---

Проблемы независимости СМИ в России: экономический и политический аспекты

Р.С.Гринберг, директор Института международных экономических и политических исследований РАН

А.И.Дейкин, ст. научный сотрудник Института США и Канады РАН, экономический обозреватель газеты "Время МН"

*********

До недавнего времени привычным было представление о независимости прессы как об области, проблемной для России и для некоторых других транзитных и части развивающихся стран. Сегодня ясно, что положение дел в этой сфере значительно сложнее, чем было принято считать еще 2-3 года назад. Что касается России - внимание привлекают два недавних факта. Первый из них связан с результатами опроса журналистов и социологов, проведенного организацией "Репортеры без границ" с целью составить рейтинг "свободы прессы". По итогам теста из 50 вопросов Россия оказалась на 121 месте среди 139 стран, рассмотренных в ходе опроса. Первое место заняла Финляндия, Канаде досталось 5-е место, на последнем месте - КНДР. Возможно, представит интерес тот факт, что США оказались на 17-м месте. Для России это может служить лишь слабым утешением, хотя в то же время показывает на существование сложностей с независимостью СМИ в странах, до сих пор лидировавших в мировом общественном сознании по многим показателям демократического устройства общества.

Другой факт - данные из исследования Республиканского центра развития предпринимательства по информационной доступности органов государственной власти России - оно основывалось на оценке возможности получения полной и неискаженной информации, оперативных комментариев по просьбе СМИ, а также возможности свободного общения с сотрудниками министерств и ведомств. По 9-балльной шкале самую высокую (но не высшую из возможных) оценку получили Государственная Дума, Центральная избирательная комиссия и Министерство культуры РФ, а самую низкую - Совет безопасности, Служба внешней разведки, а также Министерство здравоохранения, Министерство по налогам и сборам и Министерство финансов. Можно проявить определенное понимание нерасположенности к полной информационной открытости двух первых ведомств из группы "закрытых" - по роду их занятий; однако в случае с Минфином и МНС найти оправдание закрытости гораздо труднее, особенно если считать чиновников, как то принято в демократических странах, наемными работниками, "слугами" общества. Так как оценки выставлялись руководителями более 20 ведущих органов печати и информационных агентств России, вероятность ошибок или искажения здесь весьма невелика.

Сопоставление результатов двух опросов рождает определенные предположения об их взаимосвязи: у свободы и независимости СМИ много составляющих, однако они никак не будут в состоянии достичь приемлемых стандартов, не имея возможности получить у чиновников информацию о положении в сфере медицинского обслуживания населения, о сборе налогов с граждан и предпринимателей и о расходовании собранных средств. Последнее кажется особенно важным показателем общего уровня демократии в российском (и, надо думать, в любом другом) обществе. Совсем недавно Генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко заявил в ночной программе ТВЦ, что "то, что происходит сейчас со свободой слова - следствие общего отката от демократии (в России. - Прим. авт .)." К его словам можно отнестись по-разному, но они не кажутся случайными.

Ситуация явно осложняется и тем обстоятельством, что в настоящее время не удается найти эталон, пригодный для России. Дело с независимостью СМИ наилучшим образом обстоит в странах, очень значительно отличающихся от России по многим важным параметрам, а в США свобода прессы, судя по тем же оценкам, приведенным выше, находится не совсем на образцовом уровне. Возможно, конечно, что американский народ такое состояние дел устраивает, но это только говорит о том, что всюду свобода и независимость прессы понимается по-своему, отсутствуют единообразные оценочные критерии; и тогда мы либо должны признать, что свободу и независимость СМИ в каждой стране и в каждом случае следует оценивать по специальному, всякий раз новому набору критериев, либо вынуждены будем констатировать существование в этой сфере "двойных стандартов" и считать их нормой. Понятно, что и то, и другое ставит под сомнение сам предмет нашего разговора.

Положение, далее, осложняется тем, что "стандарты независимости и свободы для СМИ", если они существуют, сами по себе изменчивы и находятся в зависимости от множества факторов, среди которых главную роль играют такие, например, как политический строй, государственное устройство, уровень жизни, география и климат и т.д. При этом нельзя говорить о прямой корреляции между этими факторами и независимостью - т.е. нельзя, например, утверждать, что определенный уровень жизни сопряжен обязательно, при прочих равных условиях, с определенным уровнем свободы, независимости, открытости прессы и электронных средств массовой информации. Более того, само понимание существа независимости и свободы СМИ оказывается весьма различным и у отдельных индивидуумов, и в разных странах.

Поэтому нельзя, видимо, говорить о существовании каких-то общих стандартов, строгих математических или выраженных иным способом абсолютных и неизменных параметров, которыми можно было бы измерить "степень свободы прессы” или обозначить желательные цели в этой области.

Свобода СМИ в России: основные проблемы

Все сказанное выше не означает, однако, ненужности, бесплодности и нецелесообразности дискуссии на тему, вынесенную в заголовок настоящего доклада. Напротив, мы считаем, что обозначившиеся сложности в ее трактовке и раскрытии должны послужить импульсом к углубленному исследованию проблемы, заставить искать новые подходы и пути к достижению взаимопонимания и к сближению различных, даже противоречивых позиций.

