Human Rights Watch как политический инструмент
либерально-космополитической элиты США
(с сокращениями)
Олег Алексеевич Попов
Вацлав Гавел: «Я знаю очень хорошо, что вы сделали для нас, и, возможно, без вашей помощи наша революция не смогла бы произойти»
Введение
События последних лет в России – война в Чечне и терракты в российских городах, укрепление государственных структур и борьба за влияние на средства массовой информации, «шпионские процессы» Г. Пасько и В. Сутягина и аресты олигархов – выявили поразительную схожесть позиций российских правозащитников и их западноевропейских и американских коллег. Наблюдается даже синхронность и координация в действиях правозащитных организаций России и западных правозащитных групп и ассоциаций. Любое заявление Международной Амнистии (AI) или американской Хьюман Райт Вотч (Human Rights Watch (HRW) по нарушениям (действительным или мнимым) прав человека в Российской Федерации следует вслед за соответствующей «разоблачительной» публикацией московского общества Мемориал или Московской Хельсинкской группы.
Автор настоящей статьи полагает, что сотрудничество российских и западных правозащитников обусловлено не только их профессиональной солидарностью, но и близостью идеологий, а некоторых случаях и общностью целей. В наших предыдущих публикациях [1,2] мы указывали на сотрудничество известных росийских правозащитных организаций - общество «Мемориал», Московская Хельсинкская Группа (МХГ), «Правозащитная сеть», Пермский правозащитный центр - с неправительственными и государственными организациями и благотворительными фондами западных стран - National Endowment for Democracy (США), Open Society Institute (Институт «Открытое Общество» Д. Сороса), Международная Федерация Хельсинкских групп (IHF) (Вена, Австрия), Ford Foundation (США), MacArthur Foundation.
В настоящей статье речь пойдет об одной из самых крупных и, пожалуй, самой активной в «русских делах» американской правозащитной организации Human Rights Watch (HRW), что в переводе с английского означает Наблюдатель за Правами Человека. Эта организация, которая входит в Международную Хельсинкскую Федерацию, поддерживает самые тесные отношения с российскими правозащитниками с момента ее образования в конце 70-х годов ХХ века.
С середины 90-х годов прошлого века имя этой правозащитной организации не сходит со страниц западных газет и журналов. Ведущие американские и европейские газеты публиковали заявления и обращения его руководства; телевизионные каналы предоставляли ее руководителям и функционерам эфир; государственные институты и чиновники давали ответы на запросы HRW. Ни одна военная акция государственных силовых структур по наведению закона и порядка на своей территории не ускользнула от взора наблюдателей и сотрудников HRW: военные действия индонезийской армии по подавлению сепаратистских мятежей в Восточном Тиморе и острове Асме; полицейские антитеррористические операции югославской армии в Косово, российской - в Чечне. И всегда в зоне конфликта – до и по завершению военных операций - оказывались сотрудники HRW, или их коллеги по местной «братской» Хельсинкской группе, которые «фиксировали» нарушения прав человека и доносили его до широкой международной общественности, правительств западных стран и ООН.
А затем на голову западного зрителя и читателя обрушивалась лавина леденящей душу «информации» о зверствах сербской и российской военщины, об этнических чистках и геноциде боснийского, албанского, чеченского народов...В своих заявлениях и обращениях к Президенту и Конгрессу США руководство этой американской организации требовало применения политических, экономических, дипломатических, полицейских и даже военных санкций к иностранным государствам - Югославии, Индонезии, Македонии, России.
Иными словами, HRW взяла на себя функции информационно-пропагандистского обеспечения для дипломатического, экономического и военного вмешательства стран НАТО, в первую очередь, США, во внутренние дела других стран.
В настоящей статье автор анализирует причины и обстоятельства возникновения Human Rights Watch, обсуждает роль, которую сыграл Д. Сорос в смене стратегии HRW в конце 80-х-начале 90-х годов ХХ века. Особое внимание уделено той роли, которую HRW сыграла в событиях в Югославии, приводятся многочисленные примеры «выборочной правозащиты» и «двойных стандартов»
ставшими «классическим» примерами политизации правозащитной деятельности.
