Доклады международного семинара "Факторы экономического роста в России"

Россия на пороге 21 столетия

Академик О.Богомолов

оригинал

Последнее десятилетие уходящего 20-го века было критическим в судьбе России. Оно ознаменовалось такими трагическими событиями как болезненный разрыв с прошлым и вступление в новую неизведанную жизнь. Историки, политологи и экономисты пытаются найти ответ на вопрос: "Останется ли Россия в новом столетии ослабленной или ее ждет новое возрождение ?" Ответ на этот вопрос, конечно, зависит от того, кто будет стоять в стране на вершине политики и каковы будут принятые здесь решения.

Реформы 90-х годов в России превратились в новый социальный эксперимент, вызвавший многочисленные жертвы и страдания. Однако переход к демократии и рынку мог бы быть менее мучительным, если бы реформаторы больше бы прислушивались к мнению ученых, лучше бы оценили специфические особенности России и использовали бы опыт Китая и тех стран Восточной Европы, где реформы были более успешными.

Ясно, что коммунистическая авторитарная система с центральной плановой экономикой не прошла проверку историей и союз государств, объединенной этой системой распался. Но какой экономический и политический порядок должен был воцариться на этих руинах? Уж конечно, не тот полукриминальный рынок с ясной печатью деградации, который создался в России и на просторах некоторых пост-социалистических стран.

Перед руководителями, начавшими демонтаж командной экономики в России, стояли цели построения демократиии и рынка, не очень ясные с точки зрения определения и реализации. Эти намерения были встречены на Западе с пониманием. После августа 1991 года в Россию хлынули потоки многочисленных западных советников из Чикагской неолиберальной школы. Однако молодые реформаторы из группы Гайдара были даже более ортодоксальными либералами, чем их новые идеологические идолы. Как метко заметил Грегорж Колодко, один из архитекторов польских реформ, что в России восприняли "худший из всех вариантов пост-социалистического неолиберализма" .

Поскольку современная западная идеология нанесла столько вреда, она стоит специального анализа. Политические и экономические лидеры на Западе в 80-90-х годах оказались под подавляющим влиянием неолиберальной идеологии. Однако эта идеология вовсе не всегда была господствующей. После Великой депрессии 30-х годов и после окончания Второй мировой войны популярностью пользовались совершенно другие идеи, одна из которых принадлежит Дж. М. Кейнсу. Кейнс выразил сомнения во многих постулатах монетаризма и способности саморегуляции рынка во все времена и во всех условиях. Кейнс считал, что эффективный спрос способствует росту производства и доказывал, что государство способно лечить экономические депрессии и безработицу с помощью налоговой политики и государственных расходов. Он выступил с критикой ортодоксальных рыночников, утверждавших, что против больших кризисов нет иных средств кроме сокращения заработной платы и облегчения кредитов.

Ф.Д.Рузвельту удалось, используя кейнсианские методы, вытащить экономику США из финансового кризиса и глубочайшего производственного спада. После Второй мировой войны западно-европейские правительства, вмешиваясь в экономику и контролируя ее, восстановили разрушенный экономический потенциал и обеспечили рост. После того, как западная экономика окрепла и перешла к бескризисному развитию, государство свело свое вмешательство к минимуму. Были определенные объективные основания для этого, поскольку государственная машина не редко страдала медлительностью, излишней бюрократизацией, коррупцией, а предприятия, находящиеся в государственном управлении, не всегда были конкурентоспособными. И хотя, существовали многочисленные примеры успешных государственных предприятий, у сторонников либеральной политики была значительная поддержка.

Не удивительно поэтому, что рецепты реформирования командной экономики к рынку были составлены в духе господствующей на Западе в это время неолиберальной идеологии. На совещании Большой семерки в Хьюстоне в июле 1990 года ее участники потребовали от МВФ, МБ, ОБСЕ, ЕБРР подготовить в тесном сотрудничестве с Европейской Комиссией подробный доклад о состоянии экономики СССР. На основе этого анализа должны были быть разработаны рекомендации по реформированию экономики СССР и разработаны критерии представления Западом экономической помощи. В этой работе были задействованы также ведущие научные институты и финансовые организации СССР. В начале 1991 года такой доклад был подготовлен и представлен лидерам Семерки и СССР.

