близкие отношения с теми группами в советской элите, которые накопили богатство посредством коррупции и злоупотребления властью. Желая обеспечить себе монопольные позиции на вновь создаваемых рынках, они искали скорейшие пути перехода к капитализму. Их план предусматривал создание нового класса предпринимателей не на основе существовавшего среднего класса, а путем коммерциализации партийно-комсомольской элиты с опорой на теневую экономику и организованную преступность. Вопреки надеждам демократического движения на общественное переустройство снизу, Ельцин пытался создать рыночную экономику сверху, «большевистскими» методами. Поэтому его стратегию мы называем «рыночным большевизмом».
Итак, Ельцин, Гайдар, Чубайс и Ко. предали то диссидентское демократическое движение, которое во многом способствовало его приходу к власти. Это предательство продолжалось и после того, как прошла первая волна шоковой терапии. Его логическим завершением был разгон Верховного Совета в октябре 1993 года, которому в книге посвящена специальная глава под выразительным заголовком «Танки, как орудие реформы». Авторы отвергают стандартную трактовку большинства западных авторов, согласно которым старый парламент был бастионом «твердолобых коммунистов и националистов, противников реформ и демократии». С фактами в руках они показывают, что Верховный Совет «представлял российское общество в целом с его надеждами на справедливость, его иллюзиями и слабостями, тогда как элитарное окружение Ельцина мало, что общего имело с большинством россиян». Парламент 1990-1993 годов был «единственным реальным конституционным противовесом автократическим устремлениям Ельцина и его рыночных большевиков».
Развертывание конфликта между Ельциным и парламентом прослеживается подробно, шаг за шагом. Особый интерес представляет раздел, рассказывающий о том, как Запад помогал Ельцину свергать демократию советов. Тогдашний министр иностранных дел Козырев постоянно держал госдепартамент в курсе намечавшегося разгона парламента. По требованию Вашингтона, накануне переворота в правительство был возвращен Гайдар в качестве первого вице-премьера. К нему с инструкциями приезжал Лоуренс Саммерс, диктовавший экономические требования в обмен на обещания кредитов от Международного валютного фонда. Президент Клинтон решительно поддержал разгон парламента еще до того, как танки стали стрелять по московскому Белому дому.
Последующие годы (1994-1996) авторы называют периодом «имперского президентства в приватизированном государстве». В это время фактическая диктатура Ельцина опиралась на «двойное лицо рыночного большевизма»
¾
негласный союз партий Гайдара и Жириновского, противостоявших коммунистам в первой Думе. В экономике усилиями Чубайса продолжалась «перманентная приватизация». Ее итогом был приход к власти новой финансовой олигархии, которая в немалой степени определяла, кто будет следующим президентом России. Подробно описывается история обогащения Бориса Березовского (о котором в последние месяцы США издано несколько разоблачительных книг). Более схематично, без подробностей констатируется рост других членов пресловутой «семибанкирщины». Реальными победителями в президентской схватке 1996 года авторы считают Чубайса и олигархов.
Эта комбинация и определила направление экономической политики в последующие годы, которую авторы называют «шоковой терапией номер два». Вместе с тем, они отдают должное усилившейся левой оппозиции в Думе, которая не позволила разогнать естественные монополии по требованию МВФ, а также оппозиции в регионах, сорвавшей на том этапе жилищно-коммунальную реформу, которую, по требованию того же Фонда, усиленно продвигал Борис Немцов.
О роли Чубайса в развале российской экономики в книге рассказано много и подробно на всех этапах его деятельности. Нашему читателю об этом известно достаточно много, но для западной публики эти разоблачения, исходящие, в частности, от известнго американского профессора, во многом звучат, как сенсация. Одна из характеристик Чубайса на страницах книги настолько выпукла и точна, что заслуживает быть воспроизведенной полностью: «Хладнокровие, с которым он проводил свои операции, напоминают балтийских немцев типа Бирона и Нессельроде. Их русские цари и царицы ставили у власти, начиная с середины 18-го века, а народ ненавидел за насильственное навязывание чужеземных порядков. Демонстративный элитизм Чубайса, презрение к «люмпенам» и «маргиналам», населяющим, по его понятиям, Россию, являются отличительными признаками его политического стиля. Поскольку существующие правила игры делают отсутствие моральных принципов ключом к успеху, его агрессивная самореклама и неприкрытое презрение к слабым наделило его ореолом человека, который всегда выходит сухим из воды». И действительно, как известно, Бирон не пережил свою покровительницу Анну Иоановну, но Чубайс продолжает крутиться на высоких государственных должностях, несмотря ни на что. Зачем Путину нужен новоявленный Бирон, остается загадкой.