Как создавалась Human Rights Watch
Начало будущей Human Rights Watch (далее HRW) можно отнести к июлю 1973 года, когда группа из 11 американских писателей, историков и издателей образовала Комитет в защиту Андрея Амальрика, известного советского диссидента и публициста, осужденного советскими властями за написание и рспространение своих произведений. Среди членов Комитета были известнейшие американские писатели Артур Миллер, Джон Апдайк, Роберт Пенн Уоррен, историк Харрисон Солсбери, а также президенты крупнейших книжных издательств: Вильям Йованович (“Harcourt Brace Jovanovich”), В. Брадфорд Вилли (“John Wiley & Sons”), Роберт Л. Бернштейн (“Random House”), и Винтроп Кноултон (“Harper & Row”).
Вдохновителем и организатором Комитета был президент издательского дома «Рандом Хауз» Роберт Л. Бернштейн (Robert L. Bernstein), бизнесмен с либеральными взглядами, создавший годом ранее Фонд за Свободу Слова (“Fund for Free Expression”)
В своем Обращении к советским властям члены Комитета заявили, что А.А. Амальрик был осужден за то, что «открыто выражал свои мысли». Авторы призвали советские власти «восстановить его законные права, включая право на свободу самовыражения и на право путешествия за границу, если он этого захочет»[3]. Через год Комитет вступился за сидящего в лагере строго режима советского правозащитника Владимира Буковского. В своих обращениях и заявлениях члены Комитета включили в число защищаемых ими прав и свобод право заключенного на свидание, почту, адвоката, и на медицинскую помощь [4]. Существенным и новым было то, что Комитет особо отметил, что В.К.Буковский пострадал за предание гласности и за передачу на Запад «документальных свидетельств о нарушениях прав человека»[4] в СССР.
В 1976 году Роберт Бернштейн посетил в Москве акад. А.Д. Сахарова и ряд других известных правозащитников. Многочасовые беседы с ними привели Бернштейна к идее создания в США организации, которая оказывала бы систематическую поддержку правозащитникам в Советском Союзе [5]. И действительно, через два года после того, как весной 1976 года в Москве, а затем в других городах СССР возникли Группы по наблюдению за выполнением советскими властями Хельсинкских соглашений в области соблюдения прав человека («3-я корзина»), Робертом Бернштейном была создана в Нью-Йорке правозащитная организация, названная US Helsinki Watch Committee. Ее миссией была объявлена защита правозащитных групп в СССР и странах Восточной Европы и поддержка их деятельности по преданию гласности фактов нарушения прав человека в этих странах.
Существенное отличие US Helsinki Watch от советских правозащитных организаций состояло в том, что Армянская, Украинская, Литовская, Эстонская Хельсинкские группы занимались проблемами прав человека лишь в своих республиках, а Московская – и по всему Советскому Союзу. В то время, как открыто заявленной миссией US Helsinki Watch Committee было наблюдение («мониторинг») за состоянием прав человека во всех государствах, подписавших Хельсинкское Соглашение, и в первую очередь в СССР и странах Варшавского Блока.
Этот шаг Helsinki Watch был поистине революционным. Ведь до той поры (конец 70-х годов ХХ века) правозащитным мониторингом в зарубежных странах занимались лишь международные организации, как Международная Амнистия или Международная Федерация по Правам Человека (FIDH), созданная в 1922 году со штаб-квартирой в Париже. В ее руководство входят представители практически всех государств нашей планеты [6]. В рамках ООН таким институтом является Комитет по Правам Человека при ООН со штаб-квартирой в Женеве (Швейцария), который работает в соответствии с Уставом ООН и подчиняется ее органам, в первую очередь, Генеральной Ассамблее ООН.
Что же касается US Helsinki Watch и секций, созданных позднее под «шапкой» Human Rights Watch, то их политика и по сей день определяется ТОЛЬКО Советом Директоров HRW и Комитетом Советников (Advisory Committee) соответствующей секции, где иностранцев можно по пальцем перечесть. Ни о какой формальной подотчетности ООН или иной международной организации, равно как и американским федеральным институтам - Конгрессу, администрации Президента, или Верховному Суду США– и речи нет.