Существовал и более ранний проект, связывающий западную помощь с рыночными реформами в СССР, составленный Г. Явлинским и профессором Гарвардского университета Аллисом Грэхэмом. Проект назывался "Большая сделка" и был широко разрекламирован в России и США. Доклад, представленный лидерам Семерки, однако в отличие от предложений Явлинского-Аллисона, содержал лишь рекомендации по реформированию, но не предполагал никакой конкретной материальной помощи.

То что команда Гайдара год спустя начала делать с экономикой России, в действительности, соответствовало планам, представленным в докладе Семерке. Эти планы основывались на радикально-либеральной концепции рыночных реформ, отвергнутой правительством Горбачева, как не соответствующей российским условиям.

Квинтэссенция радикально-рыночных реформ, получившая название Вашингтонского консенсуса , состоит из трех важнейших элементов. Это - (а) так называемая "экономическая стабилизация", включающая в себя сокращение бюджетного дефицита; (б) строгие ограничения кредитной политики и денежной эмиссии; ликвидация контроля над ценами, что требует перехода к мировым соотношениям цен и либерализации внутренней и международной торговли; (в) приватизация государственной собственности. Эта программа легко трансформируется в контроль за несколькими экономическими показателями: инфляцией, предложением денег, нормой процента, бюджетным и торговым дефицитом, валютным курсом. Согласно "Вашингтонскому консенсусу", как только выдвинутые условия будут выполнены и государство "расчистит дорогу рынку" , последний сам позаботится об эффективном перераспределении ресурсов и обеспечит экономический рост.

Хотя было известно, что "Вашингтонский консенсус" сработал в некоторых Латиноамериканских странах, однако в других странах он оказался контр-продуктивным, Ельцин и его правительственная команда решили, что другого пути у России нет. Архитекторы реформ в России и других странах бывшего СССР и Восточной Европы не учли того факта, что в мире существует множество моделей рынка и демократии. Они рассматривали американскую модель как идеал, не учитывая исторические традиции и менталитет населения собственных стран. Сегодня в свете плачевного опыта стран с переходными экономиками, а также кризиса в Юго-Восточной Азии, все больше обрисовывается модель развития, отличная от "Вашингтонского консенсуса".

Нельзя сказать, что не было серьезных американских и европейских экономистов, критически относящихся к рыночным экспериментам в России. Такая критика прозвучала на Международном экономическом конгрессе уже в августе 1992 года, было несколько публикаций в газетах и журналах. Однако все эти критические голоса тонули в официальных и неофициальных выражениях поддержки политики российских реформаторов.

По инициативе прогрессивных американских экономистов в 1994 году была создана совместная российско-американская группа по разработке реформ, альтернативных радикально-либеральным. В совместном коммюнике, подписанном известными американскими учеными, среди которых было несколько лауреатов Нобелевской премии, и ведущими российскими экономистами, были сформулированы основные критерии программы. Утверждалось, что существует альтернативное, отличное от шоковой терапии, решение для реформирования российской экономики и приводились конкретные планы менее рискованной и более эффективной экономической политики.

В рамках совместной работы Российско-американская исследовательская группа выступила со своим предложением реформ в открытом письме, названном "Новая экономическая политика для России" и опубликованном в "Независимой газете", к будущему президенту России накануне выборов 1996 года. Печально, но вполне объяснимо с точки зрения политического климата того времени, то что не было получено никакого ответа ни от президента, ни от его администрации. А ведь письмо подписали пять Нобелевских лауреатов и несколько известных российских академиков.