Если отталкиваться от задачи строительства демократического общества, - а такая задача перед Россией поставлена и пока никем не отменена и не заменена на социальном уровне на иную, - мы должны безоговорочно признать исключительную и незаменимую роль СМИ в создании демократического общества и цивилизованной экономики. Все сложности, странности и неожиданности в трактовке роли СМИ, их взаимоотношений с властью и обществом можно, по-видимому, объяснить тем, что мы пока не слишком хорошо знаем и природу власти, и предназначение СМИ, и строение нашего общества. Но никакая другая сила не могла бы сегодня претендовать на роль, выполняемую прессой, - иногда, не слишком точно, называемую "четвертой властью". Если это и власть, то со специфическими функциями и задачами: наблюдения, информирования, разъяснения, проверки, контроля, рациональных предложений. Это скорее не столько власть, сколько аудит власти. Она не принимает важных жизненных решений, но помогает - или препятствует - их подготовке, комментирует чужие действия, прямо или косвенным образом подсказывает иные решения, выражает точку зрения общества и - иногда - власти.

Последняя из функций прессы легко вызовет непонимание или даже возражения, она не совсем обычна и даже кажется противоречащей идее "независимость печати", особенно среди той бури страстей, какую как раз эта проблема в последние месяцы вызвала в России. На деле, однако, это только означает, что "независимость" в применении к СМИ часто понимают упрощенно и однобоко. Для того, чтобы стала ясной опасность, связанная с игнорированием нормальных, равноправных отношений прессы с властью, надо только на минуту вообразить себе общество, где СМИ относится к власти не иначе как предвзято, с подозрительностью, заведомым недоверием и осуждением. Дальнейшее течение событий в таком обществе кажется понятным без дополнительных комментариев.

И это не единственная из проблем, связанных со свободой прессы, анализ которых приводит к мысли о недостаточной глубине и разносторонности привычных или ставших наиболее распространенными сегодня представлений. Поэтому при подготовке настоящего доклада авторы решили по возможности избегать разного рода статистических рядов или обзоров и не концентрировать основное внимание на перечне недостатков в российском законодательстве или на правоприменении норм, относящихся к условиям функционирования СМИ, не перечислять связанных с массовыми коммуникациями подозрительных сделок или преступлений финансового, гражданского, уголовного характера, включая и убийства. Все это, бесспорно, присутствует в современной российской жизни, и, более того, список несообразностей, нарушений и других недостатков просто не поддался бы изложению в рамках одного доклада, даже если избегать при этом дополнительных комментариев.

Однако несомненно и другое: сегодняшние СМИ в России совершенно не похожи на газеты и телевидение 15-летней давности, и наступившие перемены невозможно оценить односложно словами "лучше" или "хуже". Все без исключения СМИ стали другими, несмотря на сохранение во многих случаях прежних названий ("брэндов"). Радикально изменились мотивация изданий, их цели и задачи (если они есть - помимо извлечения прибыли), стиль публикаций, их содержание, макеты и заголовки. В той или иной мере они приблизились к западным образцам, иногда к лучшим, часто - к худшим.

Все это происходило не само по себе, но параллельно с перестройкой всех жизненных основ российского общества, политического и государственного строя и хозяйственных процессов. Во многом общественные перемены определили форму, содержание, оформление, характер новых изданий, теле- и радиопрограмм. Оценить и проанализировать эти перемены, их истоки и их будущее можно только опираясь на ясное представление об основах общественно-политических и экономических перемен.

В российском обществе, в силу его недостроенности и многообразных несовершенств, недостатки СМИ кажутся ярче, более выпуклыми, чем в странах старой демократии - и, соответственно, их негативное влияние оказывается более разрушительным в России, чем в развитых странах. Но и позитивная роль прессы может быть для транзитных стран, включая Россию, более важной, чем в государствах устоявшихся традиций и привычных демократических основ. Свобода и независимость СМИ, экономическая и политическая - это тот фундамент, на котором произрастают и положительные их качества, и их недостатки.

Одна из проблем - в большой мере, возможно, свойственная только России, - заключается в том, что в нашей стране невозможно установить прямую связь ни между экономической независимостью и независимостью политическом, ни между степенью независимости издания и его качеством. Мы не ставим себе задачу сравнивать положение дел в этой области в России и в странах западной демократии, однако, по многим признакам, некоторые из российских проблем свойственны и этим странам. Поэтому предлагаемый анализ может оказаться интересным и полезным не одним только странам трансформационного пространства, но и нашим западным коллегам - журналистам, политикам, экономистам. Учитывая это, мы решили в первую очередь отдать предпочтение уяснению для себя и наших коллег следующих главных, как нам представляется, проблем:

- что есть независимость для СМИ, чем она характеризуется и до какой степени возможна;

- от чего зависит независимость;

какой аспект независимости первичен - политический или экономический;

возможна ли полная независимость прессы в условиях современной России;

- насколько важна дозировка государственных и частных СМИ и какие издания (электронные СМИ) - государственные или частные - могут потенциально рассматриваться как более независимые;

есть ли в России или в других странах - на постсоциалистическом пространстве или в развитых демократиях Запада - издания совершенной, "эталонной" свободы и независимости.

