("Handelsblatt", Германия) Матиас Брюггман (Mathias Brueggmann) 18 апреля 2003
Банки России - «тормоз экономического развития»
Банковская реформа в России стоит на месте. Эксперты все больше и больше рассматривают это обстоятельство как препятствие для экономического возрождения бывшей сверхдержавы. Одну из причин этого критики видят в том, что большинство банков все еще очень тесно связано с крупными промышленными объединениями.
У западных экспертов, что касается оценки состояния российской банковской системы, в целом единая точка зрения. Риски для финансово-кредитных учреждений сегодня столь же велики, как и перед финансовым кризисом осени 1998 года, считает, например, рейтинговое агентство "
Standard
&
Poor
"
s
" ("
S
&
P
"). В то время обанкротились многие банки, было прекращено обслуживание кредитов, рубль обесценился на 75%. Российский банковский сектор, конечно, восстановил свою финансовую базу. Но, как и перед кризисом, 75% кредитов являются «потенциально проблемными», говорится в опубликованном только что докладе "
S
&
P
".
Очень рискованной является практика предоставления кредитов связанным с финансовыми учреждениями финансово-промышленным группам (ФПГ), которые называют империями российских олигархов. К этому следует добавить «господство» «Сбербанка», своего рода сберегательной кассы, которая на 50% находится в собственности Центрального банка, и «недостаточный банковский надзор», говорится далее в докладе.
Брукингский институт - исследовательское учреждение США - приходит даже к полемическому выводу, что российский банковский сектор - это «первый в мире виртуальный экономический сектор» - вывод, который разделяет, по крайней мере, его суть, член Наблюдательного совета российского банка «МДМ-банк» Ричард Шпикерман (
Richard
Spikerman
): «Банками как таковыми являются, примерно, 15 банков. Все остальное - мусор».
Поэтому вряд ли можно удивляться, что "
S
&
P
" ставит российскую банковскую систему на одну доску с банками Аргентины, Китая и Турции, то есть банками стран, у которых есть значительные финансовые проблемы. «В России слишком много банков и слишком мало иностранных инвесторов в банковской системе», - делает вывод Наташа Пейдж (
Page
) из рейтингового агентства "
Fitch
".
Согласно специализированному журналу "
The
Banker
", на долю 35 кредитных институтов России, работающих с иностранным участием, приходится 8,8% рынка. В то же время в Польше западные институты занимают 66% рынка, а в Эстонии - даже 97%.
Петер Келле (
Peter
Koelle
), директор отдела стран СНГ в банке "
Hypo
-
Verinbank
" и член Наблюдательного совета банка "
International
Moscow
Bank
" ("
IMB
"), считает, однако, что в кризисе доверия виноваты сами владельцы банков. «В период кризиса 1998 года большинство спасало свои промышленные империи и просто покончило со своей финансовой нищетой». Еще и сегодня большинство российских банков, согласно Келле, являются подобием «финансовых управлений стоящих за ними концернов». Или же являются «банками-мостиками» - институтами под новыми названиями, - на счета которых было переведено состояние их предшественников, прежде чем последние объявили себя банкротами.
Другие финансовые учреждения, по информации Келлера, продолжают заниматься международными операциями в интересах своих владельцев. Они используют информацию, чтобы получать контроль над своими клиентами с целью упрочения влияния ФПГ.
«Банковская реформа - это хуже всего реализованная реформа в России за последние десять лет», - говорит недовольно Владимир Рашевский, руководитель компании "
MDM
Financial
Group
". Цифры подтверждают его слова. Банковский капитал, в частности, увеличился до 130 млрд. долларов США. Но 38,1% внутреннего валового продукта (ВВП) - это заметно меньше такого же показателя в Польше (59% ВВП) и, например, в Чехии (120%). Россияне держат в отечественных банках лишь только долю в 7% от ВВП. По оценкам экспертов, 60 млрд. долларов они хранят в качестве «подматрацных денег» у себя дома, демонстрируя тем самым свое недоверие к банкам.
Заместитель председателя Центрального банка (ЦБ) России Олег Вьюгин откровенно признает, что банки России - «тормоз для экономического развития», даже если многие российские концерны вполне обходятся без банков, так как для инвестиций хватает их наличности. И сам Центральный банк с его 82 000 сотрудниками «все еще остается слишком большим бюрократическим аппаратом». Для эксперта Пейдж российский ЦБ является одним из самых слабых в Восточной Европе. «Мы надеемся на волю к проведению реформы назначенного год назад нового руководства». То, что срочно необходимый закон о гарантиях вкладов все еще никак не пройдет нижнюю палату российского парламента, надежде этой не отвечает.
Значимость создания рыночных институтов остается актуальной и сейчас. Одним из важнейших примеров является банковская система, играющая ключевую роль в рыночной экономике. В России сегодня имеется много банков, но нет ни одного, функционирующего аналогично Западному банку. Они лишь «изображают из себя банки», то есть являются, если вспомнить российскую историю, своего рода «потемкинскими деревнями». Я имею в виду, что эти банки не выполняют функций банков, так как это понимается в рыночной экономике: то есть эти банки не аккумулируют сбережения для инвестиций. Хотя российские банки принимают сбережения, они мало делают для инвестирования. Западные банки обычно делятся на коммерческие банки, обеспечивающие фирмы оборотным капиталом и инвестиционные банки, представляющие долговременные займы. Российские банки не делают ни того, ни другого. Они представляют собой скорее спекулятивные пулы фондов, напоминающие западные хедж-фонды. Российские банки делают очень мало для обеспечения фирм оборотным или инвестиционным капиталом. Итак, эти, так называемые банки не выполняют функции банков и, следовательно, можно сказать, что в России нет банков.