Кто создавал US Helsinki Watch Committee
Первоначально весь штат US Helsinki Watch состоял из нескольких человек. Президентом стал сам Robert Bernstein, а вице-президентами «корпоративные» юристы с Уолл-Стрита – Orville Hickok Schell, партнер (совладетель) известнейшей адвокатской фирмы Hughes, Hubbard & Reed, и Adrian DeWind, партнер адвокатской фирмы Paul, Weiss, Rifkind, Wharton & Garrison. В Комитет вошли также Aryeh Neier, известный юрист и национальный директор Американского Союза Гражданских Свобод (ACLU), и Jeri Laber, активистка борьбы за гражданские права в США. Немного позже в Комитет вошел один из ведущих американских юристов по международному праву Jerome J. Shestack, основатель и директор Комитета юристов по гражданским правам (1963) и основатель и председатель Комитета юристов по правам человека (1977).
Как вспоминает Jeri Laber, уже тогда, в 1978 году, Robert Bernstein «предсказывал, что маленькая групка, собравшаяся за столом в конференц-зале издательства Рандом Хауз, когда-нибудь распространится по всему миру» [5]. По-видимому, у Бернштейна уже тогда были серьезные основания делать такое смелое заявление. Как писал 20 лет спустя, в 1998 году тогдашний председатель Совета Директоров Human Rights Watch и одновременно президент Mac-Arthur Foundation Джонатан Фантон (Jonathan F. Fanton), Роберт Л. Бернштейн был рекомендован на пост председателя US Helsinki Watch Committee Советом попечителей (Board of Trustees) Фордовского фонда (Ford Foundation) и Артуром Гольдбергом (Arthur Goldberg), тогдашним председателем Американского Еврейского Комитета и представителем США в ООН при президенте Л.Б.Джонсоне.
Чтобы оценить уровень представительности рекомендующих, полагаю уместным дать краткую информацию о Ford Foundation. Фонд был образован в 1936 году известным автомобилильным магнатом Генри Фордом. Однако, к 50-м годам ХХ века Фонд перешел в руки Совета попечителей, не связанных с семьей Форда. Сегодня в Совет попечителей Фонда входят около 20 человек, среди которых директора и председатели крупнейших американских производственных и финансовых корпораций, как Xerox Corp., Аlcoa Inc., Coca-Cola Co., Carlyle Asset Management Group. С 1950 года Фонд Форда финансирует проекты, «ориентированные на СССР и страны Восточной Европы». В 1950 – 1988 годах им было выделено около 60 млн. долларов на «поддержку свободы слова, культурного плюрализма, соблюдения прав человека» [7]. В 1989 году Совет попечителей Фонда «принял решение о прямой поддержке прогрессивных организаций в Советском Союзе, Польше, Венгрии (и позже – в Чехословакии), чтобы ускорить процесс демократизации и экономического реформирования этих государств. На эти цели в 1989-1994 годах было направлено приблизительно 30 млн. долларов»[7].
Как видим, новая правозащитная организация была создана при непосредственном участии не только известных политических деятелей американского либерального истеблишмента (Артур Гольдберг, Арье Нейер, Джером Шестак), но и крупнейших производственных и финансовых корпораций США. Так что говорить о Human Rights Watch как об «общественной» (“grassroot” – англ.) организации нет никаких оснований.
Каковы же были побудительные мотивы американских либералов, толкнувшие их на защиту прав человека в СССР? И каковы были внутренние и внешние политические обстоятельства, способствовавшие возникновению US Helsinki Watch Committee.
«Мы - последняя надежда человечества...»
Отношение многих либералов середины 70-х годов ХХ века к проблемам прав человека в СССР и странах Восточной Европы укладывалось в либеральную по существу (хотя и разделялась многими консерваторами) концепцию мирного сосуществования, принятую в начале 60-х годов в качестве национальной стратегии президентом-демократом Д. Кеннеди. Эта концепция отличалась от доктрины сдерживания коммунизма, названной по имени ее создателя доктриной Кеннана» и проводимой с 1947 года обоими правящами партиями США – демократической и республиканской. Однако, общего между обоими внешнеполитическими доктринами гораздо больше, нежели различий, поскольку обе доктрины опираются на специфическую концепцию, лежащую в основе американского менталитета.
Речь идет о фундаментальной черте американского общественного сознания, присущей как правящeй и интеллектуальной элитам, так и «широким массам» - идее исключительности и избранности американской нации (nation). Эта, как говорят социологи, идеологема, ведет свое начало от идеи избранного народа, привезенной в «землю обетованную» протестантами-англичанами, и ставшей «цементом» американской общенациональной идеологии. В статьях и выступлениях «отцов-основателей» США, в том числе и первого президента Северо-Американских Соединенных Штатов Томаса Джефферсона, а затем и в выступлениях президентов Джона Монро, Абрахама Линкольна, Тедди Рузвельта - звучат не просто нотки, но и целые тирады об особой миссии США в «этом мире». Именно А.Линкольну принадлежит знаменитая фраза: «Мы, американцы - последяя надежда всего человечества». А вот, что писал классик американской литературы Г. Мелвилл: « Мы, американцы – особые, избранные люди, мы – Израиль нашего времени; мы несем ковчег свобод миру..» [8].
