Фредерик Харрисон

1. Элита в контексте исторического опыта

Начнем с рассмотрения истоков цивилизаций, в которых появились первые элитарные группы. Сложность социальных процессов неизбежно влекла за собой необходимость в услугах людей, имеющих специальные навыки. Эти люди стали первыми профессионалами. Они выполняли социальную функцию и получали от общества вознаграждение за свои услуги, при этом они сами были членами этого общества. Однако с течением времени многие, если не большинство подобных групп, исказили свое предназначение и функции. Они превратились в группы, работающие на себя. И общество с этим смирилось. Почему и как это произошло?

Я предлагаю для обсуждения два исходных тезиса, объясняющих это явление.

Тезис 1. Класс специалистов может успешно превратиться в эгоцентристскую, самосохраняющуюся социальную единицу только в том случае, если он приватизирует социальный доход общества от земли и природных ресурсов. Представители классической политэкономии назвали этот доход экономической рентой.

Элита, которая следовала антисоциальным частным интересам, не смогла бы выжить, если бы она полагалась на заработную плату или доходы от капитала. Следовательно, единственным альтернативным источником дохода для материальной поддержки ее существования должна была быть рента.

Если бы доход элиты принял форму заработной платы, это означило бы, что ее члены выполняют ценную для общества работу. Заработная плата - вознаграждение за этот труд. Если бы дело обстояло именно так, то группы хотя и различались бы по профессиональным навыкам, но в равной степени служили бы обществу, что влекло бы за собой равноправные взаимоотношения. Итак, группы специалистов возникли как слуги общества. Но исторические факты свидетельствуют о другом: с течением времени они разложились до такой степени, что перестали выполнять свои социальные обязанности, отдав предпочтение эгоистичному существованию. Это поставило их в оппозицию к интересам населения.

Доходы от капитала, также как и заработная плата, не могут составлять доход независимой элитарной группы. На это есть, по крайней мере, две веские причины, вытекающие из логики капитала как рукотворного объекта:

Капитал объявляется собственностью людей, работающих для его создания. Если бы элита попыталась присвоить доход от этого капитала, ей бы пришлось постоянно совершать насилие над людьми. Это истощило бы силы элиты и подвергло бы опасности само ее существование.

Люди имеют возможность снижать производительность капитала, сокращая уровень производства до такой степени, чтобы средств хватало только на поддержание существования их семей. Такая перспектива поставила бы элиту в очень шаткое и небезопасное положение, а это для нее неприемлемо. Элита в подобном случае стала бы зависимой от доброй воли других, что подорвало бы ее статус как группы вне контроля общества. Элите необходим постоянно подконтрольный источник материальных ресурсов для того, чтобы она стала особым классом, пользующимся привилегированной властью.

Следовательно, у элиты нет другого выбора, кроме присваивания социально созданного дохода от земли и природных ресурсов. Рента - это чистый доход экономики, не продукт труда одного отдельно взятого человека, а результат коллективных усилий общества. Она формирует материальную основу мобилизации героических усилий людей древности, наподобие тех, которые понадобились для перемещения огромных каменных блоков на большие расстояния к священной земле.

Тезис 2. Элите необходимо управлять социально важными элементами культуры, если она хочет сохранить свой эксклюзивный статус и продолжать пользоваться привилегиями. Та же мысль, выраженная иными словами: элита должна контролировать рентный доход, если она хочет выжить. Рента, как чистый доход общества, является материальной основой развития духовной культуры и искусства цивилизаций. Совершенствуя способы производить излишек от земли и собирая этот излишек для всеобщей выгоды, общества были способны поддерживать своих одаренных членов: их освобождали от тяжелого труда на полях для того, чтобы они развивали свои духовные способности.

Если бы не входящие в элиту люди имели возможность независимо от последней разрабатывать законы и создавать социальные институты, которые определяли бы направленность развития общества, смогла ли бы элита удержать власть, противопоставляя себя массам? - Нет. Поэтому элита должна иметь рычаги, позволяющие контролировать массы до такой степени, которая необходима для самосохранения элиты. Следовательно, чтобы гарантировать свое устойчивое существование, элита должна вначале воспользоваться наиболее искусными психологическими и социальными средствами для сохранения своего статуса, а затем принудительными мерами закрепить свою власть.

