том 73, № 12, с. 1079-1084 (2003)

СТРАТЕГИЯ БОРЬБЫ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ

В. Н. Кудрявцев

Кудрявцев Владимир Николаевич - академик, советник РАН.

В основе данной статьи - доклад, сделанный на заседании Президиума РАН в июне 2003 г. Автор анализирует различные методы, применяемые в борьбе с преступностью в России и за рубежом, богатый опыт многовекового противостояния властей и криминала и намечает пути совершенствования работы наших правоохранительных органов. Более обстоятельно все эти проблемы рассмотрены автором в книге, которая недавно вышла в свет.

Преступность сопровождает развитие стран и народов от самых истоков их существования. Особенно она выросла во всем мире к концу XX - началу в.[1]. Гибель людей, имущественный ущерб, дезорганизация производства, ослабление государственного управления - это далеко не весь вред, причиняемый обществу преступностью. В конечном счете она тормозит общественное развитие, а подчас серьезно угрожает национальной безопасности. В нашей стране она стала подлинным социальным бедствием. Достаточно сказать, что в России в последнее время совершается до 3 млн. преступлений ежегодно[2 ], и борьба с ней относится к одной из приоритетных задач.

Выработка и реализация эффективной стратегии борьбы с преступностью - непростое дело; им занимались все государства не одну сотню лет, но заметных результатов так и не достигли. Мы рассмотрим несколько основных стратегий, известных в прошлом и практикуемых в настоящее время. Классифицировать их можно по-разному. Мне представляется наиболее продуктивной увязка направленности той или иной стратегии с соответствующим элементом механизма совершения преступления.

Известно, что всякое преступление - это определенный процесс, который начинается с негативного формирования личности; затем складывается мотивация, принимается решение, осуществляется преступление; потом следуют события, совершающиеся после преступления (наказание преступника или же его уклонение от правосудия). Это отражено в таблице.

В таблице упомянуты далеко не все стратегии и не в той последовательности, в которой было бы целесообразно их рассмотреть. Эта последовательность связана с историческими вехами развития законодательства, логикой борьбы с преступностью, а также логикой изложения материала.

Учитывая сказанное, прежде всего следует остановиться на такой простейшей стратегии, как пресечение совершаемого преступления, при котором большей частью происходит прямое и непосредственное столкновение жертвы с преступником. С самых давних времен население стремилось пресечь совершаемое злодеяние и тут же, на месте расправиться с виновным. Деревни преследовали конокрадов, горожане защищали свои дома, более или менее состоятельные люди всегда имели при себе оружие. Надо заметить, что государство стало помогать этой борьбе - пресечению преступлений - довольно поздно. В России только в 1649 г. была учреждена полиция, причем численность ее была невелика. Например, в уездном городе, вроде того, что описан в гоголевском "Ревизоре", было только шесть полицейских. Так что сделать они могли мало. Не случайно с давних времен сохранился институт необходимой обороны, или самозащиты от нападения, который постепенно совершенствовался: кроме защиты самого себя и своего имущества закон стал допускать защиту других лиц, подвергшихся нападению, а также государственных и общественных интересов.

Возник вопрос и о запрете превышения пределов необходимой обороны, потому что самозащитой стали злоупотреблять. В российском уголовном кодексе все эти вопросы решены сейчас достаточно рационально.

Допускается любая защита при нападении, опасном для жизни обороняющегося или другого лица. Иными словами, право необходимой самообороны расширено[3].

Но возникает несколько других проблем. Одна из них - вооружение граждан. В средствах массовой информации звучит такой тезис: "Давайте всем раздадим оружие, каждый будет защищаться сам и преступность сократится".

Но есть и другая точка зрения. Я присоединяюсь к ней и считаю, что в наших условиях никакого вооружения населения допускать нельзя, иначе мы сами друг друга перестреляем. Известно, что в Соединенных Штатах Америки, где допускается беспрепятственная продажа оружия, убивают родственников и соседей чаще, чем настоящих преступников. В чем причина? В основном убийства происходят из-за мелких ссор, во время совместного пьянства, незначительных обид, а также из-за неумелого обращения с оружием. Всем известны случаи, когда дети убивали своих учителей и сверстников.