Однако, пока США оставались ведущей державой лишь «Нового Света», «избраничество» и «мессианство» американцев проявлялось лишь в установлении контроля над странами Северной и Южной Америки и в этнических чистках северо-американского континента от туземцев-индейцев.
Впервые четкая концепция, в которой изложены обоснования притязаний США на роль лидера мирового сообщества, была выдвинута президентом США Вудро Вильсоном в начале 20-х годов. Концепция постулировала три основные «американские» ценности, которые США должны «нести» в остальной мир: мир, рынок и демократия. Однако, вплоть до 2-й мировой войны, «освободительные» идеи не получили широкого распространения и поддержки в американском обществе.
По мере того, как Соединенные Штаты выходили на «международный уровень», масштабы их притязаний на роль мирового лидера и «спасителя» человечества от всевозможных «вызовов» возрастали. После 2-й мировой войны, когда США стали самой сильной в политическом, экономическом, технологическом, военном отношении страной несоциалистического мира, исключительность США стала пониматься американским обыденным сознанием, как превосходство над всеми другими народами (nations), причем не только в религиозных, но и в культурно-цивилизационных терминах. Как самое развитое в мире в экономической, политической, военной, технологической сферах государство, Соединенные Штаты Америки взяли на себя не только функции всемирного гаранта «свободы и демократии», но и миссию распространения и внедрения американских ценностей по всему свету.
Четыре основные концепции внешней политики США
Советский Союз был для американской правящей элиты не просто враждебным и чуждым государством, основанном на иных, чем США, социальных, экономических, политических и идеологических принципах. Он воспринимался ею, как народ (nation) иной ЦИВИЛИЗАЦИИ. И поскольку СССР бросал вызов США в их притязаниях на роль образца для ВСЕОБЩЕГО подражания и на роль АБСОЛЮТНОГО мирового лидера, то он не мог не рассматриваться американской элитой как главный и злейший враг американской нации. И потому он подлежал либо уничтожению, либо низведению до уровня второстепенной державы.
Однако, методы, предлагаемые различными группами американской правящей элиты для «освобождения» мира от «коммунистического тоталитаризма», существенно отличались друг от друга. Хорошо известно, что в послевоенной американской политической жизни доминируют две социально-политичeские философии: либеральная (в основном, члены Демократической партии) и консервативная (в основном, члены Республиканской партии). Они отличаются различным подходом к решению внутренних социальных и экономических проблем, пониманием роли государства в экономике и в социальной политике.
Во внешней же политике в США (вплоть до сегодняшнего времени) господствуют четыре основных концепции, которые «накладываются» на дуализм политической жизни: изоляционизм, реализм, интервенционализм и социалистический интернационализм.
Первая концепция, изоляционизм, лидером которой сегодня является республиканец Пэт Бьюкенан (Pat Buchanan), провозглашает принцип «Америка в первую очередь» (“America’s first”). Она была весьма популярной до 2-й мировой войны, но потеряла свое влияние после вступления США во 2-ю мировую войну и с выходом на мировую арену Советского Союза. После распада СССР, она возродилась вновь и теперь разделяется значительной частью консерваторов-республиканцев. Изоляционисты критикуют претензии США на мировое господство и призывают американцев не вмешиваться во внутренние дела других государств и ограничить внешнеполитическую активность администрации защитой непосредственных интересов США.
Вторая концепция – реализм, которой придерживаются две группы - реалисты-республиканцы и реалисты-демократы - преобладала в американской внешней политике 60-70-х годов ХХ века. Реалисты разделяли сложившее после 2-й мировой войны представление о США, как об основном гаранте и защитнике «свободного мира». И хотя основную угрозу национальным интересам США они видели в СССР и коммунистическом Китае, они отдавали себе отчет в катастрофичности последствий ядерной войны для США и всего мира. Поэтому, обе фракции реалистов проводили в целом политику мирного сосуществования, предложенную руководством Советского Союза в середине 50-х годов. В соответствии с этой политикой реалисты пошли на разрядку международной напряженности и установление экономических, политических и культурных контактов с СССР, Китаем и странами Восточной Европы.
