Федор СЕМЕВСКИЙ

Кодекс победившего фискализма

Сейчас, после того, как Налоговый кодекс (НК), от которого ожидали чуть ли не революционного обновления налоговой системы, закончен и даже частично принят, становится очевидно, что многолетняя работа, затраченная на подготовку этого документа, пропала даром.

То, что получилось, не выдерживает никакой критики даже при поверхностном рассмотрении. И в сущности мало чем отличается от действующего налогового законодательства.

НЕГЛАДКО

Каждому производственнику, например, хорошо известно, что платежи за загрязнение окружающей среды могут быть определены, в лучшем случае, с точностью до порядка. Ставки же установлены с точностью до шестого знака!

Никакими рациональными соображениями невозможно обосновать выбор для подоходного налога функции с негладкой первой производной, то есть “скачущих” ставок.

Вообще кодекс то излишне детализирован (говорит об ивовой коре и расходах на такси), то делает потрясающе грубые обобщения (не различает приватизированный и инвестированный капитал, плохо различает выплаты по ссудам и акциям предприятия с одной стороны и чистую прибыль — с другой).

Парадоксально, но факт: учет инфляции — просто непреодолимая трудность для творцов налоговой системы России, поэтому ставки, выраженные в рублях, придется и в будущем, как и сейчас, ежегодно пересматривать.

Может быть, мелочь, но весьма примечательная — авторы совершенно не пользуются математическим и графическим языками. В результате текст получился неясным и растянутым.

Наконец, в Налоговом кодексе (в его обширной преамбуле) нет и намека на теоретическое обоснование выдвигаемых там экономических тезисов.

Мы отметили эти вопиющие, но, в общем, внешние недостатки. Однако они служат свидетельством того, что вся методологическая конструкция, лежащая в основе кодекса, совершенно никуда не годится.

НАС ШТРАФУЮТ ЗА ТО, ЧТО МЫ РАБОТАЕМ

Основная тяжесть налогов, предусмотренных НК, падает на труд и капитал. Расчеты, выполненные с помощью модели, созданной в фирме “ФОРС”, показывают, что совокупное обложение труда в нашей стране в среднем составляет 90%.

Однако еще Адам Смит заметил, что налоги на труд и капитал подавляют производство. С точки зрения того, кто платит, налог не отличается от штрафа. Нас штрафуют за то, что мы трудимся, за то, что применяем орудия труда. Реакция на это естественна: производство свернулось и ушло “в тень”, там же, “в тени”, находятся реальные выплаты за труд.

Расчеты с помощью модели фирмы “ФОРС” показали, что Налоговый кодекс должен подавить производство на 75%. По официальным данным, оно сократилось вдвое. Поскольку процесс не закончился и основные фонды в стране продолжают изнашиваться, согласие теории с практикой вполне удовлетворительное.

ПРАВИЛЬНАЯ СИСТЕМА

Мировая экономическая наука в развитие идей Адама Смита в начале двадцатого века сформулировала теорию налогов, которая не мешает производству и вообще экономической активности. Эта теория опирается на налогообложение ренты. Ее обоснование принадлежит таким знаменитым ученым, как Кэне, Генри Джордж, Ремзи, Канторович.

Рента, напомню, — возможность получать доход в той или иной области экономического пространства. (Сейчас модно вместо ренты говорить о вмененной прибыли, точнее — вмененной сверхприбыли.)

Вы сажаете мешок картошки, а собираете пять или десять. Возможность такого сбора — рента. Вы владеете участком земли и можете сдать этот участок в аренду. Такая возможность — рента, арендная плата — денежное выражение ренты. (Однако заметим, что арендная плата зависит от величины налогов с арендатора: равна ренте только тогда, когда арендатор не платит налогов.)

Возможность получать доход создают не только наличие земельного участка, но и удачное географическое положение, умеренный климат, запасы полезных ископаемых, безопасность, порядок, общественная инфраструктура и т.д. То есть рента не вытекает непосредственно из права частной собственности на тот или иной имущественный комплекс.

Государство имеет полное право и рычаги для того, чтобы распоряжаться рентой, то есть управлять возможностями, которые оно предоставляет тому или иному хозяйствующему субъекту. Например, возможностью получать прибыль более высокую, чем в среднем по отраслям экономики. Суммарная рента, которой обладает страна, — это (в условиях открытой экономики) естественный верхний предел государственного бюджета.

Размер налогов, по мнению авторов современной налоговой теории, нужно определять на основе предельной полезности услуг государства. Браться же платежи в бюджет должны, с их точки зрения, преимущественно в форме продажи государственных услуг и в виде платы за возможность получения ренты. И только в последнюю очередь — в форме штрафов, за неэффективное использование ренты.