Еще одна проблема - использование войск для пресечения преступлений. Дело в том, что военная доктрина запрещает использовать войска внутри страны. Но как быть, когда преступная сила велика? В исторической практике регулярные войска применялись внутри страны не так уж редко. Вспомним о восстаниях Разина, Пугачева, Болотникова и других, когда войска использовались в борьбе с теми, кого власть признавала преступниками. В Чечне борьба с преступными формированиями тоже происходила с помощью армии. Теперь, как известно, военная доктрина будет пересматриваться.

Говоря о стратегии пресечения преступлений, надо подчеркнуть значение такого факта, как продолжительность и сложность совершаемого преступления. Хорошо известно, что изменилась технология во многих областях жизни, в том числе и технология преступлений. Сейчас не в ходу известный ультиматум "Кошелек или жизнь". Многие преступления усложнены, "растянуты" во времени. Таковы, например, заказные убийства, отмывание денег, пересылка наркотиков, деятельность преступных организаций. Пресечение различных сложных операций вполне возможно. Но для этого нужны новые информационные системы. В ряде стран уже выпускаются мобильные телефоны с кнопкой для вызова полиции; есть и другие устройства, сообщающие о появлении подозрительных лиц. Когда преступник не убит, а пойман во время столкновения, то начинается длительная процедура, которая именуется уголовным процессом (часть его - уголовное преследование).

В процессуальной деятельности в течение, наверное, 5 тыс. лет боролись два направления: первое - состязательный процесс и второе - розыскной процесс. В чем состоит состязательный процесс? Истец и ответчик приходили в суд и вели спор перед судьями, которые занимали нейтральную, беспристрастную позицию. А при розыскном процессе ситуация другая. Военная или полицейская стража хватала подозреваемого и волокла его на суд и расправу. Никаких прав он не имел.

Большей частью был смешанный процесс. Вспомним библейскую легенду об Иисусе Христе и Понтии Пилате. К нему пришли местные священники - фарисеи, привели Христа и сказали: "Вот человек, который объявляет себя царем Иудеи. Разбери это дело". Произошла короткая дискуссия. Понтии Пилат, как известно, умыл руки и не стал разбирать дело, а отдал фарисеям Христа, которые осудили его на смерть. Состязательный и розыскной процессы здесь все время пересекались.

Замечу, что достоинствами состязательного процесса являются равенство сторон, гласность, демократичность, независимость суда. Недостатки: дело исследуется лишь в рамках представленных сторонами доказательств, пассивность суда в достижении истины. Розыскной процесс, напротив, не гарантирует права обвиняемого, который в данном случае становится объектом, а не субъектом судопроизводства. Он часто является тайным, письменным, основанным на доносах, пытках, предположениях. Зато следственные органы и суд не довольствуются заявлениями сторон, а активно стремятся добиться истины[4]. В рамках розыскного процесса развились оперативная деятельность и наука - криминалистика.

В России, как и в других странах, чередовались оба вида процесса, "маятник" судопроизводства склонялся то в одну, то в другую сторону. Теперь, учитывая уроки сталинских репрессий, новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ (2001 г.) явно качнулся в сторону состязательных начал (возможно, чрезмерным образом).

Уголовное преследование заканчивается вынесением обвинительного или оправдательного приговора, либо прекращением дела. В случае обвинительного приговора осужденного ожидает наказание, которое было и остается разнообразным как по своим целям, так и по формам исполнения.