Разница во внешней политике, проводимой реалистами-республиканцами (консерваторами) и реалистами-демократами (либералами) была следующей. Консерваторы были бОльшими прагматиками и националистами, чем либералы и не ставили перед собой глобальных задач изменения общественно-политических систем других стран. Степень враждебности к той или иной коммунистической стране определялась не степенью ее тоталитарности, а степенью конкурентности - геополитической (СССР, Китай), или экономической (СССР, Чехословакия, ГДР). В критике внутренней политики коммунистических странах основное внимание консерваторы уделяли не нарушениям прав человека, а неразвитости (или отсутствию) в этих странах демократических институтов, свободного предпринимательства, рыночных и капиталистических отношений, а также преследованию религии.
Прагматизм внешней политики консерваторов особенно проявлялся в поддержке республиканскими администрациями «правых» репрессивных режимов, если те проводили про-американскую внешнюю политику, или обеспечивали для американских компаний и их капиталов выгодные экономические условия и благоприятный инвестиционный климат. Таким же прагматичным было отношение республиканцев-реалистов к международным институтам (ООН, ОСБЕ), которые они рассматривали лишь как инструменты для достижения национальных целей США. Поэтому, консерваторы легко нарушали международные договоренности, выходили из международных конвенций, если считали для это выгодным для США. Наиболее ярким и известным представителем реалистов-консерваторов был (и есть) Генри Киссинджер.
Реалисты-либералы формулировали свою внешнюю политику так, чтобы защита национальных интересов не входила в противоречие с общечеловеческими в их понимании ценностями. Более того, устами президента Джона Кеннеди демократы объявили защиту свобод и прав человека национальной американской философией. В отличие от консерваторов либералы не делали различий в своей критике нарушений прав человека между «про-советскими левыми» и «про-американскими правыми» тоталитарными и авторитарными (или просто репрессивными) режимами, что давало их крайне правым критикам повод считать либералов чуть ли не коммунистическими агентами [10]. Критикуя коммунистические режимы, либералы-реалисты делали упор не столько на «недемократичность» политической системы и отсутствие рыночных отношений в этих странах, сколько на нарушения властями гражданских и политических прав человека - свободы слова, собраний, эмиграции..
В отличие от консерваторов, которые откровенно заявляли о безусловном приоритете национальных интересов США над международными институтами и соглашениями, либералы настаивали на верховенстве международных законов и соглашений, таких как Международные Пакты о Гражданских и политических правах, Всеобщая Декларация Прав человека. Равным образом, они поддерживали тезис об ограниченном суверенитете ВСЕХ государств, включая США, и приоритете прав человека над суверенитетом национальных государств. В последствии, этот тезис получил свое развитие в т.н. «гуманитарных интервенциях» в Югославии, Восточном Тиморе, Сьерра-Леоне.
Выдающимся представителем либеральных демократов был Джон Кеннеди. К ним также следует отнести президентов США Джимми Картера, Била Клинтона, сенатора Эдварда Кеннеди и нынешнего кандидата в президенты США от Демократической партии Джона Керри.
Третья группа – это интервенционалисты, часто называемые «ястребами» (hawks). Поначалу, в середине 70-х годов, в этой группе преобладали республиканцы, хотя было много и демократов, как сенаторы Henry Jackson и Jacob Javits. Но наиболее пикантным было присутствие в группе интервенционалистов... интеллектуальных вождей коммунистических троцкистских партий и групп 30-40-х годов – James Burnham, Irwing Kristol, Norman Podhoretz, Sуdneу Hооk, Frank Mayer.
Интервенционалисты резко критиковали демократическую администрацию Д. Картера за ее «прекраснодушие» и утопизм в оценке коммунистической угрозы и за политику «разоружения» перед лицом наступающего на «свободный мир» мирового коммунизма, в первую очередь, СССР. Умеренных республиканцев интервенционалисты критиковали за «оборонческую» позицию, за политику торговли и экономического сотрудничества с коммунистической «империей зла».