Переоценка западных рекомендаций происходит сейчас и в некоторых ведущих мировых финансовых организациях. Сенсацией стала лекция профессора Дж. Стиглица, вице-президента и ведущего экономиста МБ, на ежегодной сессии Мирового института развития в январе 1998 года в Хельсинки. Он стал первым официальным лицом из МБ, который выразил сомнение в универсальности Вашингтонского консенсуса и предложил альтернативные сценарии, соответствующие новым реалиям. Стиглиц сказал:" Набор мер, лежащих в основе Вашингтонского консенсуса, не является ни необходимым, ни недостаточным ни для макроэкономической стабильности, ни для долговременного поступательного развития". Он заметил, что элементы этой политики иногда "просто ошибочны", а иногда или "игнорируют фундаментальные проблемы" или "не отвечают на жизненные вопросы". Чтобы рынок функционировал, "не всегда достаточно наличие одной только низкой инфляции; необходимо также эффективное финансовое регулирование, политика поддержки конкуренции, меры по стимулированию обмена технологий и обеспечения прозрачности рынка. Это только несколько проблем, которые игнорирует Вашингтонский консенсус." Сосредоточение лишь на одной инфляции, продолжал он, может не только привести к экономической политике, отвлекающей страну от использования потенциалов роста и развития промышленного производства, но привести также " к таким институциональным изменениям, которые не только уменьшают возможности экономической адаптации, но и лишают экономику основных элементов, стимулирующих рост." Стиглиц добавил, что если бы США последовали упрощенным рекомендациям Вашингтонского консенсуса, то страна бы тоже не смогла добиться того, чего она добилась в последние годы. Китай игнорировал все советы такого рода и добился успехов, в то время как Россия, следуя им, потерпела беспрецедентный крах.

Дж. Стиглиц продолжил свою критику политики МВФ в докладе, представленном к ежегодной конференции МБ по Экономике развития в апреле 1999 года. Здесь он, в частности, сказал: "Учебники по экономике хороши лишь для студентов, а не для правительств, пытающихся впервые наладить рыночные механизмы - особенно, если иметь в виду американские учебники, которые слишком упирают на неоклассическую модель, не учитывающую другие традиции ..."

Итак, мы видим, что ведущие зарубежные экономисты также ставят вопрос об альтернативной Вашингтонскому консенсусу модели реформ.

Сравнительный анализ результатов реформ в пост-советских экономиках позволяет сделать еще один важный вывод: необходимости сохранения преемственности с социалистическим прошлым. Действительно, советская модель, построенная на принципах доминирования государственной собственности, центрального планирования и ведущей роли коммунистической партии обеспечивала определенное развитие ( в некоторые периоды даже довольно динамичное) и рост уровня жизни. Ее недостаток - неспособность обеспечить конкурентоспособность и эффективность в сравнении с западными экономиками. Поэтому эта модель была отвергнута. Однако стремление перевернуть страницу истории не означает ее полное переписывание. Тем странам, которые приняли во внимание данное обстоятельство, удалось избежать грубых ошибок в процессе трансформации.

Какую же модель для России в 21 веке мы считаем наиболее приемлемой? Конечно, ни грабительский нынешний российский, ни лощеный американский капитализм не подходят ей. А скорее некоторая конвергенция капитализма и социализма, т.е. смешанное общество, в котором рыночная экономика имеет четкую социальную ориентацию. В этой модели демократически формируемое правительство гарантирует социальную справедливость для большинства населения, а не узкой кучки нынешних промышленных и финансовых магнатов.

Чтобы построить эту модель требуется политический консенсус, который могут обеспечить власти, лишенные идеологических догм. Политики должны думать прежде всего о мерах обеспечивающих успех экономических реформ. Более того, политический климат в стране - стабильность или кризис - также зависят от взаимодействия между политикой и экономикой, между рыночными законами и законодательными актами, между практикой бизнеса и моралью.

Один из уроков международного опыта состоит в том, что сильное и авторитарное государство способно регулировать процесс реформ и быть важным инструментом при создании здорового рынка. Именно поэтому, несмотря на рекомендации из Вашингтонского консенсуса исключить государство из экономики, в России переход к рынку должен сопровождаться созданием эффективного и компетентного административного аппарата, свободного от коррупции. К сожалению рекомендации из-за океана оказались для нас более священными, чем здравый смысл.

Болезненный финансовый кризис в августе 1998 года привел к осознанию миллионами простых граждан того, что курс реформ должен меняться. Наступил момент истины, момент, когда необходимо дать оценку всем реформаторским экспериментам и выработать новый подход рыночных реформ, позволяющих оживить экономику. Эра ельцинских реформ близится к концу, но ее агония болезненно продолжается.