При анализе этих и других связанных с ними проблем оказалось, что они, как правило, не предполагают прямолинейных и однозначных ответов и требуют при исследовании многовариантного подхода. Этим, в частности, объясняется и методика, избранная для подготовки настоящего доклада. Был изучен значительный массив литературы на избранную и близкие к ней темы, российской и зарубежной, включая периодику (в основном российскую), откуда и взяты основные факты и цифры. Периодические издания различных направлений были также и одним из главных источников основных идей доклада. Другим важнейшим источником нужно считать опрос ряда российских профессионалов, имеющих значительный опыт работы в российской (и советской) журналистике. По понятным причинам опрос проводился на условиях строгой анонимности.

Ответы опрошенных, не в последнюю очередь в связи с характером их основных занятий, отличались значительным разнообразием - хотя вопросы всем были предложены приблизительно в одинаковых формулировках. Это обстоятельство существенно повышает интерес к содержанию ответов, но зато усложняет создание чего-либо похожего на статистическую выборку. Однако, учитывая характер проблемы, создание подобной выборки или вообще какого-то числового ряда или таблиц не кажется нам в данном случае ни необходимым, ни целесообразным. Гораздо правильнее и интереснее представляется возможность зафиксировать и обсудить наиболее яркие мысли, оценки и толкования. Многовариантность мнений при этом необходима и неизбежна, даже если мнения иногда противоречат одно другому. Противоречивость вполне объяснима и нормальна для демократического общества, но она встречается далеко не всегда. Гораздо чаще приходится сталкиваться с множеством оттенков и акцентов в Формулировании и толковании индивидуальных мнений - причем толкований оказывается в некоторых случаях больше, чем мнений, даже если эти мнения выражены одними и теми же словами.

Данное обстоятельство затрудняет обобщения, но в то же время свидетельствует о сложности самого явления и подчеркивает необходимость весьма осторожно и внимательно относиться к оценкам этого явления и тем более к рекомендациям по исправлению и улучшению положения со свободой и независимостью печати. Нет нужды лишний раз говорить о том, что такие рекомендации очень часто распространяются на положение дел в других сферах общественной жизни и, как правило, затрагивают институты и органы власти, личности высших руководителей и их должностные прерогативы, а также законы, нормы и их толкования.

Объективные сложности и понятный и необходимый субъективизм отдельных мнений ведут к тому, что эта проблема может быть запутана окончательно еще на стадии формулирования и изложения. Поэтому мы сегодня не ставим себе целью найти то единственно верное ее решение, которого, вполне вероятно, в природе и не существует, а попытаемся обрисовать нынешнее общее состояние со свободой и независимостью СМИ и по возможности перечислить влияющие на него факторы, опираясь на собственный ограниченный опыт в журналистике, а также на более репрезентативный опыт и мнения наших коллег из России и других стран.

Как понимать "независимость СМИ"?

В этом вопросе обнаруживается огромное множество направлений и оттенков на фоне единства в глобальном понимании общей проблемы. Независимость в журналистике чаще всего толкуется как свобода излагать свою позицию, свое мнение публично, не испытывая постоянного влияния (давления) со стороны и не подчиняясь такому давлению. Однако в деталях проявляется очень существенный, важный и значимый разнобой. Начать надо с вопроса о том, кто является первичным носителем и передатчиком полученной информации, ответственным за ее опубликование и желающим ее опубликовать, а затем несущим ответственность за последствия, если эти последствия наступают - рядовой журналист, главный редактор издания (канала телевидения) или его владелец (включая и государство) - и кто, следовательно должен ощущать при этом независимость и свобод и пользоваться ими?

Все опрошенные нами журналисты, как оказалось, считают, что полной свободы и независимости просто не может быть, более того, полная свобода не нужна и, даже более того, - она опасна, ибо фактически рождает анархическую вседозволенность. Большинство отмечает, что такой вседозволенностью характеризовались годы правления президента Ельцина. Отсюда можно было бы сделать вывод, что свобода и независимость возможны, хотя бы в несколько извращенном виде. Однако просьба уточнить высказываемое мнение с учетом этой детали вела к парадоксально отрицательным ответам. С точки зрения профессионалов российском (советской) журналистики, свобода анархического толка не означает - и мы к этому мнению присоединяемся - истинной и реальной независимости прессы, тем более, что и анархическая вседозволенность, при ближайшем рассмотрении, должна быть кем-то оплачена, а общество оплачивать ее не склонно.

В то же время из триады главных участников процесса обнародования информации в СМИ никак нельзя исключить возможность конфликта мнений, интересов и, следовательно, возникновения внутренних (в рамках этой триады) взаимных зависимостей. Например, несогласие между главным редактором и владельцем издания вполне может возникнуть даже при установившемся вполне нормальном "общем взаимопонимании" между ними, но в этом случае подчинение мнения главного редактора мнению (воле, желанию) владельца означает превращение редактора из творческого работника в наемного сотрудника, выполняющего требования изданной кем-то "должностной инструкции" и не более того.