В историческом плане основная стратегия проста: преступников надо истреблять, а население этим самым устрашать. Инквизиция была официально введена в Х в. (хотя известно, что практически со времени возникновения христианства действовали "священные трибуналы"). Вплоть до в. инквизиция уничтожила около 1 млн. человек. Только в одной Испании 30 тыс. сгорело на кострах. Как мы знаем, это были большей частью больные люди, но тогда не вдавались в такие "тонкости", а огульному уничтожению "еретиков" давалось теоретическое обоснование. Я приведу слова Святого Августина, который говорил: "Еретики убивают души людей, в то время как власти подвергают пыткам только их тела. Наказание ереси - акт любви...". Сами казнимые верили в загробную жизнь. Предшествующие казни пытки были обычным делом. Инквизиция использовала типичные розыскные формы процесса, в частности, доносы.

Потом подобная практика перешла и в светскую юриспруденцию. Был принят Судебник под названием "Каролина" (его издал король Карл в 1532 г.); этот Судебник почти 300 лет действовал в разных странах Европы. В России некоторое сходство с ним имел Воинский артикул Петра (1715), где смертная казнь преобладала среди всех наказаний.

Вторая цель рассматриваемой стратегии - устрашение. Достигалась ли она? Поначалу достигалась. Костры, конечно, были жестокостью, но к ним постепенно привыкли, затем они превратились в публичное зрелище, на которое ходили семьями и с детьми. Еще позднее стали смеяться над подобными процедурами, жалеть осужденных и издеваться над средневековым "правосудием". Наступил век Просвещения, бесчеловечное судопроизводство стало подвергаться резкой критике. Явно требовалась смена стратегии борьбы с преступностью. По существу, все образованное европейское общество, прежде всего такие авторитеты, как Вольтер и Руссо, Монтескье и Беккария, Томас Мор и многие другие резко возражали против казней, истребления и устрашения[5 ,6].

Казалось, что с в. все это уходит в прошлое. Но наступил в., который совершенно неожиданно для исторического прогресса в целом вернул нас к этим жестокостям. Достаточно напомнить, что в Советском Союзе было репрессировано, по нашим подсчетам, 13 млн. человек[7]. Действовали и суды, и внесудебные органы, организованные как при инквизиции. А в нацистских лагерях было уничтожено 19 млн. человек со всей Европы. Новая волна гуманизации судопроизводства появилась лишь после Второй мировой войны. К проблеме истребления преступности относится и проблема смертной казни, нерешенная и по сегодняшний день[8].

Смертная казнь активно применялась в советское время, главным образом по политическим мотивам. Самым кровавым оказался 1937 г., когда было расстреляно 350 тыс. человек. Потом цифры идут на спад.

Сейчас, как известно, эта мера наказания в России не применяется, она заменена пожизненным заключением. Далеко не все согласны с этой заменой. Говорят, в частности, что убийство преступника допускается нашим законом - при необходимой обороне, его задержании и др. Почему же запрещена смертная казнь? Но забывают при этом, что в случае смертной казни речь идет об уже обезвреженном, арестованном, изолированном от общества человеке. Его положение можно сравнить с положением пленного, а убивать пленных считалось делом недостойным уже в Средние века.

Понятно, что для физического устранения преступников можно применить еще одну стратегию: изолировать их навсегда, либо на длительный срок от общества, отстранить от активной жизни. Исторически было несколько вариантов изоляции. Есть они и сейчас. Во-первых, это высылка из страны. В России от нее отказались лишь в 1903 г., правда изгнание из страны сохранилось для иностранных граждан, но не для граждан Российской империи. В СССР было введено объявление "врагом трудящихся" с изгнанием из страны навсегда (отменено в 50-х годах). Кроме того, существовали ссылка и высылка (до 80-х годов). Но эти меры наказания могли применяться только по суду. Поэтому, например, административная ссылка академика А.Д. Сахарова в г. Горький была явным беззаконием. Точно также незаконной была высылка за границу "диссидентов", ни на каком законе она не основывалась.

И ссылка, и высылка применялись только в больших странах, таких, например, как Россия, где было достаточно необжитых территорий. Широко применялась ссылка при "раскулачивании". Считается, что было сослано до 20 млн. человек, причем сроки ссылки неоднократно продлевались. В 1952г. в ссылке находилось 2 млн. 750 тыс. человек[7]. Потом ссылку отменили, как и высылку.