Все вышеизложенное оказывает громадное воздействие на характер цивилизации. Получается, что искусство, науки и социальные обычаи, которые мы считаем своими, на самом деле направлены на выполнение первичных требований элиты. На Западе мы считаем себя формально свободными, и технически верно то, что такие учреждения, как парламент, служат народу. Но реальность более сложна. Нами манипулируют для того, чтобы охранять интересы правящей элиты.

Почему и как общество оказывается беззащитным перед напором групп, которые требуют награды за свою деятельность в объеме, превышающем действительную стоимость их услуг, групп, которые ставят себя выше остального общества (а не просто обособленно из-за своих отличительных способностей)?

Анализируя исторические факты, относящиеся к разным цивилизациям, возникшим и приходившим в упадок на протяжении нескольких тысяч лет, мы можем сделать вывод о том, что цивилизации подвержены заболеванию, которое я называю социальным склерозом. Склеротические обычаи разъедают созидательные способности и заставляют людей прекратить принимать меры предосторожности против амбициозных, пекущихся только о себе людей. Мы рассматриваем духовную и нравственную несостоятельность, допускающую появление и разрастание институтов и идей, питающих людей, старающихся сконцентрировать власть в своих руках. Власть, которая в конце концов становится властью ради самой власти, а не ради дальнейшей эволюции цивилизации.

Человеку от природы свойственно стремление к приобретению богатства (как психологического, духовного, так и материального характера) легким путем; то есть не предлагая эквивалентной стоимости в обмен. Богатство в этом случае достается за счет других.

Такие эгоистичные элитарные группы процветали во всех обществах не из-за своих уникальных физических или духовных качеств или вследствие численного превосходства. Напротив, элита стремится состоять из обычных людей, интересы которых лучше всего удовлетворяются уменьшением числа принадлежащих к их кругу.

Так же, как и все смертные (за исключением святых), они не могут противостоять искушению присвоить больше того, что является их справедливой долей в благах цивилизации. То, что они постоянно преуспевают в этом, служит доказательством неспособности общества на протяжении веков защитить себя от специалистов со стяжательскими наклонностями, исполняющих общественные обязанности.

Но почему же формирование элиты и связанное с этим уничтожение ценностей, питавших цивилизацию, присущи сложному обществу? Эти тенденции, по всей видимости, связаны с процессом социального развития. Но являются ли эти тенденции социальной неизбежностью? Разве группы специалистов не могут оставаться честными слугами общества, отличающимися специальными навыками, но выполняющими свою роль людей, имеющих привилегию пользоваться доверием тех, кто поддерживает их материально, освобождает от тяжелого труда, чтобы они могли следовать своему "призванию" и служить обществу? Что следует предпринимать, чтобы предотвратить появление пекущихся только о себе элитарных групп?

Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо проследить, какие качества были характеры для успешных элитарных групп в истории.

Я приведу лишь две необходимые характеристики элиты.

Во-первых, для того, чтобы сконцентрировать в своих руках непропорционально большую власть, элите необходимо было закрепить за собой жизненно важные общественные роли (религиозные, военные, политические). Такой подход обеспечивает максимальный контроль над жизнями большого количества людей.

Во-вторых, приобретенная власть должна передаваться по наследству. Это требует создания соответствующего института прав собственности. Без этих прав элите не будет доставать мотивов для накопления богатства и передачи привилегий потомкам.

Мы можем взять для сравнения элиту, занимавшую высшее положение в Коммунистической партии СССР. Эта элита извлекала для себя часть общественного богатства, ее представители пользовались многочисленными привилегиями (государственные дачи, доступ к магазинам с западными товарами, специальные развлекательные центры и больницы и т.п.). Но эта элита сдерживалась двумя особенностями советского коммунизма:

(1) социальная система управлялась идеологией, а не собственническими интересами; и

(2) члены элиты случайным образом выдвигались в высшие эшелоны власти, т.е. не существовало основы для того, чтобы расширить привилегированную позицию, персонализировав власть и передав ее родственникам.