Редактор издания (программы), находящийся в таком положении, не может считаться "слугой общества". Действительно, приходится встречаться с таким мнением: журналист - ремесленник и делает порученное ему дело, ради которого он нанят и за которое взялся за определенную плату. Но такая точка зрения высказывается крайне редко. Чаще приходится сталкиваться с прагматичной, хотя и несколько усложненной схемой, очень соответствующей сегодняшней российской реальности: необходимо различать и отделять друг от друга независимость издания и независимость отдельного журналиста, работающего в этом издании. При этом, как полагают и некоторые из наших экспертов, и авторы ряда публикаций, вполне можно представить такое положение (некоторым кажется, что оно существует в современной России), когда газета или журнал не могут считаться независимыми, но отдельный журналист сохраняет в своих публикациях свободу мнения и независимость позиции. В таком случае, разумеется, возникает новый поворот проблемы с главным редактором - по логике и по его должностному статусу он при таких условиях не сможет оставаться независимым. Эксперты фиксируют такой конфликт внутри издания как довольно частый, но нравственные его оценки расходятся.

Далее, зависимость главного редактора от издателя (владельца) может быть идеологическая - когда издатель диктует свою волю, но не включает финансовые рычаги воздействия - или чисто экономическая: при конфликте на профессиональной почве владелец увольняет редактора. Следует заметить, что такой конфликт может возникнуть на разной основе, и чисто идейной, и чисто коммерческой, если, например, вместо важного и интересного материала владелец издания требует (он, в свою очередь, может быть вынужден сделать это) поставить большой блок рекламы. Конечно, подобные каждодневные проблемы могут на практике решаться достаточно легко, тем более что и редактор, и журналист в целом заинтересованы в притоке рекламы в их издание не меньше владельца. И все же многие согласны с мнением бывшего министра печати РФ М.Федотова, отмечавшего усиление тенденции в законодательстве обеспечить приоритет интересов владельцев СМИ. Это означает усиление зависимости СМИ от финансово-имущественного фактора, и при этом журналистика как творческая профессия приносится в жертву интересам владельца имущества (редакции, брэнда).

Одним из вариантов - и вследствие конфликта "редактор-издатель", и без всякого конфликта - может быть приостановка издания на определенное или неопределенное время. В таких случаях обычно причиной называются финансовые неурядицы, и, как правило, называемая причина в той или иной мере соответствует действительности. Однако она может быть не единственной. Это способ относительно безболезненный и бесконфликтный и в то же время весьма эффективный: ненужное, неугодное или финансово невыгодное издание тихо рассыпается без видимого вмешательства извне. Такое вмешательство и не обязательно должно иметь место. Беда, однако, в том, что таким способом можно устранить неугодное издание, и в то же время издание, ни с кем не конфликтующее и вполне качественное, может также прекратить существование по банальному недостатку денег. На практике чаще всего средств недостает изданиям, пытающимся проводить собственную идейную линию и оставаться при этом совершенно независимыми.

Своеобразным подтверждением растущего значения имущественных отношений для свободы журналистики может послужить недавний пример из практики газеты "Коммерсантъ". Владелец издания Борис Березовский прислал из Лондона для публикации материал с изложением своих политических взглядов. В прежние времена такие материалы публиковались быстро и без обсуждений. На этот раз письмо было опубликовано после некоторой паузы и в сопровождении довольно необычного примечания от редакции: она не разделяет взглядов автора, но материал приходится печатать, поскольку он прислан владельцем издания. Этот вежливый протестный демарш, как полагают многие наши эксперты, стал возможным только вследствие заметного укрепления финансовой самостоятельности газеты и соответственного ослабления зависимости от владельца как источника средств.

Зависимость от государства

Мнение экс-министра печати и нынешнего секретаря Союза журналистов РФ М.Федотова, приведенное выше, безусловно, заслуживает внимания. Он фиксирует тревожную тенденцию и, судя по всему, относится к ней именно как к "тревожной", иначе говоря - нежелательной, мешающей журналистам, которые вынуждены ей подчиняться, но в массе своей не могут с ней примириться. Интересно, что с выводами М.Федотова отчасти перекликается и недавний вывод упоминавшейся организации "Репортеры без границ": "Ситуация со свободой слова в большинстве стран мира ухудшается". Это может говорить об универсальности проблемы, хотя и не обязательно предполагает универсальность средств ее преодоления. Но очевидно, что конфликт творчества, свободы слова и имущественных прав стоит не на последнем месте среди причин отмеченного явления.