Еще один вид изоляции - интернирование, предусмотренное международными конвенциями. Однако практически никогда нормы конвенций не соблюдались. Достаточно сказать, что, когда японцы бомбардировали Пирл-Харбор, то американцы интернировали всех японцев, живших в Соединенных Штатах. Но по конвенции можно интернировать только тех, кто имеет гражданство страны противника. А в США почти все японцы были американскими гражданами.

В СССР к мерам изоляции преступников, а также лиц, подозреваемых в преступлениях, надо прибавить еще переселение 11 народов. Таких было 4 млн. человек. Заметим, что к тому времени война кончалась и сотрудничать с врагом они не могли. К тому же переселенные лица обратно тогда не возвращались. Только после смерти Сталина их вернули в родные места.

Еще одна форма изоляции преступника от общества - заточение (в крепость, тюрьму, монастырь) большей частью до конца жизни. Вспомним графа Монте-Кристо из романа Дюма: его заточение в крепость было без указания имени; неизвестно по какому обвинению, неизвестно, до какого времени. В конце концов он был просто забыт. В России практиковалось заточение в монастыри, Шлиссельбургскую и другие крепости. Тюрьма в России появилась только в в., вначале она была местом предварительного заключения, а не наказания. Часто применялись бессрочное заключение, продление сроков и повторное осуждение за то же самое деяние. Это практиковалось в сталинские времена: многие люди, арестованные еще в 20-30-е годы, пробыли в лагерях и тюрьмах до середины 50-х годов.

Теперь видом изоляции от общества навсегда является пожизненное лишение свободы. Отношение к этой мере разное. О пожизненном лишении свободы Мирабо писал еще в в.: "Томление в государственной тюрьме, где от всего, что составляло нашу жизнь, оставляют только одно дыхание -это казнь, не сравнимая ни с одной другой"[9].

Лишение свободы в тюрьме, колонии и т.д. (на определенный срок) - один из наиболее распространенных видов изоляции от общества.

Вплоть до тюремных реформ XVIII - вв. всякое заключение в тюрьму, хотя бы и на определенный срок, было крайне тяжелым наказанием.

"В продолжение целого ряда веков, - писал дореволюционный исследователь С.В. Познышев, - от древности и вплоть до столетия, тюрьмы находились в самом жалком и ужасном состоянии... Это обычно было ветхое, низкое, темное, часто подземное помещение, сырое и грязное, в котором теснились полунагие и вечно голодные люди, не разделенные ни по полу, ни по возрасту, не занятые никаким трудом, часто закованные в кандалы и истерзанные пытками... В этих душных подвалах, в лохмотьях, покрытые всевозможными насекомыми, в удушливой атмосфере сырости годы и десятки лет проводили мнимые и действительные преступники, теряя здесь облик человеческий и последнюю искру разумения и совести"[10].

Такое положение существовать в просвещенном в. уже не могло. Стала зарождаться новая стратегия - исправление преступника. В идеологическом плане она была связана с развитием гуманистических взглядов, признанием преступника человеческой личностью.

Постепенно получила признание мысль: мучения осужденных не ведут к снижению преступности. Но если изоляцией преступников от общества снижение преступности не достигается, может быть, разумнее попытаться их исправлять? Англичанин Говард в 1777 г. написал книгу "Положение в тюрьмах Англии и Уэллса". В ней он показал нетерпимое состояние тюрем в Великобритании. Книга была переведена на многие европейские языки. Постепенно началось развитие тюремных реформ. Главная цель наказания была сформулирована как исправление осужденных. В российском уголовном кодексе она записана так: восстановление социальной справедливости, исправление осужденных и предупреждение новых преступлений.