Экономическая катастрофа

Чтобы разработать план действий после ухода Ельцина, необходимо в деталях проанализировать, что было сделано неправильно.

В течение всего 20-го столетия ни одна страна в мирное время не испытала такого экономического падения, как Россия в 90-е годы. За годы реформ Россия потеряла свою былую экономическую мощь, снизив свой Валовой Внутренний продукт до уровня, низшего чем в Мексике, Бразилии и Индонезии. Он в пять раз меньше , чем в Китае и в десять ниже, чем в США. По сравнению с дореформенным периодом на пороге нового тысячелетия производительность российской экономики упала на половину, промышленное производство составляет 40%, причем легкая и пищевая промышленность сократились на две третьих.

С точки зрения социально-экономических показателей Россия скатилась до уровня развивающихся стран. Особенно показательна в этом отношении структура ее экспорта и импорта: большую часть первого составляет сырьевое топливо, а около половины второго - пищевые и потребительские товары. Население столкнулось с таким неизвестным в прошлом явлением как массовая безработица. Уровень жизни сократился на половину. С точки зрения неравномерности распределения доходов Россия один из мировых лидеров: сумма доходов, получаемых наиболее богатой децилей населения, в 30 раз больше доходов, получаемых децилей наиболее бедного слоя. Соответствующий показатель для стран Западной Европы колеблется между 2,6 и 5,7 а для США он составляет - 5,3; в странах Восточной Европы - между 5,1 и 5,6, в Китае - 14 .

Годами Россия страдает от бюджетного дефицита и невозможности предприятий платить по своим обязательствам. Правилами стали неплатежи зарплат как в бюджетной сфере, так и в частных компаниях.

Еще одним проявлением кризиса является все возрастающая задолженность страны по внутренним и зарубежным займам. Согласно докладу председателя счетной комиссии, внутренний долг России составлял на 1 января 1995 года 14% от ВВП, а в конце 1998 года он вырос до 25% от ВВП. Причем большая часть этого долга, в отличие от практики западных стран, приходилась на средне и краткосрочные облигации с фантастическими процентными ставками, доходившими до 100%.

Естественно, что эта финансовая пирамида должна была рухнуть. Однако она в течении нескольких лет оттягивала свободные финансовые средства из реальной экономики, препятствуя ее росту, и питала ими исключительно спекулятивный сектор. Если учесть при этом задолженность Сбербанка населению, связанную с потерей их вкладов в результате либерализации цен, а также приплюсовать государственную задолженность по пенсиям и зарплатам бюджетникам, то общий государственный долг достигает 50% ВВП.

К внутренней задолженности необходимо прибавить и внешние долги, которые на конец 1998 года составляли 30% ВВП. Положение усугубляется еще и тем, что российские банки и регионы, независимо от центрального правительства, также прибегали к иностранным займам. Бремя выплат по долгам настолько велико, что практически не возможно на прежних условиях.

Вместе с тем эти заимствования продлевали жизнь обанкротившегося политического режима, создавая иллюзию сносного существования. Действительно, потребление падало не такими быстрыми темпами, как ВВП. По оценкам Института народнохозяйственного прогнозирования РАН потребление в 1991-1996 гг. упало на 18%, в то время как ВВП сократился на 42%. Страна жила, проедая свои натуральные ресурсы и богатство, накопленные в предыдущие годы. Оборудование не обновлялось, технический прогресс застыл, новостройки были исключением. Бегство капитала делало ситуацию еще более безнадежной. С начала реформ из России вывезено более 150 млрд. дол.

Новое начало реформ

Вместо спасения экономики, Ельцин был занят исключительно спасением своей власти, меняя премьеров одного за другим. В августе 1998 года Ельцина заставили отправить в отставку радикально-либеральное правительство и отказаться от монетаристких рецептов, отрицающих регулирующую роль государства. Возникла возможность скорректировать прежний курс и с помощью государства поддержать реальный сектор экономики. Либералы считали необходимым сдерживать все меры, стимулирующие капиталовложения, до тех пор пока инфляция не снизится до уровня 10-12% годовых. Им, действительно, удалось снизить инфляцию, но с помощью такой драконовской политики, как невыплата зарплат и привлечение денег в бюджет посредством чудовищно высокой нормы процента. Однако триумф реформаторов был недолгим: страна заплатила за их политику финансовым банкротством.

