ИНТЕРВЬЮ

Бегство капитала из России: условия и механизмы репатриации

Перспективы выхода России из экономического кризиса многие экономисты напрямую связывают не с получением иностранных кредитов, а с приостановкой бегства национального капитала за рубеж, репатриацией уже вывезенных денег. Насколько реален этот прогноз? Какими должны быть условия и механизмы, чтобы вывезенный капитал вернулся на родину, и вписываются ли они в существующее правовое поле? Об этом в беседе с корреспондентом нашего журнала Павлом Шинкаренко рассказывает руководитель Центра финансовых и банковских исследований Института экономики Российской академии наук, профессор, доктор экономических наук ВЯЧЕСЛАВ СЕНЧАГОВ.

– Вячеслав Константинович, прежде чем приступить к анализу проблем, связанных с бегством капитала, хотелось бы услышать Вашу оценку нынешней ситуации в банковско-финансовой системе России. Какие условия функционирования этого сегмента экономики не были учтены, но оказали в августе 1998 г. решающую роль в срыве наметившегося было роста?

– Есть смысл проанализировать развитие экономической ситуации в России за последнее десятилетие. При этом очевидными окажутся два вывода. Во-первых , планово-директивная система управления, которая существовала в СССР, в 80-е годы уже исчерпала себя. Эффект от принимаемых управленческих решений постепенно падал, хотя социально-экономический баланс и рост производства в масштабах такой огромной страны, каким был Советский Союз, сохранялись и поддерживался уровень жизни.

Во-вторых , разрушив эту систему (некоторые эксперты утверждают, что этот процесс еще не завершен), мы стали активнее использовать рыночные механизмы. Однако кроме некоторых проблесков – увеличилось производство пива, развивается стройиндустрия, которая, на наш взгляд, поддерживается теневым капиталом, заметны положительные подвижки в нефтяной и газовой промышленности, шире стали применяться средства телекоммуникаций – вывод печален. Он состоит в том, что мы рыночную систему управления экономикой пока так и не создали , а главное не развили ее кровеносную сеть – финансово-банковский механизм.

Если же анализировать августовский кризис, то внимание привлекут следующие факторы. Во-первых, правительство строго следовало политике МВФ, придерживаясь рекомендованных им нормативов инфляции, доведя ее до достаточно приемлемого уровня – ниже 1% в месяц, сдерживало рост цен. Во-вторых, мы соблюдали назначенный МВФ верхний предел внутреннего долга, который, в частности, на 1998 г. был определен в размере 780,9 млрд руб. Так, на 1 июля 1998 г. он достигал 628 млрд, а на 1 октября 1998 г. – 699 млрд. Другими словами, мы следовали рекомендации МВФ по величине внутреннего долга, но не учитывали его структуру . В отличие, скажем, от США, где основу внутреннего долга составляют долгосрочные государственные обязательства, в России превалировали “короткие деньги”. А это обстоятельство как раз и сыграло роковую роль. При первых же симптомах кризиса иностранные инвесторы “сняли” свои вклады и покинули страну, разрушив всю банковско-финансовую систему.

Хотелось бы обратить внимание на еще одну особенность взрывного по темпам и масштабам августовского кризиса 1998 г. Ранее мы говорили о снижении инфляции. Но мы не сказали о способах и цене достижения этой цели. Часть расходов государства была исключена из системы формирования текущих издержек и цен и через систему продажи долгов (ГКО и т.п.) откладывалась на будущее в расчете, что экономика начнет развиваться и соответственно увеличится доходная база бюджета. По существу, в системе внутреннего госдолга мы имеем феномен отложенной инфляции, которая стала открытой после обвала курса рубля. Если за январь – июль потребительские цены увеличились на 5-7%, то за август – декабрь – на 70%. Разумеется, на ухудшение ситуации повлияло низкое качество бюджета, хотя бюджетный дефицит также находился на уровне, согласованном с МВФ, – 4,7%. Но очевидным стал следующий факт: пока мы не будем иметь сквозной системы бюджета, пока не будет эффективного механизма его исполнения и строго целевого использования, а следовательно, сильной власти, мы будем вновь и вновь “наступать на старые грабли”. И в этом смысле МВФ прав.

Однако советники из МВФ не учитывали другого важного параметра – доли импорта в общем товарообороте страны, которая по международным правилам считается безопасной для экономики ее платежного баланса в пределах 25 – 30%. У нас же импорт составил половину товарооборота, а в некоторых регионах достиг даже 80%. На деле это означало, что собственное товарное производство потеряно наполовину, а другая часть замещалась товарами из-за рубежа. В условиях кризиса, резкой девальвации рубля для обслуживания импорта требуется большая масса рублей. Ее можно нарастить тремя способами – увеличением доходов, повышением цен, увеличением эмиссии. Первый путь может при правильных решениях реализовываться постепенно. Поэтому остается изменить цены и эмиссию. В декабре 1998 г. к декабрю 1997 г. потребительские цены выросли на 84%, а на продовольствие более чем в 2 раза.

