ПОЧЕМУ ШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ В РОССИИ ПОТЕРПЕЛА ПРОВАЛ

Михаил ЭЛЛМАН, Амстердамский университет

Российская программа стабилизации, начатая в январе 1992 г., оказалась неспособной стабилизировать экономику. Шоковая терапия провалилась. Хотя налицо некоторые ее успехи, она неспособна предотвратить превращение начальной корректировочной инфляции в (почти) гиперинфляцию.

ДОМАШНЕЕ СРЕДСТВО

Провал шоковой терапии в России — это провал доморощенного плана стабилизации, а не программы Международного валютного фонда.

Российская программа стабилизации включает некоторые рекомендации МВФ (т.е. радикальный, а не консервативный подход к реформированию экономики, освобождение цен, сокращение бюджетного дефицита). Правительство под давлением «семерки» было вынуждено принять соответствующие полити­ческие меры в качестве условия перенесения сроков уплаты долга. И тем не менее программа — средство домашнего изготовления: она не разрабатывалась в тесном сотрудничестве со специалистами МВФ, не содержит детальных экономических проработок на 1992 г., не включает мер, которые МВФ рассматривает как существенные (контроль роста зарплаты, положительный реальный процент, устойчивые валютные курсы). Иностранные советники не играли заметной роли в ее формировании ² .

ОСОБЕННОСТИ ПРОГРАММЫ

Российская программа стабилизации отличается от польской (1990 г.) по четырем аспектам. Три из них касаются контроля в области зарплаты, нормы процента и валютных курсов.

Характерная черта польского плана стабилизации — система контроля роста зарплаты в государственном секторе, которая гарантировала, что рост зарплаты не превышал роста цен, и тем самым устраняла такой источник инфляции, как повышение зарплаты ( wage push Inflation ). Новое правительство осознавало важность этого момента, но считало, что в российских условиях жесткий контроль зарплаты невозможен по политическим соображениям.

По моему мнению, это правильная оценка политической ситуации того времени. Более того, если бы правительство попыталось осуществить политику доходов и потерпело неудачу, проиграв в последовавшей затем конфронтации, это вполне могло привести к концу политики либерализации цен. Контроль над зарплатой, который был бы осознанно принят профсоюзным движением, подобно тому, как это случилось во многих странах западной Европы после второй мировой войны и в Польше в 1990 г., скорее всего был невозможен в январе 1992 г. из-за слабости профсоюзов, отсутствия политической поддержки шоковой терапии сильнейшими из них. И хотя в 1992 г. новое правительство впол­не сознательно пыталось развить корпоративные экономические институты, слабость социальных партнеров, радикальная природа экономической политики правительства и резкое падение жизненного уровня сделали добровольный контроль над зарплатой сомнительным.

Другой важной особенностью польского плана стабилизации была полити­ ка, нацеленная на положительную реальную норму процента, чтобы предотв­ ратить финансирование предприятиями инфляции, вызванной ростом издержек, препятствовать росту запасов в условиях дешевых банковских кредитов и заставить предприятия увеличивать поступления за счет рыночных продаж выпускаемой продукции. В России тикая политика не была введена. Основная причина, как представляется, в том, что Центральный банк России не зависит от правительства (он ответствен только перед Верховным Советом, и вновь назна­ ченные министры не могли давать ему указания. Центральный банк проводил свою политику, ориентированную на стабильность и выживание банков и производства. В условиях первых месяцев 1992 г. положительная норма реального процента угрожала бы выживанию значительной доли экономической деятельности в сфере производства. А посколь­ку страна находилась в глубокой депрессии, руководство Центрального банка полагало, что политика, углубляющая депрессию, была бы полным абсурдом.

Начало программы стабилизации не сопровождалось установлением фиксированных валютных курсов по двум причинам. Во-первых, неясность уровня этих курсов. Рыночный курс рубля зимой 1991—1992 гг. был много ниже, чем его паритетная покупательная способность. Во-вторых, правительство не имело запасов иностранной валюты для использования в качестве стабилизационного фонда.

Другое важное отличие — роль частного сектора в народном хозяйстве России в 1992 г. менее значительна, чем в Польше в 1990 г.: польский план стабилизации осуществлялся в экономике с преимущественно частным сельским хозяйством и хотя и небольшим, но отнюдь не малозначительным городским частным сектором. В 1989 г. частный сектор Польши насчитывал 40% всех занятых в народном хозяйстве; это не только сельское хозяйство и торговля, но и строительство (27% всех занятых), и промышленность (15%). В России сельское хозяйство в основном контро­ лируется государством, а городской частный сектор существует главным образом в щелях государственного и представлен

в основном посреднической деятельностью. Следовательно, для России было намного сложнее реагировать на рыночные стимулы так, как на это надеялись.

С точки зрения польского опыта план Гайдара был скорее похож на провалившийся второй этап экономической реформы, проводимый в Польше при пре­мьер-министре Месснере в 1988 г. (с до­ бавлением либерализации цен). Судя по польскому опыту, такая комбинация не могла привести к финансовой стабилизации и могла лишь ускорить инфляцию (вместе с сокращением дефицита).