Деятельность кабинета Примакова осложнялась следующими обстоятельствами: недостатком времени; кризисом доверия населения всем институтам власти; нежеланием элиты признать свои прошлые ошибки. Более того подавляющее большинство средств массовой информации как на Западе, так и в России начали обвинять правительство Примакова в бездействии, отсутствии экономической программы, в попытках восстановить старую административную систему и предсказывать неизбежный крах нового курса кабинета. Будучи под огнем со всех сторон, правительство Примакова все же шаг за шагом преодолевало казавшиеся тупиковыми препятствия. Основные направления движения были определены. В качестве цели ставилась задача создания условий, способствующих постоянному росту реальной экономики и благосостоянию людей. Однако не смотря на очевидные улучшения в экономике, правительство Примакова было отправлено в отставку.

Как бы ни разворачивались события в дальнейшем, ясно что рано или поздно Россия вынуждена будет принять новую стратегию реформ. Можно ожидать, что ее основные направления в 21 веке пройдут по следующим линиям:

1. Как никогда в прошлом необходимо вернуть доверие населения в государственную власть и усилить ее роль в формировании рыночных отношений. Это означает, что власть должна устанавливать законы цивилизованного рынка и контролировать их исполнение, предавать реформам социальную ориентацию, стимулировать и защищать отечественное производство, проводить разумную структурную политику. Государство должно научиться эффективно управлять своей собственностью, стремясь получить от нее максимум прибыли.

Чтобы осуществить все эти задачи, нужно не только время и развитие демократии, но и систематические усилия по укреплению и улучшению административной структуры, что включает отбор и обучение чиновников, искоренение коррупции, сокращение разбухшего административного аппарата. Должны быть приняты законы, усиливающие ответственность администрации всех уровней. Должен быть налажен контроль за расходованием бюджетных средств. Бюджеты всех уровней должны быть прозрачны для контроля демократически избранными институтами. Аналогичными законами должны управляться различные внебюджетные и специальные фонды, через которые часто разворовываются общественные финансы. В этой связи особая роль принадлежит уже существующему независимому учреждению - Счетной палате РФ, чьи заключения должны быть открытыми для общественности и не могут игнорироваться, как это имело место до сих пор.

2. Необходимо продолжать реформы налоговой системы, постепенно снижая налоги до уровня, позволяющего с нормальной нормой прибыли производить товары и услуги и реализовывать их на рынке, не стараясь избежать уплаты налогов. Одновременно необходимо ужесточать законодательную базу и административный контроль в этой области. Сейчас пришло время превратить налоговый процесс из чисто фискального в инструмент стимулирования производства и инвестиционной активности. Возможные первоначальные снижения бюджетных поступлений компенсируются в дальнейшем с ростом производства и прибылей.

3. Ставка рефинансирования Центробанка и проценты на государственные облигации не должны превышать норму прибыли промышленных предприятий и капиталовложений. В противном случае это ведет к отвлечению накопленных средств предприятий и частных лиц от производственной сферы и раздуванию спекулятивного сектора.

4. Необходимо пересмотреть всю антиинфляционную политику, которая в годы радикальных реформ была сосредоточена на строгом контроле за денежной и кредитной эмиссией, а также бюджетными расходами. Экономика страдала от дефицита платежных средств. Оборотный капитал упал ниже всех приемлемых норм. Недостаток платежных средств покрывался бартером (70% всех трансакций в 1998 г), иностранной валютой, взаимозачетами, векселями. Это приводит не только к разрушению денежной системы, но и потери государством большой суммы доходов. Согласно различным оценкам от 30 до 50 млрд. дол в банкнотах в 1998 г циркулировали на российском рынке. Эта величина, переведенная в рубли, превышает всю наличную рублевую массу, циркулирующую в экономике. Наличие долларового оборота означает не только потерю государственных доходов, которых лишается бюджет при печатании денег, но также беспроцентное долговременное кредитование США и других Западных стран, что, конечно, никакая страна в период кризиса себе не может позволить.