Тем удивительнее кажется прозвучавшая на днях в редакции "обновленных" "Московских новостей" точка зрения, высказанная обозревателем "Радио Свобода" Анной Качкаевой: "Хозяин всегда прав, даже если он принимает решение по политическим мотивам". Это было сказано по поводу смены руководства на канале ТВС, и контекст выступления с трудом позволяет предположить наличие иронии или просто неточность в выражении мысли. Нам кажется, что если выразить хоть в какой-то степени согласие с такой точкой зрения - обсуждение проблем независимости и свободы прессы полностью теряет смысл. К счастью, следует полагать, реальность всегда сложнее и разумнее категоричных деклараций, а потому свобода и независимость СМИ все же могут и должны быть защищены.

Одним из распространенных и наиболее дискуссионных - и не только для современной России - вариантов существования "зависимых" изданий является зависимость некоторых СМИ, частичная или полная, от государства. Если судить по ведущейся ныне в России дискуссии, эта разновидность зависимости прессы вызывает у журналистов и различных представителей общественности значительно больше озабоченности и опасений, в том числе и за состояние демократического общества, чем все иные виды зависимости прессы. Действительное положение дел может быть и не совсем таким, но основания для подобных опасений, следует признать, имеются.

Видимо, нужно разделять зависимость от государства, от государственных финансов и чиновников для государственных СМИ и для частных изданий. Проблема представляется чрезвычайно сложной, а истина, скорее всего, находится не только в "золотой середине" между крайними точками зрения, но и, часто, в нюансах формулировок и их толкований. Что касается государственных СМИ, если мы примем точку зрения и позицию г-жи Качкаевой, все покажется простым и понятным: государство со своими изданиями может делать все, что ему вздумается, и при этом всегда останется правым. Но тут же возникает несколько вопросов. Что делать, если государство несовершенное или диктаторское, или если отдельный чиновник, руководящий прессой, не соответствует своей должности и выполняемой задаче? И как быть с частными изданиями (программами) - ведь если считать, что хозяин всегда прав, то следует забыть, что государство всегда может, и не обязательно прямо и открыто, проявить хозяйские наклонности в отношении любого частного объекта, заставить его делать нечто, нужное ему, государству. Такие действия могут быть оправданными (это показывает, например, ситуация с американской корпорацией "Энрон") но не означает ли это, что журналист нуждается в особом статусе по своей профессиональной принадлежности и достоин его? А если, допустим такой статус будет ему предоставлен - как спастись от разгула вседозволенности в прессе? Кроме того, нельзя, видимо, забывать, что информация является общественной услугой, а общее правило рыночной экономики, тем более в ее либералистском варианте - "клиент всегда прав". Клиент, а не хозяин заведения (предприятия).

Мы не видим прямого и точного ответа на этот вопрос и не думаем, что такой ответ сегодня вообще возможен. Очень большую роль, как нам кажется, следует отвести здесь нравственности и моральным качествам, исповедуемым журналистом ценностям, его внутренним принципам. О них сейчас начинают вновь много говорить. Возможно, в этом кроется важный вывод для будущего журналистики и ее развития. Но совершенствование человека, а журналиста в особенности, само собой происходить будет, очевидно, не слишком быстрыми темпами, и для ускорения результатов нужны чьи-то стимулирующие усилия со стороны.

Легко понять, что государство может играть в отношении СМИ не только отрицательную роль. Напротив, если представлять государство не в качестве кровожадного монстра, цель которого - губить все полезное и прогрессивное в экономике, журналистике и других сферах, - а как необходимую часть устройства общества и человеческого бытия, можно будет обнаружить и полезные свойства государственной машины. В этих свойствах, собственно говоря, и заключается главное ее предназначение, В связи с этим, например, председатель Народной партии России Геннадий Райков отмечает, что в конституциях некоторых развитых стран подчеркивается общественная ответственность собственника - как в конституции Германии, где говорится, что пользование собственностью "должно одновременно служить общему благу". Сходные формулировки есть в конституции Италии. В российской конституции подобной формулировки нет. И, возможно, по случайному совпадению, всего один раз в российской конституции упоминается слово "нравственность".

Проблема взаимоотношений собственников изданий с творческим составом редакций и роли государства в этих взаимоотношениях, если судить по событиям последнего времени, продолжает обостряться. Здесь явно необходимы какие-то общие принципы, привычная и обоснованная опора либо на творческий коллектив, либо на государство (если вменить ему роль заинтересованного наблюдателя и участника становления демократической печати в стране), либо на сторонние правозащитные силы или на читателя. Но участие общественных сил ограничено многими факторами, участие читателей крайне затруднено крайне низкими доходами основной массы населения и, следовательно, лимитированностыо тиражей. Остается, таким образом, либо положиться на добрые намерения и волю издателя-собственника, либо смириться с его диктатурой. Последнее, очевидно, не вполне приемлемо, однако приемлемого выхода в настоящей ситуации для России придумать, кажется, нельзя. Единственную возможность существенно улучшить положение и заставить собственников, в том числе и государство, обращать больше внимания на общественные демократические потребности и интересы можно увидеть в резком улучшении материального положения беднейших слоев населения страны, прежде всего интеллигенции как наиболее читающего и наиболее активного в социальном плане слоя населения.