Поэтому советская элита не могла превратиться в отдельный независимый класс за пределами идеологического аппарата, породившего ее. Она не становилась пекущимся о собственных интересах слоем, заинтересованным в передаче прав и привилегий по наследству. Без этих культурных характеристик советские лидеры не могли превратиться в устойчивое целое, обладающее полным и независимым контролем над своей личной судьбой независимо от коллективных интересов остального общества.

Это одна из причин, почему в советской цивилизации отсутствовало устойчивое руководство, способное продлить жизнь системы на срок больший, чем относительно короткий период в семьдесят лет. Второй причиной было то, что советская элита не смогла развиться до своей наиболее полной формы - самодостаточной устойчивой группы, не смогла превратиться в закрытую социальную единицу. Партия призывала свежую кровь в верхние эшелоны власти, что не давало руководству возможности приобрести те качества, которые могли появиться только с течением времени.

Изоляция элиты от посторонних необходима, если она собирается поставить себя вне социальной системы, стать независимой от нее и таким образом иметь возможность эффективно манипулировать ей.

2. Монопольная власть земли

История цивилизации показывает, что главной основой выживания элиты является способность контролировать тот единственный элемент, без которого не может выжить остальное население - землю и рентный доход, создаваемый землей и природными ресурсами. Монополизировав землю, элита превращает всех остальных в своих вассалов.

Ренте принадлежит особое место в этом анализе по двум причинам. Во-первых, как мы отметили, она представляет собой материальную основу появления искусства в цивилизации. Во-вторых, она является ядром комплексного нравственного и организационного процесса, концентрирующего критическую массу усилий людей, достаточную, чтобы поднять их до уровня сложного гражданского общества.

Стремление использовать рентный доход в целях финансирования развития религии, астрономии и сельского хозяйства было элементом духовности людей, закладывавших основы своих цивилизаций. Американский социальный философ Генри Джордж назвал это "объединением в равенстве" и охарактеризовал как универсальный закон, управляющий прогрессом человечества

Джордж отметил противоречивость ренты как дохода.

Рента - материальная основа для освобождения людей от того, что английские философы XVII века называли "естественным состоянием". Как излишек дохода, коллективно созданный обществом, рента сделала возможным прогресс человечества.

Однако в том случае, если социальная стоимость (рента) приватизируется, вместе с ней абсолютный контроль над жизнями людей переходит в руки тех, кто ее присвоил. Именно в этом заключается отличительная черта философии Джорджа: там, где Маркс концентрировал свое внимание на бесконечно воспроизводимом капитале, Джордж сосредоточил свое внимание на власти, даваемой землей, ограниченное количество которой придает этой власти монопольный характер.

Уместность подобной комплексной характеристики ренты в нашем анализе элиты заключается в следующем. Если возникшая элита хочет укрепить свою власть, она должна контролировать землю, а не людей на ней работающих и живущих. Только контроль элиты над землей позволит ей манипулировать жизнями большинства населения при минимальных затратах энергии.

На заре цивилизаций люди обычно верили, что земля должна рассматриваться как достояние общества. Если бы они воплотили в жизнь это убеждение, бывшее центральным во всех космологических теориях, история человечества была бы абсолютно иной. Но так не случилось. Что же пошло не так?

Разделение земли на сельскохозяйственной фазе исторического развития достигалось благодаря коллективному возделыванию земли или перераспределению участков на протяжении жизненного цикла семьи в соответствии с изменявшимися потребностями. Тем самым гарантировалось, что у людей будет достаточно земли для выращивания необходимой им пищи. Но с усложнением структуры общества - а особенно с появлением индустриального производства - потребовался более сложный механизм распределения земли. Попытки разделить землю (в физическом смысле) не вели к достижению справедливости и эффективности. Решение проблемы, как подчеркивал Генри Джордж, заключается в том, что выгоды от владения землей, измеряемые рентой, то есть той суммой, которую землепользователи готовы платить за право пользования землей, должны поступать в государственный бюджет. Таким образом каждый человек получает равную долю дохода общества от земли и природных ресурсов. В Великобритании от реализации такой налоговой политики систематически отказывались на заре индустриальной эры. Это не должно удивлять нас - аристократическая элита контролировала парламентский процесс, что позволяло ей принимать такие законы и такой Налоговый Кодекс, который отвечал ее классовым интересам, а не нуждам кого бы то ни было еще.