Хотя трудно избавиться от глубоко укоренившегося в обществе монетаристкого предубеждения к эмиссии денег, однако без контролируемого расширения денежного предложения, не возможно радикально улучшить существующую монетарную систему. Естественно, что проводя такую политику, государство должно позаботиться о том, чтобы дополнительные деньги не ушли полностью в потребительский рынок и на валютную биржу, а были направлены в производственную сферу и инвестиции. Например, должны представляться целевые кредиты на пополнение оборотного капитала тем предприятиям, которые будут использовать его для оживления производства. В то же время необходимо улучшать структуру денежного обращения, уменьшая долю наличных денег, расширяя электронные средства платежа, ликвидируя денежные суррогаты любого рода, наводя порядок в функционирование чеков и векселей.

5. Стратегической целью реформ должно быть восстановление доверия к национальной валюте и ее стабильность. Отсутствие доверия к рублю и властям в последние 9 лет, когда население было трижды ограблено в результате девальвации валюты и сбережений, приводит к покупательной горячке, инфляции и препятствует формированию здоровых рыночных отношений. Ничего удивительного, что население и производители начинают использовать зарубежную валюту. Однако борьба с долларизацией экономики административными методами бессмысленна, необходимы экономические решения.

Одним из таких решений может быть введение по примеру опыта НЭПа в 20-е годы нового платежного средства, "нового червонца", когда наряду с рублем в обращении будет выпущена денежная единица, свободно размениваемая на валюту. Ее необходимо подкрепить ликвидными средствами и создать режим, благоприятствующий аккумуляции их резервов, используя как внутренние, так и зарубежные источники. При этом сначала можно было бы использовать новую валюту в безналичных банковских операциях и затем, в случае успеха, ввести в обращение в качестве наличных денег. Естественно, что одних государственных гарантий будет недостаточно, в силу печального опыта прошлых лет. Поэтому было бы хорошо, если бы нашелся солидный международный поручитель.

6. Новая политика реформ несомненно должна включать меры по перераспределению денежных доходов, при которых выигрывают широкие слои населения. Сейчас доля заработной платы слишком низка по сравнению с долей предпринимательского дохода. Например, в России заработная плата составляет лишь 40% ВВП, в то время как в США она выросла с 60% в 1929 году до 75% в конце 90-х годов.

Если верить статистике, то в середине 1998 года доход на душу населения составлял 150 дол в месяц, а в 1999 году - менее 100, что в 2-3 раз ниже, чем в рыночных экономиках, близких по уровню развития России.

Чтобы дать толчок к росту, власти должны позаботиться о том, чтобы расширить рынок для отечественного производителя. При этом надо соблюдать осторожность, чтобы не спровоцировать рост инфляции.

Реформа заработной платы требует комплексного подхода: изменения зарплаты должны быть постепенными и согласованными с соответствующими изменениями налогов, пенсий, системы социального страхования. Она должна быть произведена таким образом, чтобы рост реального дохода стимулировал спрос на товары и услуги и в конечном счете привел бы росту производства. В тоже время рост заработной платы должен являться стимулом к улучшению качества труда и рабочей дисциплины, что должно сопровождаться повышением производительности труда.

Естественно, что рост заработной платы будет увеличивать стоимость продукции, а соответственно будут возрастать и цены до тех пор пока этот рост не будет компенсирован ростом производительности труда и повышением поступлений в бюджет. Поэтому , по-видимому, необходимы меры, сдерживающие инфляцию, и может быть даже, некоторый контроль над ценами. Изменения в доходах и налоги на собственность могут вместе с другими мерами уменьшить разницу в уровни жизни богатых и бедных слоев населения.

Решение задачи стимулирования спроса на товары отечественного производства требует также применения различных методов государственного регулирования. Например, можно было восстановить сбережения на счетах Сбербанка, потерянные в результате либерализации цен, и использовать их для приобретения жилья или произведенных в России товаров длительного пользования.

Необходима реформа социального обеспечения, направленная на улучшение условий жизни. Ясно, что при этом необходимо поддерживание разумной комбинации гарантированных государством выплат, представляющих собой государственное страхование для бедных, престарелых, больных и безработных, с другими видами социального страхования.