Что практически было сделано в России? Реформы начались только в в. Было введено раздельное содержание заключенных, улучшились условия тюремного быта. Первые советские кодексы взяли курс на исправление и перевоспитание их трудом (вспомним Беломорско-Балтийский канал, Днепрогэс и др.). Но в сталинские времена многие новации были ликвидированы. Лишь после смерти "вождя" места лишения свободы стали приближаться к европейскому стандарту. Введена выплата заработной платы, восстановлено условно-досрочное освобождение. Допускаются отпуска и свидания с родственниками. Разрешено пользование телефоном. Повышены нормы питания. Создана система обучения профессиям, общего образования и самодеятельных организаций.

Но надо обратить внимание и на серьезные трудности, которые, увы, остаются. Прежде всего необеспеченность заключенных работой. Работают не более чем в половине колоний. К тому же этот труд не будет полезен после освобождения. Ведь речь идет не о компьютерах, не о машинах, не о химии и биологии, а о склеивании картонных коробок или, в лучшем случае, изготовлении табуреток. Сказать, что отбывшие такое наказание будут готовы к труду на свободе, можно только с большой натяжкой. Остаются такие проблемы, как переполнение мест лишения свободы и слабая подготовка персонала. В Магадане за такие деньги, которые в Москве получает уборщица, никто работать не будет.

К лишению свободы в России приговаривается 35-40% всех осужденных. Надо заметить, что, например, в Японии число лишенных свободы - 3% от всех осужденных, остальные осуждаются к другим мерам; в ФРГ - 5%, в Англии - около 6%. Во всяком случае, такого большого числа лишенных свободы, как у нас, нигде больше нет. Поэтому у нас тюрьмы переполнены сверх всякой меры. Эффективность тюремной системы, даже связанной с исправлением заключенных, очень низкая. Общий рецидив в стране, если учесть все меры наказания, составляет около 25%. Но после лишения свободы он гораздо выше: 52% тех, кто побывал в тюрьме, снова туда возвращаются; после условного осуждения - всего только 9%; после исправительных работ - 7%. Эти данные говорят, что тяжелые условия заключения не исправляют людей, а часто еще более портят их. Конечно, люди разные: в тюрьму не попадают те, кого можно исправить путем условного осуждения.

Еще об одной стратегии, которую можно условно назвать "компромиссом". Казалось бы, о каких компромиссах может идти речь? Но в действительности это происходит при соблюдении виновным некоторых условий, например, если похититель человека добровольно отпустил похищенного, он может быть освобожден от наказания. Это, конечно, компромисс: преступление было совершено. В российском уголовном кодексе упомянуты 11 таких случаев.

Конечно, встречается и незаконное освобождение от наказания, например, за взятку. Такие "компромиссы" никакой поддержки иметь не могут. Сомнение вызывает и освобождение или снижение наказания за сотрудничество с правоохранительными органами, так называемая сделка с правосудием, явно заимствованная нашим новым уголовно-процессуальным кодексом (2001 г.) из англо-саксонской юридической системы (выделено нами - V.V.). Эта сделка состоит в том, что прокурор и адвокат договариваются: если обвиняемый будет "сотрудничать со следствием", то ему понизят меру наказания. Думается, это - опасное дело. Оно неизбежно повлечет за собой коррупцию в милиции, прокуратуре и в судебных органах. За деньги будут отпускать кого угодно и в любой момент.

К компромиссам можно отнести и так называемую ювенильную юстицию, то есть правосудие по отношению к несовершеннолетним преступникам, - к ним применяются более мягкие меры.

Наконец, "восстановительная" юстиция. Она - новое направление. Известно, что преступник боится лишиться тех благ, которые для него - наиболее ценные. А какие блага сейчас наиболее ценны для многих или для большинства? Деньги. Некоторые юристы у нас и за рубежом предлагают перейти на коммерческую основу и создать "восстановительную" систему, главной целью которой будут возмещение вреда, примирение преступника с потерпевшим и экономические санкции, что приведет к сокращению лишения свободы, сохранит человека в обществе и удовлетворит интересы потерпевшего[11].