Частичный выход, возможно, содержится в интересной идее, предложенной недавно назначенным главным редактором газеты "Нью-Йорк Таймс" Биллом Келлером, который заявляет: "Я считаю, что идеи должны вызревать в коллективе (журналистов газеты – Прим. авт.), а не опускаться сверху". Он, таким образом, отдает приоритет в журналистике рядовым журналистам. Но тут же следует уточнение: "Свобода не в том, чтобы писать что угодно и как угодно - это в России уже научились делать, - а в том, чтобы появились по-настоящему независимые газетные компании, телеканалы". Такая позиция кажется приемлемой - она, однако, должна реализоваться, а это в современной России представляется далеко не простым делом. Видимо, абсолютной независимости для прессы сейчас нет нигде, потому что всегда она оказывается ограниченной какими-то рамками или условиями - иногда разумными, иногда неприемлемыми, но в то же время очевидно, что к такой независимости надо стремиться, иначе "хозяин будет всегда прав".

Независимость - это возможность сказать публично или возможность влиять на события?

Для Россия этот вопрос представляет жизненную важность, тем более что авторитет журналистики за последние 15 лет резко упал. В развитых демократиях эта российская проблема иногда встречает непонимание. С одной стороны, говорят , дело журналиста - информировать, а дальше должны включаться общественные рычаги и механизмы, в том числе государственные. С другой стороны, многие уверены, что на серьезную проблему поднятую в СМИ, власти непременно обратят внимание и примут необходимы меры. Должна ли пресса в таких случаях проявлять настойчивость и "доводить дело до конца”?

Наша точка зрения - должна, и обязательно, иначе пропадает смысл журналистики и не достигается главная цель ее общественного функционирования. Правда, для этого представляется необходимым определить "границы дозволенного". Способы действий СМИ и журналистов должны быть легитимными, а для читателя - понятными и привлекательными, не отталкивающими. Парадокс для России заключается в том, что эти детали сегодня не играют особой роли, потому что, по общему мнению, действенность журналистики после 1991 г. резко упала. Это, как ни странно, и плохо, и хорошо. С одной стороны, меньше внимания общественность уделяет "чернухе" и заказным материалам - равным образом и содержащим положительную информацию, и отрицательной (порочащей) направленности. Публика, таким образом, приобретает определенный иммунитет к некачественной журналистике. С другой стороны - и это, к сожалению сейчас представляет наибольшую проблему - резко снизилось то, что можно назвать "коэффициентом эффективности" прессы - то, что в дореформенные времена обознача лось в каждой газете специальными заголовками "По следам наших выступлений".

Снижение эффективности выступлений прессы отмечается с начала 90-х гг. Может быть, в последние годы положение несколько улучшилось - но и реакция властей стала намного хитрее. Так, московский мэр Ю.Лужков эмоционально и сердито реагировал на выступления прессы по поводу сноса старых зданий в Москве - однако и "Военторг", и гостиница "Москва" снесены. Однако и формальная реакция власти была молниеносной. Гораздо хуже обстоит дело с реакцией частных собственников, особенно крупных монополистов - на публикации может не быть ответа или ответ не содержит тех положительных результатов, на которые рассчитывают журналисты и общественность. Крупные чиновники тоже любят "не замечать" выступлений прессы. Это, может быть, самое плохое.

На сайте "компромат.ру" полно компромата на самых разных лиц, но практических результатов это почти не дает, хотя информация там, по крайней мере частично, правдива. В то же время, например, после критической статьи в "Известиях" о проекте учебных планов для средней школы Министерство образования РФ решило создать специальную комиссию для доработки этих планов. Однако те же "Известия" сообщают, что, когда в Калининграде начали вырубать старинный парк, жители не стали обращаться в газеты - они послали письмо супруге президента Путина, которая родилась в этом городе, несмотря на наличие законов, формально воспрещающих подобные вырубки.

У снижения действенности прессы много причин, но хочется выделить одну из главных: в обществе не сформировались традиции, привычки, институт "публичной репутации", и его созданию оказывается постоянное противодействие. Такой институт оказывается никому не нужен, кроме журналистов правозащитников. Есть и другие причины снижения действенности прессы: некоторые политтехнологи - в частности, Г.Павловский - считают, что в предвыборный период ТВ играет важнейшую роль, оно и привлекает и внимание, и финансы; что же касается газет - они не столь мощно влияют на избирателей и потому не представляет серьезной угрозы для властей и, следовательно, не привлекают их повышенного внимания - зато они могут быть хорошим средством помочь "выпустить критический пар", накопившийся в среде правозащитников и интеллигенции, а это требует гораздо меньших затрат и откликов на выступления прессы. Такая теория, возможно, уязвима, однако и борьба олигархов за газеты действительно протекает менее интенсивно по сравнению с борьбой за телеканалы, и вызывает гораздо более слабую реакцию общества.