О роли Немцова в эти годы в книге тоже сказано много, и это хорошо, т.к. его художества тогда часто отодвигались на второй план более наглыми действиями Анатолия Чубайса, который всегда играл роль «старшого» в этой паре. Авторы напоминают, что именно Немцов еще в более ранние годы лицемерно назвал российский капитализм «бандитским», а когда вошел в правительство, возглавил словесную кампанию за «честный капитализм». В действительности, Немцов сыграл активную роль в закулисных маневрах, которые привели, например, в 1997 году к продаже контрольного пакета акций «Связьинвеста» Владимиру Потанину и Джорджу Соросу. В благодарность, Сорос некоторое время восторгался Немцовым, как истинным защитником идеи «народного капитализма» в России. Правда, через год, в августе 1998 года тот же Сорос жаловался, что Немцов и Чубайс втянули его в худшую сделку за всю его карьеру.
В книге описан ранее неизвестный эпизод, в котором Немцов и Валентин Юмашев, в то время глава президентской администрации, встретились с самим Ельциным и получили от него добро на передачу «Связинвеста» указанным магнатам. Вскоре после этого президент публично расхваливал эту сделку, как пример «честной рыночной игры». Фактически же Чубайс и Немцов просто сыграли на стороне одних олигархов против других (скорее всего за немалое вознаграждение, которое пока остается тайной для широкой публики). Гусинский и Березовский, которых в данном случае обвели вокруг пальца, вскоре отомстили Чубайсу разоблачив получение им от Потанина гонорара за ненаписанную книгу. Не случайно, что Чубайс впоследствии (уже при Путине) отплатил Гусинскому, поддержав его изгнание из НТВ. Дело о непомерно высоком гонораре Немцову за его тощие мемуары было замято.
Все это время «сказочная команда» Чубайса
¾
Немцова пользовалась активной поддержкой западных властей и СМИ, в которых они изображались, как «самое блестящее» и «самое компетентное» правительство в России. О Немцове, как наиболее вероятном преемнике Ельцина на посту президента, они твердили, чуть ли не ежедневно. Была сделана попытка поднять реноме и Анатолия Чубайса, который в непопулярности уступал только Гайдару. Как свидетельствуют авторы, некоторые американские банки бросили на это дело несколько миллионов долларов, были наняты зарубежные пиаровцы. Но сами «младотурки» поставили крест на своей политической карьере, доведя страну до финансового банкротства. Хотя в августе 1998 года премьером формально был уже Кириенко, устройством скандально разворованного займа МВФ тогда занимался именно Чубайс, а на хозяйстве в московском Белом доме в то лето негласно находился связанный прямой линией с Соросом Гайдар. Вместе с тем, финансовый кризис был прологом последовавшего через год с лишним ухода Ельцина с президентского поста.
Специальный раздел книги посвящен росту антиамериканских настроений в России. В отличие от многих американских авторов, которые видят причину в русском национализме, авторы считают, что это «естественный и логический результат стратегических ошибок американской и российской политики». С одной стороны, Кремль поставил свою страну в чрезмерную экономическую и иную зависимость от Запада и его финансовых центров. С другой стороны, США, поддержав планы расширения НАТО и систематически подчеркивая свое военное и финансовое превосходство над Россией, способствовали антагонизации российского общества.
Авторы доводят свой анализ только до середины 1999 года и назначения Владимира Путина премьер-министром. Итог «потерянного» десятилетия они суммируют в эпилоге, где пишут, что Россия дважды показала в 20-м веке, чего не надо делать: сначала приняла «утопию государственного большевизма», а затем доктрину рыночного большевизма. «Осуществление этой новой радикальной доктрины в 1990-х годах привело к разрушению промышленного потенциала России, устрашающему сокращению народонаселения, угрозе необратимой криминализации и приватизации российского государства». В этом авторы видят урок для других стран: не пытаться навязывать прогресс и новое социально-политическое устройство сверху, не имея на то широкого согласия общества.
Можно по-разному относиться к данной исторической концепции, которая постулирует гладкий переход от одного общественного строя к другому. Но для этого должны существовать идеальные условия демократического волеизъявления, которые в истории встречаются нечасто, а разрушаются сплошь и рядом. Насилие в создании нового общества оправдано при расколе внутри старого общества, но только если оно действительно «беременно» новым. Было ли советское общество в конце 1990-х годов беременно бандитским капитализмом, вызывает большие сомнения.
Впрочем, главная заслуга авторов не в этой концепции, а в объективном, основанном на документах и фактах рассказе об одном из наиболее драматичных периодов российской истории. Несомненно, что она послужит воспитанию части американского общества в духе правды о реальностях России. В ней много поучительного и для нашего читателя. Книга, несомненно, заслуживает перевода и издания на русском языке.