Но есть здесь и ряд минусов. Во-первых, возможность укрытия опытными преступниками крупных доходов от контроля и конфискации, во-вторых, трудность взыскания денег с неимущих, у которых, кроме тюрьмы, никакого варианта не остается. И наконец, возможность подкупов. Я уже не говорю о том, что возмещение ущерба, увы, невозможно в случаях человеческих жертв.

На Западе к этому, собственно, сейчас и идут. Например, в ряде стран установлено, что должны учитываться доходы не только самого чиновника, но и его родных и близких. Тогда в случае совершения преступления имущество может быть конфисковано и у родственников тоже. Во всяком случае, идея заслуживает внимания: перейти от различных видов изоляции осужденного (тюрьма, колония) в основном к имущественным взысканиям.

Вернемся теперь к таблице. Как видно, все рассмотренные нами стратегии действуют лишь во время или после преступления. Но существуют также стратегии профилактики преступности. Различают индивидуальную профилактику и социальную.

Индивидуальная профилактика - работа с конкретным человеком, стоящим на грани преступления, но его пока что не совершившим. Таковы, например, "трудные подростки", которые часто превращаются в правонарушителей. Преступления несовершеннолетних составляют примерно 10% от всей преступности. Как формируются такие подростки? Действуют несколько причин. "Трудная" или неполная семья - один из факторов, создающих подростков-преступников. Статистика свидетельствует о том, что среди несовершеннолетних преступников 16% составляют дети-сироты.

Далее - бедные семьи с детьми. Бедными у нас считаются те, кто получает меньше 3.5 тыс. руб. в месяц. Доля бедных семей - около 50%. Крайне бедных (имеющих доход меньше прожиточного минимума) - около 15%[12].

В чем состоит индивидуальное предупреждение? Прежде всего - выделение так называемой группы риска. Для подростков он включает пять-шесть признаков: пьянство, бросил работу, школу, нигде не работает, другое ближайшее окружение, прежняя судимость, конфликтность и низкий образовательный уровень родителей.

Подросток, находящийся в "группе риска", большей частью проходит такую, условно выражаясь, "преступную карьеру"; падение обычно начинается с плохой учебы, потом происходит отчуждение от школы. Так как родители ругают и наказывают за неуспехи в школе, происходит отчуждение от семьи и затем - поиск так называемой референтной группы, то есть таких же ребят, с которыми интересно, есть общие формы развлечений. Затем образуется группа малолетних правонарушителей, которых нередко "опекает" взрослый преступник, большей частью рецидивист.

Индивидуальное предупреждение преступлений в подобных случаях состоит в воспитательных беседах с самим подростком и его родителями, в возвращении его в школу или устройстве на работу. Иногда приходится изымать его из семьи (если, например, родители - алкоголики, наркоманы, преступники) и направлять в интернат. Индивидуальная профилактика ведется и со взрослыми, становящимися на преступный путь, но она гораздо труднее и менее результативна.

Еще одна, более обширная стратегия - социальная профилактика. Это прежде всего социально-экономические меры, а также политико-правовые, нравственные и культурно-образовательные. Нет необходимости все их здесь подробно рассматривать, они, в общем, известны и сводятся к следующему:

Социально-экономические меры:

• справедливое распределение собственности; выравнивание уровней доходов населения;

• национализация природных ресурсов;

• дифференциация размеров налогов в зависимости от доходов;

• пресечение утечки капиталов за рубеж;

• бесплатное образование и здравоохранение;

• поддержка честного предпринимательства.

Политико-правовые меры:

• продолжение реформы законодательства;

• борьба с коррупцией в государственном аппарате;

• демократизация принятия законов, широкое обсуждение и научная экспертиза законопроектов;

• введение парламентских расследований; повышение ответственности правительства перед законодателями.

Меры в области нравственности и культуры:

• повышение общей и правовой образованности населения, обеспечение бесплатного высшего образования для всех;

• преодоление "массовой культуры" в худшем смысле слова.

Все это должно предусматриваться социальными программами, которые должны иметь приоритеты.