Действенность прессы стала предметом политической игры. Если, например, ТВ устраивает показательный шум по поводу рядового нарушения прав рядового гражданина - это вполне может означать, что в данном случае один политик "делает голоса" за счет другого политика, оказавшегося в этом случае виновным. Пострадавший об этом, скорее всего, и не знает, но дело будет обязательно завершено, зло наказано, и справедливо - в этом случае, но не в тысячах других таких же. Совсем иной пример - "дело ЮКОСа". Ходорковского защищает целая толпа журналистов и делает это напористо и уверенно, хотя даже Российский союз промышленников и предпринимателей не смог сразу определить свою позицию, не зная деталей и понимая правовую и экономическую сложность происходящего. Резонанс был очень широким - но среди очень узкого круга российских граждан. Права Ходорковского - против власти - были защищены прессой, говорить о ее несвободе в этом случае нельзя. Однако возникает ряд вопросов. Большинство журналистов, защищая ЮКОС, требуют оставить результаты приватизации 90-х гг. без изменений, хотя и признают "несовершенство" законов, по которым приватизация проводилась. Но мошенничество всегда остается мошенничеством, и никто не доказал пока, что его не было. В то же время почти не пишут в российской прессе о конфискации гигантских сумм сбережений населения, проведенной правительством Гайдара 12 лет назад. Между тем именно эта мера позволила (и позволяет до сих пор) приватизировать за бесценок самые выгодные и прибыльные госпредприятия.

Возможно, Ходорковский и Лебедев обвиняются безосновательно - но для этого суд должен доказать, что сделка с "Апатитом" была законной и полностью оплачена. Конфискация сбережений у населения не опиралась ни на какие законы, а ведь именно в результате этого акта, лишившего большую часть населения их накоплений за десятилетия, российские олигархи, и Ходорковский прежде всего, оказались монопольно платежеспособными и смогли приобрести нынешнее имущество, не говоря уже о том, что уплатили за него на "залоговых аукционах" по 2-5% истинной стоимости. К тому же полученным имуществом не всегда управляют эффективно.

Когда правительство и либеральная пресса призывают отказаться навсегда от пересмотра результатов приватизации, это может быть прагматичной позицией - но не объясняет ли эта позиция тот печальный вывод, который делает известный либеральный журналист А.Колесников в журнале "Новое время": "Хозяева, учредители, издатели, главные редакторы не заинтересованы в полной свободе слова. Да и читателю она нужна все меньше..."? Игнорирование имущественных прав и интересов большинства в пользу немногих крупных собственников может оказаться самым мощным фактором, снижающим и эффективность прессы, и интерес к ней - особенно если у населения нет средств для приобретения газет или телевизора.

Качество законов или законопослушание?

В целом разногласий по поводу важности названных факторов нет - по общему мнению, важно и то, и другое (имея в виду независимость прессы). Однако встречается чисто российский скептицизм по поводу возможности практической реализации этой правильной мысли - по известной российской пословице "Закон что дышло - куда повернешь, туда и вышло". Закон должен быть и строгим, и понятным - этого пока нет. Есть и такое мнение: хороший закон позволит редактору и журналисту быть менее зависимыми от собственника и от власть имущих в целом. Считается, что отсутствие хороших законов - главная причина преследований журналистов в России. Но есть и положительные примеры - недавно в Перми был вынесен оправдательный приговор журналистам, против которых местное ФСБ возбуждено уголовное дело за ''нарушение государственной тайны”. Положение в этой сфере осложняется несовершенством российского законодательства. Вопрос к экспертам о том, в какой стране, по их мнению, свобода СМИ обеспечена наилучшим образом, вызвал разные ответы. Чаще всего в качестве положительных примеров приводятся скандинавские страны, Германия, Канада. Не упоминались ни США, ни Великобритания. В США низкий уровень независимости печати связан больше всего с ее поведением во время иракского конфликта, в Великобритании - с "делом Келли". Признается свобода печати в Канаде, но привлекает внимание возмущение канадцев огромной степенью монополизации СМИ - из 106 газет в стране 5-6 независимо издающихся, но 60 газет принадлежат одной семье. И в "лучших странах" положение не идеально.

Какой аспект независимости СМИ важнее - политический или экономический?

Есть два противоположных мнения: политическая независимость, определяет экономический статус газеты; экономическая независимость зависит от политической. Общее мнение: без денег "со стороны", особенно в провинции, независимости быть не может; однако такие деньги - тоже зависимость. Независимость - это низкие зарплаты и дешевая бумага. Но иногда журналист получает хорошее жалованье за то, что искренне разделяет мысли своего хозяина. Считается, что в большей или меньшей степени всем приходится сегодня "продаваться". Однако есть и уверенность - сегодня есть возможность высказать публично всякую разумную идею. Выделяется одно экспертное мнение - оно представляется очень важным: при всех обстоятельствах кошелек хозяина и другие внешние факторы вторичны - главное, определяющее лежит во внутреннем состоянии свободы журналиста. Это возвращает нас к проблеме морали и воспитания нравственной позиции. Но ведь еще А.Смит пришел к выводу о невозможности примирить открытые им законы рынка с принципами общественной и индивидуальной морали. Это до сих пор никому не удалось. Исследование этой зависимости кажется трудным, но важнейшим делом ученых.