3. Как нейтрализовать эгоизм элиты?

Что может сделать демократическое общество для того, чтобы предупредить появление эксплуатирующей элиты или нейтрализовать ее, если она уже возникла?

Решение лежит не в драконовских законах или охоте на ведьм с целью изолировать членов элиты. Сложное общество в своем развитии опирается на специальные знания, которые приобретаются с годами. Обществу необходимы услуги групп, могущих превратиться в элиту. Выход заключается в изобретении вознаграждения, которое гарантировало бы, что эти группы выполняют свои социальные обязательства, а также принятии законов, которые бы устранили мотивы эксплуататорских форм поведения. Мы должны помнить, что если одни люди могут обогатиться за счет других людей, то это возможно только вследствие того, что население и его демократические лидеры не смогли отстоять свои интересы.

На Западе известно, какую высокую цену приходится платить за ошибки в определении корня проблем и разработке радикальных решений. Одним из итогов этого стало то, что такие элиты, как аристократия, могли обращаться с обществом как со своей игрушкой. Никакое количество незавершенных законов не может компенсировать причиняемый этими элитами вред. С другой стороны, эти защитные меры дополнительной ношей ложатся на плечи рядовых граждан.

На протяжении последних ста лет демократические общества перепробовали все типы вторичных решений проблем, созданных элитами. Все эти попытки провалились. Существует единственный способ заставить элиту выполнять свои социальные обязанности, лишив возможности получать незаработанные привилегии. Людям необходимо требовать конституционных гарантий того, что рентная стоимость, создаваемая при нашем непосредственном участии, на которую мы все имеем равное право, должна оставаться в государственной собственности.

Создание институциональных и правовых механизмов для достижения этой цели исключительно важно. Несовершенное законодательство позволит желающим легко обойти его и приватизировать рентные доходы. Кроме того, несовершенное законодательство создаст возможности для появления новой элиты (состоящей, например, из юридических и бюрократических специальностей).

Мои коллеги и я уже описывали, как создать институциональные механизмы, необходимые для поддержки эффективной системы прав собственности и налогообложения. Эти механизмы должны оцениваться по критериям достижения следующих двух целей:

максимизации свобод людей и

устранение риска вознаграждения антисоциальных элит.

Однако институциональные преобразования бесполезны, если они не подкреплены конституцией. Для того, чтобы закрепить права людей законом, необходимо внести соответствующие поправки в Конституцию. Необходим законодательный барьер на пути реализации желания влиятельных групп присвоить часть ренты, принадлежащей другим.

Пять принципов, которые я считаю фундаментально важными, обеспечат гармонию между индивидуальным и гражданским обществом, между частным предпринимателем и государственным сектором и вознаградят людей, делающих специальный вклад в общество. Но прежде всего эти принципы будут охранять право каждого гражданина на равную долю рентного дохода от ее земли и природных ресурсов.

Необходимость начать с конституционных гарантий является следствием монопольной природы рынка земли. Существует лишь один способ нейтрализовать власть земельной монополии - с помощью вмешательства государства, руководствующегося теорией общественной собственности (такого типа, который сегодня не существует нигде в мире). Только использовав эту монопольную власть для высшего блага, заставив ее служить всем и каждому, а не избранным, можно в полной мере ощутить преимущества свободной рыночной экономики. А для того, чтобы избежать опасности сосредоточения земельной монополии в руках государства (что автоматически превратит его функционеров в элиту), необходимо реализовать в законодательстве следующие принципы:

1. Рента должна быть официально признана государственным доходом. Право каждого гражданина на равную долю ренты должно быть закреплено в Конституции. Человек должен иметь возможность отстаивать это право в суде.