Так что кризис был неизбежен , и пик противоречий сформировался в 1998 г. А тот факт, что обвал произошел 17 августа, определяется другими причинами. Скорее всего, его ускорили разногласия между руководителями правительства и Центрального банка о путях дальнейшего экономического развития страны.

К такому выводу подводит ряд обстоятельств. Во-первых , в конце 1997 г., когда начало “трясти” фондовый рынок в Юго-Восточной Азии, мы допустили на свой рынок нерезидентов, которые купили 30% ГКО-ОФЗ. Естественно, иностранцы внимательно следили за политической ситуацией в стране, и как только начались изменения в правительстве (отставка кабинета В.Черномырдина, долгая борьба в Государственной думе за утверждение в должности премьера С.Кириенко), они начали “собирать чемоданы”. Во-вторых , к бегству из России их подтолкнуло ошибочное решение кабинета министров и Центрального банка 17 августа 1998 г., в результате которого произошло совмещение девальвации, скачка цен, паралича банковской системы, резкого падения доверия потенциальных кредиторов и инвесторов.

Иными словами, сейчас мы имеем такую систему, в которой политические риски играют колоссальную роль . Поэтому от состояния политической ситуации зависит поведение не только иностранных кредиторов и инвесторов, но и собственного населения.

– Так что же такое бегство капитала и чем оно отличается от вывоза капитала, который признается как непременное условие функционирования инвестиционных вложений из-за рубежа?

– Бегство капитала я определяю как устойчивый отток в больших масштабах экономических и финансовых активов в легальной и нелегальной формах, сокращающих финансово-инвестиционные ресурсы страны .

Подобные финансовые катаклизмы существуют давно и связаны они, как правило, с трансформацией системы. Общим свойством подобных перемещений являются большие массы капитала и короткие сроки. Бегут в другие страны, на другие рынки, нарушая существующий баланс. Но в России есть и специфические черты такого бегства.

Первое . Сочетание нелегального и легального вывоза экономических активов. Причем в первый период (1992-1996 гг.) преобладала форма нелегального вывоза, обусловленная разницей во внутренних и договорных ценах при продаже продукта на внешнем рынке. Например, за национальную валюту приобретались дешевые энергетические ресурсы, прокат цветных и черных металлов, другие ходовые товары, которые вывозились за рубеж и реализовывались там по значительно более высокой цене. Полученная сверхприбыль оседала в западных банках. Наши исследования показывают, что насчитывается не менее 10 каналов утечки капитала, часть из них носит сугубо нелегальный характер, а другая – нарушение законодательства (занижение стоимости экспорта, необоснованное непоступление экспортной выручки, непогашение импортных авансов и т.д.). Но после того как с 1997 г. в России на фондовом рынке появились нерезиденты, изменились мотивы поведения капитала. Большую роль начинают играть факторы, связанные с тем, что на одной части мирового рынка сложились большие нормы прибыли, соотношение их достигало 1:10, а то и 1:100. И это привлекло нерезидентов. Но как только они почувствовали неустойчивость этого рынка, они освободились от ценных бумаг и вывезли валюту за рубеж. Так, с Кипра в 1997 г. в Россию вернулось примерно 4 млрд. долл. Но после кризиса эти деньги снова ушли из страны, в том числе и на Кипр.

Второе. В отличие от других стран у нас гонку капитала устраивают не только иностранцы. Для этого в России есть собственное “изобретение” – внутреннее бегство капитала. Граждане РФ избавляются от рублей и переводят их в валюту. Так, в 1997 г. на эти цели потрачено 349 млрд руб. (в новых ценах), тогда как на покупку акций и вклады в банки ушло почти в 10 раз меньше – 37,9 млрд.

Кризис изменил ситуацию в том плане, что резко ударил по благосостоянию населения, потерявшего 25-30% своих доходов. В результате доля доходов населения, используемая на покупку валюты, сократилась с 21% в 1997 г. до 12,7% в 1998 г. Хотя масштабы тезаврации валюты по-прежнему остаются очень большими.