ОЦЕНКА

Если гайдаровский план стабилизации судить по критериям, используемым при оценке экономической политики на Западе, — экономический рост, стабильность цен, внешнее равновесие, справедливое распределение доходов и низкий уровень безработицы, то это, с очевидностью, полный провал. Именно таково мнение преобладающего большинства российских экономистов и значительной части населения. Депрессия углубилась, инфляция ускорилась, экономика продолжает пребывать в состоянии глубокого внешнего неравновесия, распределение доходов стало крайне неравномерным. И хотя серьезная безработица еще не возникла, это, очевидно, лишь вопрос времени.

Однако такая оценка неприемлема. Если сравнить фактические результаты и экстраполяцию экономического развития 1991 г., можно увидеть ряд позитивных моментов правительственной программы стабилизации. Это:

— уменьшение дефицита. В противоположность Польше 1990 г. либерализация цен не привела к исчезновению дефицита. Основная причина, как представляется, — общий экономический хаос, падение производства и незначительный размер частного сектора. Дефицит повсюду. Во многих городах остается местное рационирование продуктов. Тем не менее дефицит, без всякого сомнения, в первой половине 1992 г. сократился. И это основное достижение программы стабилизации (но не из-за роста производства: просто паде­ние спроса было более сильным и быстрым, чем производства) ³ ;

—             стабилизация внешней ценности
рубля в конце мая 1992 г. Курс рубля на
официальном межбанковском рынке вырос с 169,2 за доллар в конце декабря 1991 г. до 113,0 — номинальное обесценение доллара на 33%. На уличном валютном рынке курс рубля оставался в течение первых 5 месяцев более-менее устойчивым, что также означает значительное увеличение его реальной ценности. Гайдар объяснил такое благоприятное развитие доверием его политике. Скептически настроенные экономисты обратили внимание на роль рыночных интервенций в росте курса рубля на межбанковском рынке, без которых курс рубля был бы намного ниже. И тем не менее, хотя бы частично, это успех официальной денежной политики;

—             хотя    действительное    состояние бюджета неизвестно, представляется, что быстрое фискальное ухудшение,   имевшее место в 1991 г., закончилось ⁴ ;

—             возрос импорт. В первом квартале 1992         г. он вырос на 15% по сравнению с 1991 г. С учетом роли сокращения импортных поставок в падении производства такое развитие обнадеживает;

—             проблемы внешнего финансирова ния урегулированы.

Хотя страна неспособна платить по своим внешним обязательствам, русские корабли и самолеты не арестовывают, и внешняя торговля протекает нормально.

Более того, прогресс заметен в осуществлении не только программы стабилизации, но и программы либерализации. Уже существуют частные фермеры, владельцы магазинов, лица, предоставляющие услуги туристам, и число их увеличивается. Хотя частный сектор встречается с огромными трудностями, он родился и растет.

Принимая во внимание все эти факты, в качестве оценки программы Гайдара, можно сказать следующее. Если под «успешной» программой стабилизации понимать программу, которая ведет к экономической стабилизации, тогда это — очевидный провал. С другой стороны, если программа стабилизации, осуществляемая в условиях крайней нестабильности, хотя бы частично стабилизирует положение и в некоторых важных аспектах много лучше, чем экстраполяция унаследованных ситуаций, тогда программа Гайдара частично успешна. Ее основной провал — это то, что она не смогла предотвратить переход от неизбежной начальной корректирующей ин­фляции к (почти) гиперинфляции.

Вообще говоря, неспособность гайдаровской программы достигнуть стабилизации — это провал шоковой терапии.

ПРИЧИНЫ ПРОВАЛА

1.               Глубокое неравновесие начальной ситуации. Крайняя тяжесть унаследованных проблем предопределила крайнюю сложность быстрой стабилизации.

2.               Неспособность     сбалансировать бюджет, несмотря на оптимистический бюджет первого квартала, принятый в январе 1992 г., сделала стабилизацию невозможной. Причины скорее на стороне доходов, чем на стороне расходов. Основные факторы — падение производства и дезорганизация налоговой системы.

3.               Падение производства усугубило ситуацию: напрямую оно ухудшило фискальное положение; а косвенным образом    породило    мощное    политическое лобби за помощь предприятиям, секторам    и    регионам,    положение    которых оказалось катастрофичным, независимо
от того, как скажется такая помощь на финансовой стабилизации.

4.               Неспособность правительства контролировать рост зарплаты или проведе­ ние денежной политики — серьезная проблема для политики стабилизации.

5.               Институты,   унаследованные    Россией от СССР, крайне неподходящи для стабилизационной   политики.   В   России отсутствуют политические партии, кото­ рые смогли бы обеспечить парламентскую    поддержку   правительству,    сильные социальные партнеры, которые могли бы вести с правительством переговоры и обеспечить поддержку достигнутого   соглашения,    значительный   частный сектор,     который     может     реагировать «нормальным» путем на рыночные сигналы. А имеется Центральный банк, независимый от правительства и не обязанный принимать его политику.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Провал пакета мер по стабилизации экономики будет, видимо, иметь серьезные политические последствия. Естественно, что провал основного пункта в программе либералов, скорее всего, подорвет их позицию как в правительстве, так и в обществе. Этот провал может ук­репить позиции «патриотов». Но прежде всего следует ожидать появления в ближайшем будущем новых стабилизационных программ. Попытки будут продолжаться до тех пор, пока либо одна из них не окажется успешной, либо Россия развалится, подобно СССР.