2. Государство должно отвечать за сбор всей ренты от лица общества. Не должно быть исключений из правила, что каждый пользователь земли и природных ресурсов должен платить обществу за привилегию владения. Такой подход предотвратит утечку ренты в частные руки.

3. Уровень рентных платежей должен определяться пользователями на рынке путем свободных сделок в условиях честной конкуренции. Ни государство, ни его агенты не должны каким-либо образом влиять на установление размера этих платежей с помощью случайных норм. Это позволит избежать присвоения части заработков людей, что произошло бы, если бы платежи за использование земли и природных ресурсов превысили рентный уровень.

4. Люди, владеющие правами на землю, должны иметь возможность свободно передавать свое право владения другим. Неамортизированные улучшения на земле или в земле являются эксклюзивной собственностью владельца, который может делать с ними все, что захочет. При этом привилегия получать выгоду от владения землей должна уравновешиваться обязательством продолжать платить ренту обществу.

5. Закон должен гарантировать, что ни один политик или чиновник не может повлиять на распределение прав пользования землей. Это делается посредством механизмов свободного рынка. А с помощью демократических процедур формируются законы, позволяющие планировать и регулировать использование земли. Требования к честной конкуренции таковы: "открытые" (демократические) институты и публикация данных о текущей рентной стоимости каждого участка земли и каждого контракта, связанного с природными ресурсами.

Эти принципы особенно важны для современной России, богатой природными ресурсами. Без подобной конституционной защиты Россия никогда не сможет превратиться в страну, где общество построено на принципах свободы и справедливости. Гражданам России никогда не будет позволено создать свою постсоветскую культуру, основанную на их предпочтениях. Вместо этого им придется жить в обществе, которое служит интересам паразитирующих на нем элит.

Перевод с английского Т.И.Роскошной.

Примечания

Экономические системы, основанные на использовании труда рабов и крепостных, не опровергают моей главной мысли. Элиты, систематически извлекавшие доход из производительного труда рабов и крепостных, могли делать это, так как имели в своих руках главную власть - монопольный контроль над землей. Если бы работающее население могло беспрепятственно занимать свободную землю, оно бы избежало власти своих повелителей. Маркс увидел этот процесс в действии в австралийских колониях на начальном этапе их формирования (Капитал, том III ), где заработная плата была высока потому, что работодатели не могли привлечь достаточно рабочих на свою землю. Следовательно, их капитал в некоторых случаях без преувеличения гнил.

Henry George. Progess & Poverty (New York: Robert Schalkenbach Foundation, 1979), p.508 Джордж предложил свой взгляд на историю. По моему мнению, его подход позволяет лучше оценить прогресс человечества, чем теория, которую продолжают исповедовать философы-марксисты, настаивающие на том, что "до сих пор не существует лучшей теории общества, чем исторический материализм". [Norman Geras, "Minimum Utopia: Ten Theses", in Leo Panitch and Colin Leys, Necessary and Unnecessary Utopias, London: Merlin Press, 1999, p.42] Я не согласен с этим мнением. Современник Карла Маркса Генри Джордж предложил более логичное толкование, но на этих страницах не место детальному сравнению их теорий.

Контроль через капитал бесполезен, поскольку если мы лишим людей воспроизводимого капитала, они просто уйдут и произведут больше капитала для того, чтобы он помог им в их экономических предприятиях. Но если лишить людей земли, то они навсегда станут зависимыми.

Британская аристократия прекратила свое существование как элита во второй половине ХХ века. Это произошло потому, что (а) ее лишили значительной части рентного дохода с помощью высоких ставок подоходного налога и что (б) все больше людей приобретали землю - это сделало возможным развитие новых центров власти, занятых людьми, до этого не владевшими землей. Аристократия теперь не пользуется уважением как автономная элита. Вместо этого она высмеивается на телевидении как изживший себя социальный класс, который потерял возможность социального устрашения.

Перевод с английского