Прежде чем обратиться к ваучерным инвестиционным фондам, прокомментируем выражение "рынок капитала", которое часто произносят с тем же предыханием, как и словосочетание "российский финансовый сектор". Боюсь, однако, что между этими понятиями нет никакой связи. В моих старомодных учебниках я читаю, что "рынок капитала" является посредником между сбережениями домохозяйств и инвестициями фирм. Эту ли функцию выполняет новый российский финансовый сектор?
То, что в России именуется "банками", - на самом деле механизмы, специализирующиеся на отмывании денег, бегстве капитала, олигархической борьбе за власть, других формах мошенничества. Возможно, российские банки действительно "посредничают", но это - посредничество между "сбережениями" олигархов и их же "инвестициями" в собственные счета в иностранных банках. Не так много рядовых россиян оказались настолько глупы, чтобы доверить свои сбережения новым российским банкам, но и эти немногие теперь поумнели.
Предполагалось, что действие "рынков капитала" может быть обеспечено "рынками облигаций". Во всяком случае, нам теперь понятно, почему западные эксперты не предостерегли албанцев об опасности, связанной со строительством финансовых "пирамид". Дело в том, что эти эксперты как раз были слишком заняты оказанием помощи "российским реформаторам" в строительстве величайшей в истории финансовой "пирамиды", чтобы "сохранить валютный "коридор" для рубля". До середины августа 1998 г. защита валютного курса рубля с помощью финансовой "пирамиды" (огромной схемы Понци) характеризовалась как "одно из главных достижений российских реформ". С этим, видимо, согласны те спекулянты на рынке ГКО внутри и вне правительства, которые получили славные барыши за счет последнего многомиллиардного долларового транша МВФ.
Я все еще не теряю надежды найти "рынок капитала" в российском финансовом секторе. Если это не банки и не рынок облигаций, то, быть может, таковым является "фондовый рынок"? Даже в экономике развитых стран Запада он занимает довольно скромное место в суммарных чистых капиталовложениях. "По большей части рынки акций представляют собой интересное и забавное зрелище, но не они служат движущей пружиной развития. Даже в США и Великобритании эти рынки позволяют мобилизовать лишь относительно небольшой капитал. Не следует ожидать, что рынки акций будут играть важную роль в мобилизации средств в новых демократических странах" 2 .
"Фондовый рынок" как постсоциалистический тотем
Но почему в таком случае в постсоциалистических странах уделяют столь большое внимание развитию фондового рынка? Боюсь, что в качестве одной из главных причин этого придется назвать "культовую" в антропологическом смысле, или тотемную. "Уолл-стритов-ская" ментальность, пустившая корни в постсоциалистических странах, напоминает культ самолета, возникший на островах южной части Тихого океана после второй мировой войны. В годы войны многие блага цивилизации были принесены туземцам "большими небесными птицами", которые приземлялись на новые авиабазы либо заправочные пункты этого региона. Но после войны "птицы" улетели обратно в небо. Пытаясь уговорить "больших птиц" вернуться с небес со своим грузом, туземцы стали строить макеты посадочных полос с деревянными самолетами; так появился у них культ самолета.
Посткоммунистические страны, не имея даже достойной этого названия банковской системы, тем не менее открыли "фондовые биржи", полагая, что они тем самым дают стартовый толчок капитализму. Правительственные чиновники в странах Восточной Европы, бывшего Советского Союза, даже в Монголии и Албании гордо демонстрировали западным делегациям (вызывая при этом энтузиазм западной деловой прессы) бутафорские фондовые биржи, оснащенные компьютерами и "большими табло", в надежде, что чудеса экономики частного предпринимательства будут ниспосланы им с Неба. Поистине, забавное зрелище.
Russia Has No Real Banks
by Michael S. Bernstam and Alvin Rabushka: http://www.russianeconomy.org/comments/092100.html
Russian Prime Minister Mikhail Kasyanov, at a meeting of the
Confederation of British Industry in London on September 19, 2000,
described the state of Russian banking in these words: “I could
confess...we don’t have real genuine banks, practically no banks.”1
In addition, stories compiled from Reuters, the Associated Press, and
The Moscow Times, and headlined in The Moscow Times as
“Kasyanov: Russia Has No Real Banks,” Kasyanov admitted that Russia’s
banking sector was still very weak because of a low level of
capitalization. He further described Russia’s banking sector as consisting
of financial companies or financial departments of big financial groups
that suit the interests of those borrowers which the financial groups
themselves controlled. This amounts to lending to themselves. In short, he
his British audience, “this [banking] system is not working.”
Prime Minister Kasyanov’s remarks are quite blunt. However, the
condition of Russia’s banks is not new. Russia has not had real genuine
banks throughout the 1990s, a reality of which Mr. Kasyanov was surely
aware. Furthermore, in June 1998, we published a book on the subject of
Russia’s banks, appropriately titled Fixing Russia’s Banks.2
The analysis in the book was summarized in articles that ran in the U.S.,
European, and Asian editions of The Wall Street Journal and
Forbes magazine.
In the book, we explained that Russia’s banks were ersatz banks,
not real banks; their main activity was to transmit subsidies from the
government to enterprises. We also explained in the book how to transform
Russia’s ersatz banks into real banks through a series of debt-for-equity
swaps, a process that still holds today.3
Notes
1. Reported in FT.com Financial Times, September
19, 2000, 18:0l9 GMT. See also, in Russian, on the web site of Russian
Business Consulting at .
2. Michael S. Bernstam and Alvin Rabushka, (Stanford: Hoover Press, 1998). The
book is posted on this web site.