В ставшем классикой мировой экономической литературы учебнике “Экономика” Пола Самуэльсона этот крупнейший экономист двадцатого века и его соавтор Питер Нордхаус пишут: “Налог на ренту не приведет ни к каким искажениям или экономической неэффективности. Почему? Потому что налог на чистую экономическую ренту не изменит ничье экономическое поведение”. Поясним этот тезис.

НАЛОГИ НЕ “УХВАТЫВАЮТ” СВЕРХПРИБЫЛЬ

Стоимость создают, как известно, земля, труд, капитал и талант. Выпуск увеличивается с увеличением затрат этих четырех факторов производства. Эффективность последовательных порций затрат уменьшается. Первые порции затрат используют наивысший потенциал (ренту), последующие — меньший.

При искусственном уменьшении этого потенциала — с помощью налогообложения ренты — непосредственного воздействия на производство и зарплату не оказывается. Ведь бизнесмены склонны максимизировать прибыль после оплаты факторов производства: чистую прибыль,— она и становится источником изъятий в бюджет.

А вот при налогообложении путем “утяжеления” стоимости факторов производства экономическая активность подавляется самым непосредственным образом. Причем подавляется бессистемно — без прямой связи с размером сверхприбыли в той или иной отрасли.

Если бы рента была линейной функцией труда и капитала, то реально было бы подобрать такие ставки, которые приравнивали бы ренте сумму увеличивающихся затрат на факторы производства. Но зависимость — нелинейная.

К тому же рента в нашей стране, как и на всех emerging markets , чрезвычайно неравномерна в различных отраслях, она сильно отличается даже на двух предприятиях одной отрасли. Ставки же налогов унифицированы. Следовательно, налоги “давят” одних и не мешают получать сверхдоходы другим. Кстати, не слишком мешает им это делать и конкуренция, механизмы которой в нашей стране слабо развиты.

Изъять дифференциальную ренту при такой налоговой системе удается в среднем не более чем на 3% — предприниматель “сжимает” производство, чтобы продолжать получать прибыль.

При высоком обложении труда, капитала и таланта возникает безработица, оборудование стареет, талантливые люди эмигрируют, хозяйственная деятельность уходит “в тень” и как следствие этого возрастает преступность. Легально ведут деятельность только в тех экономических сферах, где рента особенно высока.

“Утяжеление” затрат на труд и капитал совершенно нерационально еще и потому, что обладатели сверхприбыли, как правило, имеют мощное лобби и добиваются разнообразных налоговых послаблений.

Экономика государства, в котором облагается рента, лишена всех этих “прелестей”.

Для большей выразительности проиллюстрируем вышеприведенные рассуждения. На графике (рис.1) изображена классическая производственная функция (знаменитая модель “затраты—выпуск” Василия Леонтьева). Чтобы было более наглядно, она выражена как функция полных затрат. Эти затраты включают нормальный процент валовой прибыли на основной и оборотный капитал. С увеличением затрат выпуск растет. Прирост выпуска на единицу затрат с их увеличением уменьшается.

Предприниматель хотел бы максимизировать прибыль, но считается, что конкуренция мешает ему это сделать: капитал и труд вливаются в ту или иную отрасль до тех пор, пока сверхприбыль не исчезает (эта точка зрения ярче всего выражена американским экономистом и социологом Джоном Кеннетом Гэлбрейтом).

Стационарное состояние, к которому приходит в результате действия этих процессов производство, показано стрелкой. Валовый внутренний продукт (последняя колонка) — максимален. Однако Гэлбрейт признавал, что так “естественно” ведут себя лишь гигантские предприятия, над которыми акционеры потеряли контроль.

Многие специалисты полагают (и автор этих строк — в их числе), что сам тезис о неизбежности выравнивания сверхприбыли за счет конкуренции нежизненен: если где и действуют механизмы Гэлбрейта, то лишь в локальной группе отраслей экономики.

Ведь для того чтобы конкурировать, нужно сначала прийти на тот или иной рынок, что совсем не просто. Даже в зажиточную деревню трудно перебраться, не говоря уже о получении, например, места старательской артелью на богатом месторождении золота.

Государство, чтобы выполнить свои функции, должно брать налоги. Оно склонно весьма высоко оценивать свою значимость и поэтому стремится обычно максимизировать сбор налогов.

Правительство устанавливает налоги на труд и капитал в виде постоянной процентной ставки (рис. 2). Теперь затраты возрастают быстрее. Предприниматели в ответ на обложение труда и капитала будут максимизировать прибыль — следовательно, сократят производство сильнее, до уровня, отмеченного звездочкой (рис. 2).

А можно было бы просто изымать максимальную сверхприбыль…

А КАК НА ЗАПАДЕ?