Независимость СМИ при Горбачеве, Ельцине и Путине

Большинство экспертов и изданий считают, что наибольшей свободой для журналиста были отмечены годы перестройки при Горбачеве: "проходила" любая критика при цене газет по 2 копейки. Уточнение: в то время еще сохранялась зависимость всех от государства, издания все были партийными либо государственными, но и перестройка была партийно-государственным курсом. При Ельцине развилась анархическая вседозволенность, но независимостыо это называть нельзя и, что важно, это не касалось местных газет. Особенность России - огромное число региональных изданий: 37 тысяч (в Германии 380 ежедневных газет, в США - около 1,5 тыс.), значительная их час дотируется. В 2002 г. региональной прессе выделено 8,7 млрд. руб. субсидий, плюс некоторые суммы из региональных и местных бюджетов. В других странах дотируется, например, "вторая" газета (обеспечение плюрализма в Швеции). В России результат дотаций - привязка прессы к местной власти. При малых тиражах местных газет и бедности населения иного быть не может. Считается, что такая привязка усиливается и для московской прессы.

В то же время отмечается растущая зависимость прессы США от властей. В Канаде считается ненормальным существование только одной газеты в таких городах как Оттава или Виннипег. Однако в России делаются попытки назвать политическим преследованием то, что на деле, по крайней мере в чистом виде, таковым не является: например, Гусинский задолжал 1 млрд. долл. "Газпрому", один хозяин с этим мирился, другой потребовал вернуть кредиты.

Экономическую зависимость усиливает и относительная недоступность газет и ТВ для населения. На всей территории России принимаются только 2 канала, газеты слишком дороги для большинства населения, все больше похожих газет; выживание в этих условиях обеспечивает только финансовая помощь. Влияние общества на СМИ соответственно падает.

Какой должна быть база экономической самостоятельности СМИ в России?

На этот счет есть несколько рекомендаций. Первая - реклама; но при этом не может быть полной независимости. Второй путь - большой тираж - годен для немногих изданий, часто ценой потери имиджа серьезной газеты (пример - "Комсомольская правда"). Высокотиражные московские газеты - конкуренты региональной прессе. Предложение развивать неправительственные и некоммерческие издания пока трудно осуществимо. К тому же пошлая или тупая реклама ущемляет свободу зрителей ТВ. При этом один из опрошенных нами экспертов - главных редакторов уточнил: для главного редактора независимость обеспечивают два фактора - экономическая самостоятельность и невхождение в политические партии. Предлагается путь кооперативных изданий - но успешных примеров в мире мало и все они в странах с высоким уровнем жизни. Один из возможных способов обеспечить свободу для СМИ - соблюдение сбалансированного существования государственных и частных изданий - но только под наблюдением государства, которое должно быть в этом заинтересовано. Тогда может повыситься качество и доступность информации. Анализ показывает, что больше всего независимость прессы ограничивает политика нынешнего правительства, направленная на сохранение обширной "зоны нищеты" в стране и, значит, на ограничение потребления информационного продукта.

Сложен вопрос о цензуре: все отмечают ее появление, но с разной степенью тревоги. Подчеркивается и усиление самоцензуры (которая никогда не пропадала), но в ней видят не только плохое. Однако дружным согласием встречен был вопрос о поправках к закону о СМИ. Оценки таковы: "бред", "дурацкая затея", "их понять невозможно", "способ надавить на главного редактора", "полезен для борьбы с черным пиаром, но вреда может принести больше". Ясно, что эти поправки усиливают зависимость СМИ от государства и, вероятно, после выборов будут смягчены.

Возможность существования полностью независимого издания в современной России встречает скептическое отношение. Нет таких примеров и в других странах. США после иракской войны никто не считает страной, где возможна свобода прессы. ”Газета Выборча" в Польше признается уникальным примером, но с элементами политической самоангажированности. Отмечается, что цензура полностью никогда не исчезала в России - например, в середине 90-х гг. в "нормальной" прессе было практически невозможно опубликовать критику либерального гайдаровского курса или аргументированные рекомендации для российской экономики нелиберального характера. Замалчивалась и критика российских реформ, шедшая с Запада, почти не получил отражения "гарвардский скандал" в 1997-98 гг. Определенную цензуру проводили и западные благотворительные фонды в России.

Выводы.

Исследование проблемы независимости прессы в России, которое было ограничено временем и возможностями и никак не может считаться исчерпывающими, показало, тем не менее, что полной независимости СМИ в стране нет и положение в этой сфере усложняется, хотя нельзя и отрицать наличия значительных свобод для выражения своего мнения. В то же время полная независимость СМИ представляется в принципе недостижимой целью, видимо, для любой страны. Для сохранения независимости СМИ на высоком уровне необходимы постоянные усилия в этом направлении, при обязательном конструктивном участии государства и общества. Сегодня наибольшее препятствие обеспечению высокой степени независимость прессы в России - огромное имущественное расслоение, неравенство доходов и другие экономические факторы. Другие условия, которые помогут сохранить или приобрести устойчивые СМИ, - это прежде всего увеличение роли моральных факторов в журналистике, увеличение открытости властей, укрепление судов и всей системы законности.