Мне могут сказать: вы что же против вывоза капитала? Нет. Против законного вывоза капитала никто не выступает. Хотя в период, когда страна переживает очень большие потрясения и ей не хватает ресурсов, вывоз капитала должен регулироваться. Но в данном случае речь о другом. Бегство и вывоз капитала – не одно и то же. При вывозе капитала предприниматель обязан получить лицензию на эту операцию, от этого государство получает определенный доход, при лицензированном вывозе капитала происходит также реинвестирование прибыли. А при бегстве капитала страна остается на бобах.

Мотивы таких операций очевидны: владельцы капиталов стремятся сберечь свои накопления, сократить налоговое бремя, уберечь ресурсы от возможных экономических и политических рисков. Но мотивы и причины – не одно и то же. Мотив – более сложный элемент системы и включает в себя поведение человека, его психологию, отношение к нашей стране и другие факторы. Причины же более объективны, и их также можно объединить в несколько групп:

кризис системы денежного обращения и кризис рубля как ее основы;

кризис отношений собственности, которая в рамках акционерных обществ практически превратилась в собственность менеджеров этих компаний, манипулирующих ею по своему усмотрению, часто не выплачивающих даже зарплату работникам и не обеспечивающих простое воспроизводство;

утеря контроля над валютными операциями, способствующего устойчивому развитию экономики.

Разумеется, центральным здесь является кризис денежного обращения . Дело в том, что доллар неуклонно теснит рубль. Если взять весь денежный оборот – рублевую массу (агрегат М2) и валюту, хранящуюся в коммерческих банках и на руках у населения, и сложить их, то увидим, что валютные деньги составляют более 60% всей денежной массы. И эта доля неуклонно растет. Причем самое важное, что ведет эту денежную массу курс валюты , который является, по существу, единицей, соизмеряющей и рубли, и доллары. K ак только курс рубля падает, то долларовая часть начинает еще больше давить на всю денежную массу, обусловливая ускорение внутреннего и внешнего бегства капитала. Вот почему выход курса рубля за определенные пределы ведет к почти полному выталкиванию рубля из оборота и тотальной долларизации.

Другой важный момент – колебание курса валют. Нормальное его колебание должно быть. Но как себя вел курс рубля в России? В 1993 г. он снизился в 3 раза, в 1994 г. – в 2,8 раза. В 1996 – 1997 гг. колебание его было более или менее нормальным, а в 1998 г. он снова упал в цене в 3 раза. Какая система может выдержать такие перепады? Конечно, если бы у нас возможности внешнего финансирования были велики, если бы нам, как Бразилии и Индонезии, МВФ сразу же дал десятки миллиардов долларов, то и результат мог быть другим. В России же другая ситуация. Поэтому Центральный банк сейчас стоит перед двумя крайностями: заморозить курс рубля или полностью отдать его на откуп рынку. В первом случае (и это уже было в 1997 г.) вновь резко возрастет внутренний долг, а во втором – увеличится рублевая масса. А откуда ее взять, если экономика не работает? Только путем эмиссии денег, но это предпосылка инфляции. Так что оба варианта неприемлемы, и нужно искать третий путь, нужна новая концепция формирования курса рубля .

Отрицательные последствия бегства капитала очевидны. Во-первых, сокращается предложение валюты на ММВБ, что не позволяет устанавливать реальный курс рубля по отношению к иностранным валютам, уменьшается совокупная денежная масса. Валютное поле резко сужается, и курс рубля становится неустойчивым. Во-вторых, сокращаются валютные резервы страны, что также бьет по курсу рубля. Наши расчеты показывают: если бы часть сбежавших за границу капиталов осталась в стране, то валютные резервы государства могли бы увеличиться в 3-4 раза по сравнению с нынешним запасом. В-третьих, сокращаются инвестиционные ресурсы и создается искусственный спрос на зарубежные кредиты. В-четвертых, уменьшается налогооблагаемая база . При государственном регулировании вывоза капитала сделки регистрируются, поэтому выплачиваются налоги. В-пятых, в страну не инвестируется прибыль, полученная от сбежавшего за границу капитала. Наконец, снижается устойчивость всех сегментов денежного рынка, возникает асимметрия между его сегментами и даже внутри этих сегментов.

Поэтому сокращение бегства капитала – это один из важнейших индикаторов результативности экономической политики правительства . Умение считать и определять причины и мотивы движения финансовых ресурсов позволит создать систему регулирования перетока капитала, в том числе механизм управления, а также разработать эффективные меры по предотвращению бегства и даже репатриации капитала.

– Как Вы оцениваете размеры бегства российского капитала и что можно сделать, чтобы этот процесс прекратился?