В отличие от радикал-реформаторов, для которых политика денежных доходов подчинялась исключительно фискальным целям балансирования бюджета с помощью сокращения субсидий на жилье и другие социальные услуги, целью реформ зарплат и денежных доходов для будущего правительства должно стать оживление экономического роста и восстановление уважения к труду.

7. Несмотря на все догмы неолиберализма, Россия не в состоянии преодолеть катастрофическое положение в экономике без восстановления некоторого контроля над ценами в высоко-монополизированных отраслях, включающих, прежде всего, натуральные монополии, а также приспособления относительных цен (пропорций между ценами различных видов товаров) к структуре российской экономики и к конкретным условиям ее функционирования. Не возможно далее терпеть существующий диспаритет цен между сельскохозяйственными товарами и сельскохозяйственной техникой и удобрениями. Железнодорожные тарифы также непропорционально велики по сравнению с другими товарами, цены на некоторые виды товаров вообще превышают мировые цены. Навязывание России пропорций мировых цен, произошедшее в короткий временной промежуток, оказалось совершенно деструктивным для ее экономики из-за масштабов самой экономики и ее ориентированности на местный рынок.

8. Новое начало реформ предполагает и меры со стороны государства по созданию условий здоровой конкуренции в стране, что представляет основу рыночной экономики. В результате плохо разработанной либерализации, государственные монополии были заменены частными и криминальными монополиями, стремящимися к получению "легких денег". Государство должно взять под свой контроль монополии, чтобы предупредить эксплуатацию ими доминирующих позиций на рынке, элиминировать мафиозные группы, обеспечивающие "крышу" для многих банков, оптовых и розничных торговцев и наиболее прибыльных предприятий промышленности.

9. В отличие от практики Западных стран, начинавших приватизацию с убыточных предприятий, Россия практически бесплатно, в первую очередь, передала в частные руки наиболее прибыльные компании. В результате этой самоубийственной политики государственные ресурсы были опустошены и оно само приблизилось к банкротству. Более того, государство практически отказалось не только от управления своими предприятиями, но даже от получения доходов от них.

Естественно, что новая политика должна включать как ужесточение контроля за государственной долей имущества в смешанных компаниях, так и усиление влияния на производственную деятельность. Требуется также более рациональное разделение прав собственности на федеральном, региональном и муниципальном уровнях. Рано или поздно результаты приватизации будут пересмотрены и те решения, которые в своем основании имели криминальную природу, должны стать предметом для судебного разбирательства. Именно такая процедура может представлять решающий вклад в борьбе против коррупции административных структур и криминализации экономики.

10. Политика контроля за валютным курсом требует существенного изменения. Чтобы уменьшить бегство капитала из России, государство должно ужесточить контроль за валютными операциями. Изменения валютного курса должны учитывать все его возможные последствия для экономики. Очень важно предупредить любой ущерб как для производителей-экспортеров, так и для потребителей-импортеров.

11. Еще одна очень жизненно важная задача - реструктуризация экономики таким образом, чтобы не допустить превращение страны в сырьевой придаток развитого мира. Это предполагает стимулирование капиталовложений в производство высокотехнологических товаров, сохранение и развитие научного и технологического потенциала в машиностроении и других отраслях производства, развитие легкой и пищевой промышленности на основе современной технологии, глубокая модернизация транспортных и коммуникационных систем. Необходимо способствовать возрождению сельскохозяйственного сектора, разрушенного реформаторами. Нынешняя зависимость от импорта пищевых продуктов достигла уровня, угрожающего безопасности страны.

Применение структурной политики фактически невозможно без создания благоприятного налогового режима и привлечения прямых иностранных инвестиций, содействия интеграционным процессам между предприятиями в целях технологического прогресса, а также разумной протекции в рамках правил ВТО российских производителей.

Указанные выше рекомендации лишь часть программы обеспечения устойчивого роста России в 21-м веке , разработанной экономистами и политиками. Будет ли она принята во внимание зависит от развития политической ситуации в стране.

Обсудить на форуме