При разработке НК копировалась налоговая система стран Европейского Союза (ЕС). Причем копировалась крайне поверхностно. Переносились ставки, базы увеличивались. В результате в нашей налоговой системе налоги начисляются на налоги, на затраты и т.д.

Да, в государствах ЕС так же, как у нас, облага.тся труд и капитал. Но, во-первых, система такого обложения гораздо тоньше. Во-вторых, есть много обстоятельств, которые делают это неудовлетворительное в принципе положение приемлемым для западных стран. Для этих государств подобная налоговая система — нечто вроде старого автомобиля, использовать который кажется выгоднее, чем покупать новый.

Дело в том, что рента в этих странах в силу различных причин (например, из-за того, что государства относительно небольшие) распределена более или менее равномерно между регионами. Кроме того, за многие столетия конкуренции рента довольно равномерно разделилась между производителями. В результате труд и капитал весьма грубо, но все же пропорциональны ренте.

Кроме того, налоговые законы в западных странах принимаются часто на основе тезисов о равенстве и справедливости. Справедливость и контроль за уровнем расслоения общества, в соответствии с постулатами европейской социал-демократии, давно воплощенными в жизнь, считается правильным реализовывать с помощью прогрессивного налогообложения доходов.

Налоговые системы европейских стран несут и другую печать социал-демократии— перераспределяют прибыль в пользу наемных работников. Однако на Западе удовлетворительно собираются налоги с прибыли и доходов, являющиеся пусть плохими, суррогатными, но все же реальными платежами за пользование рентой.

Имеет значение и такое обстоятельство. Изъятие ренты должно производиться точно; следовательно, правила (формулы), оценивающие ренту, должны создаваться математиками. Экономисты, естественно, не склонны допускать в свою сферу конкурентов.

Итак, для копирования системы ЕС не было никаких серьезных оснований.

НИКОМУ НЕ НУЖНО

Как же получилось, что систему Европейского Союза, грубо говоря, бездумно скопировали? Налоговый кодекс разрабатывался и принимался коллективно, то есть безответственно. Это во-первых.

Во-вторых, наша экономическая школа слаба и, что греха таить, довольно недобросовестна. Большинству по-советски образованных экономистов не доступно, скажем, исследование поведения множества производных функций.

Третье обстоятельство. В коллективе, разрабатывавшем НК, безусловно, были математики, способные решать сложные задачи, но они, судя по всему, и не думали разбираться в существе дела. Да и не было у этих математиков мотива учиться.

В-четвертых, никто не хотел неприятностей и революций.

Для такого коллектива рассмотрение усреднения вместо множества, решение детерминированной задачи вместо стохастической — естественно. А рассуждение типа “Не будем изобретать велосипед. Скопируем систему ЕС” — звучит вполне убедительно.

КАК ДОЛЖНО БЫТЬ

Для России жизненно необходимо перенести налоги с труда и капитала на ренту.

По нашим расчетам, перенос налогообложения на ренту приведет к возрастанию валового внутреннего продукта в четыре раза, налоговых поступлений в бюджет — почти в два раза. Причем это в высшей степени осторожные оценки.

В качестве первого шага следует перенести взносы в социальные фонды на ренту добывающих отраслей. Налоги на ренту обладают замечательным свойством— их легко собирать; при этом у налоговой инспекции и полиции высвободятся силы на сбор хороших, но трудно собираемых налогов — например, винного акциза.

Для населения должны быть в перспективе сохранены только налоги типа гербовых сборов, государственных пошлин, налоги на выгул собак, на парковку автомобилей. Это фактически оплата за услуги государства.

Действующие налоги такого рода раздражают людей и часто требуют значительных усилий по сбору — государство склонно переоценивать значимость своих услуг и не имеет привычки подходить к их продаже так, как подходят коммерсанты. Менталитет чиновников нужно постепенно менять.

Небольшой опрос наших знакомых показал, что для того чтобы пройти техосмотр автомобиля, перерегистрировать оружие, человек среднего достатка официально платит соответственно 267 руб. и 226 руб., и еще в виде взяток соответственно 120 и 200 руб., уже не говоря о том, что теряет уйму времени и портит себе нервы. Богатые могут купить необходимые бумаги за 100 долл.

Вообще в нормальной экономической системе государство должно уничтожить унаследованные от прошлого дотации на коммунальные, медицинские услуги, образование. Сейчас баланс дотаций и налогов с граждан отрицателен...

Итак, в результате переориентации налоговой системы на обложение ренты поступление налогов вырастет, а давление налогов на производство и граждан уменьшится. Экономическая наука давно показала, как этого добиться.

Дело только за тем, чтобы сами предприниматели проявили волю и через своих представителей в парламенте совершили наконец необходимую стране налоговую революцию.
http://www.cfin.ru/press/boss/2000-05/02.shtml