Еще одна стратегия предполагает устранение условий, способствующих совершению преступлений. Ее можно назвать стратегией безопасности. Она включает:

Организационные меры (учет, контроль, строгое соблюдение правил техники безопасности и автоматизации производства).

Ситуационное предупреждение преступлений:

• повышение трудности проникновения преступника на объект;

• понижение выгодности совершения преступления (маркировка охраняемых предметов, наблюдение, система датчиков при входе в помещение посторонних лиц и т.д.);

• предупреждение терроризма - выявление возможных целей и объектов нападения террористов, охрана этих объектов, информация о потенциальной опасности; ликвидация источников финансирования опасных групп.

Плюсы стратегии безопасности - ограничение возможностей преступника, затруднение доступа его к объекту. Важное значение при этом имеет использование техники, причем самой разной, начиная с телевизионных камер слежения и кончая идентификацией личности по отпечаткам пальцев, цвету глаз, голосу и др.

Минус этой стратегии состоит в пассивном ожидании преступления. Мы не знаем, например, кто, где и когда может совершить террористический акт. Поэтому остается пассивное ожидание нападения без активных предупредительных мер. Сделаем некоторые выводы:

• эффективность и прежних, и современных стратегий недостаточна (требуются новые идеи в этой области);

• необходимо широко использовать опыт других стран (интернационализация борьбы с преступностью).

При анализе всех этих проблем в сравнительном плане можно констатировать несколько важных тенденций:

• стремление к более точной дифференциации преступников, начиная от опасных, которым может грозить пожизненное заключение, и кончая теми, кому достаточно назначить только условное осуждение или экономические санкции;

• заметна общая линия во всех странах на гуманизацию уголовно-правовой практики (эта линия встречает негативное отношение населения, тем не менее она эффективнее, чем жесткость, выражающаяся в разных формах изоляции, устрашения, ограничения прав осужденных);

• социализация всей пенитенциарной системы (то есть сосредоточение основного внимания на социальных условиях жизни населения);

• технизация, то есть внедрение технических средств, которые могут быть использованы для борьбы с преступностью.

Резюмируя, можно сказать, что многие века и тысячелетия общество боролось с преступностью, причем безрезультатно. Теперь мы знаем причину бесплодности этой борьбы: мы сами разными путями порождаем преступное поведение -необеспеченностью одних и бесконтрольностью других, отсутствием заботы о "трудных" семьях и обездоленных детях, плохим школьным обучением и воспитанием, да еще и неумелой работой государственного аппарата, пораженного коррупцией. Разумеется, все эти беды и пороки преодолимы при надлежащей организации жизни общества и использовании современных научных знаний, в том числе и в сфере борьбы с правонарушениями и охране прав граждан. Нужно активно строить в России демократическое гражданское общество, основанное на законе и имеющее своей главной целью благосостояние человека.

ЛИТЕРАТУРА

1. Лунеев В.В. Преступность XX века. М„ 1997.

2. Гилинский Я.И. Криминология. Курс лекций. СПб., 2002. С. 308.

3. Уголовный кодекс РФ 1996 г., в ред. 2002 г., ст. 37.

4. Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. СПб., 2000. С. 13.

5. Мор Т. Утопия. М., 1978. С. 138.

6. Марат Ж.П. Избр. произведения. Т. 1. М., 1956. С. 213.

7. Кудрявцев В.Н., Трусов А.И. Политическая юстиция в СССР. Изд. 2-е. СПб., 2002. С. 160.

8. Бородин С.В. Еще раз о смертной казни за убийство // Государство и право. 2001. № 4. С. 60.

9. Чубинский М.П. Курс уголовной политики. СПб., 1912. С. 189.

10. Познышев С.В. Учение о карательных мерах и мере наказания. М., 1908. С. 77.

11. Зер X . Восстановительная юстиция. Пер. с англ. М., 2002.

12. Тихонова Н.Е. Феномен городской бедности в современной России. М., 2003. С. 21.