– Все банковские счета никто никогда не учтет, но эксперты, в том числе и специалисты нашего центра, определяют бегство капитала в сумме 198 – 254 млрд долл. за 1992-1998 гг. И для такого заключения есть основания. Например, в банках Швейцарии хранятся 40 млрд долл., бежавших из России. А кроме Швейцарии есть еще десятки стран с их оффшорными зонами, где могут укрыться беглецы. Так что цифра вполне реальная. Другое дело, что бегство капитала – процесс неравномерный. В 1992- 1993 гг. шло прямое расхищение национального богатства, затем экспортно-импортные операции вошли в определенные рамки, ЦБ стал жестче контролировать внешнюю торговлю, были выпущены “паспорт экспорта” и “паспорт импорта”, и к 1997 г. произошло некоторое затухание валютных утечек – примерно до 25 млрд долл., а в 1998 г. эта сумма выросла до 35 млрд.

Во многом просчеты связаны с низкой квалификацией наших финансистов, которые на мировом фондовом рынке не могли состязаться с западными коллегами. Но если мы хотим там и дальше работать, то необходимо срочно преодолевать недостатки профессиональной подготовки специалистов по финансам, особенно по правовым вопросам.

Что можно сделать уже сейчас для пресечения бегства капитала?

Первое . Вне общей политики экономического роста невозможно решение ни проблемы неплатежей, ни приостановки бегства капитала. Почему в Китае крепкая финансовая система? Да потому, что население доверяет своему государству, уверено в его экономическом росте, вкладывает свои сбережения в национальную экономику; вслед за ним и иностранцы не сомневаются в безопасности своих инвестиций. Необходима разработка альтернативных стратегий развития страны, с разными базовыми идеями структуризации экономики и финансовой отдачи.

Второе . Следует восстановить доверие к рублю и российской банковской системе в целом, которые должны быть защищены авторитетом государства, созданием надежного механизма реализации одной из функций ЦБ – быть кредитором в последней инстанции.

Третье . Можно рекомендовать Сбербанку РФ повышение процента по вкладам населения, хотя эта мера и оспаривается некоторыми экономистами. Мои оппоненты утверждают, что население настолько не доверяет российским банкам, что сочтет этот шаг предвестником нового кризиса и эффект будет противоположным от задуманного.

Четвертое . Ситуация в стране требует комплексного совершенствования всей системы управления валютной выручкой. Официально признается, что на данном этапе на валютный рынок поступает меньше половины валюты, получаемой от внешней торговли, а по нашим оценкам – всего 30%. Отсюда и неустойчивый валютный курс рубля, и проблемы с возвратом кредитов.

Пятое . Требуется незамедлительная реструктуризация всей банковской системы, создание инвестиционных банков. Необходимо, чтобы ЦБ занял активную позицию по решению проблемы неплатежей. В качестве возможного варианта решения этой проблемы целесообразно рассмотреть создание клиринго-расчетного центра ЦБ с соответствующими региональными центрами. Нужно разработать процедуру глобальных цепочек взаимозачетов с использованием строго контролируемой подкачки денежной массы. Этот механизм ни в коей мере не исключает механизма банкротства несостоятельных банков.

Шестое . Необходимо экономическое обоснование размера денежной массы (М2) (не менее 30% к ВВП), а также объема ГКО и других финансовых обязательств. Бессистемное расширение эмиссии государственных облигаций недопустимо, потому что это тоже деньги, хотя и вторичные. Нужен строгий контроль над общей массой как первичных, так и производных денег в целом по федерации и на субфедеральном уровне.

Седьмое . В условиях, когда население не доверяет национальной банковской системе, разрешить иностранным банкам работать с российскими депозитами, но с оговоркой гарантии возвратности вкладов и неспекулятивной процентной ставки. Российские депозиты в этих банках должны идти на развитие российской экономики – для закупки оборудования и технологий, на финансирование инвестиционных проектов и т.д. Допуск иностранных банков на рынок российских банковских депозитов вкупе с расширением инвестиционной деятельности банков создаст условия для репатриации части убегающего российского капитала.

Думается, что такие решительные и быстрые меры в состоянии не только приостановить бегство капитала, но и возвратить уже ушедший капитал.

И последнее . Необходимо соглашение ЦБ с Международным банком расчетов в Швейцарии об определении размеров сбежавшего из России капитала, его страновой дислокации и возможных формах участия в экономике России.

Для поднятия роли рубля в расчетах надо применять механизмы повышения спроса на рубли, при этом можно использовать сильную сторону российской экономики – достаточную устойчивость производства таких потенциально валютных товаров, как нефть, газ, лес. Надо продавать эти товары на внешнем рынке за рубли. В этом случае у наших зарубежных партнеров повысится интерес к рублю и их накоплению.