Воинственная идеология интервенционалистов часто аппелировала к традиционным религиозным ценностям, в основном, к фундаменталистским христианским (протестанским), и представляла «коммунизм», как безбожную идеологию, а СССР – как ее адекватное воплощение, как «империю зла». Это придавало холодной войне с СССР характер крестового похода и облекало империалистические и гегемонистские устремления интервенционалистов в религиозные и моральные одежды.
К концу 70-х годов интервенционалистов с подачи Ирвинга Кристола (Irwing Kristol) стали называть «неоконсерваторами». Некоторые из них, как Paul Wolfowitz, Jeane Kirkpatrick, Donald Rumsfeld, Douglas Feith, Elliot Abrams, Richard Perle, Abram Shulsky вошли в начале 80-х годов в администрацию Рональда Рейгана, хотя и не находились там на ключевых постах.
И, наконец, четвертой, самой немногочисленной, но весьма активной на студенческих кампусах группой было левое социал-демократическое и социалистическое крыло Демократической партии, куда примыкали и непартийные социалисты, члены Зеленой партии. Хотя большая часть из них не считала себя марксистами, в своей политической деятельности они солидаризировались с социалистическими движениями и партиями Латинской Америки, с Кубой, Сандинистами Никарагуа, с левыми группами Сальвадора и Колумбии. Социалисты обличали империализм США за поддержку репрессивных режимов, эксплуатацию народов стран Третьего мира и за гонку вооружений. Будучи социалистами и критиками «экономического человека», они высоко ценили достижения стран социализма в области социального равенства, всеобщего и профессионального образования, медицинского обслуживания, гарантированности работы. В то же время, они отмечали неразвитость правового государства и низкий уровень гражданских и политических свобод в этих странах.
В 70-80-е годы признанными «духовными» лидерами американских «непартийных» социалистов были Noam Chomsky, Аlexander Cockburn.
Реформы «изнутри» против давления «извне»
В соответствии со своей идеологией американские консерваторы не видели в «коммунистической» системе внутренних сил и ресурсов, способных создать условия для ее трансформации в общество «западного» типа. Поэтому, те из них, кто добивался для США мировой гегемонии, как неоконсерваторы-интервенционалисты, единственный и реальный способ устранения СССР, как своего «конкурента», видели в его уничтожении. Быстрое или постепенное – это вопрос обстоятельств, но не принципа. Ликвидация Советского Союза могла произойти либо в результате военного поражения СССР, либо как следствие его истощения в ходе гонки вооружений или экономической блокады. Поэтому, концепция «сдерживания и отбрасывания коммунизма», направленная на удушение Советского Союза, или, в лучшем случае, на его ослабление, была естественной для консерваторов обоих типов – как «реалистов», так и «интервенционалистов».
Ни уровень жизни советских людей, ни степень развитости в СССР гражданского общества, ни тем более состояние с правами человека – не имело для консерваторов существенного значения. Сами же права человека в СССР, как и в других странах, оказывались в поле зрения консерваторов лишь в тех случаях, когда их можно было использовать в интересах США.
В отличие от консерваторов, либералы считали, что советская система способна к трансформации в результате постепенных внутренних изменений и реформ. Они не описывали существующий в СССР строй в религиозных (и, тем более, в конспиративных) терминах и полагали, что социализм есть исторически преходящая общественно-политическая система, имеющая свои плюсы и минусы. Плюсом либералы считали болере справедливое, чем во многих странах Запада социальное обеспечение всех слоев населения (бесплатное образование, медицина, гарантированная работа и т.д.). Минусом - отсутствие в СССР правового государства, что не соответствовало, по их мнению, культурному уровню населения, и развитости технологической и производственной базы страны. При такой оценке «реального социализма» идеология «противостояния коммунизму», будь-то «отбрасывание» или «сдерживание» - теряла моральные и исторические основания, а сами «коммунистические» страны становились объектом положительной критики, в том числе и в области прав человека.
Соответственно, политика США, по мнению либералов, должна была быть направлена не на военное противостояние с СССР, не на усиление гонки вооружений, и не на создание в СССР подпольных групп, ставящих целью свержение режима «большевиков», а на формирование в СССР объективных и субъективных условий, необходимых для проведения политических изменений. Одним из важных «субъективных» условий, по мнению либералов, было бы постепенное приведение советской юридической практики в соответствие с советскими же законами, а после подписания Л.И. Брежневым Хельсинкских соглашений, и с международным законодательством, со Всеобщей Декларацией прав человека.
В своих первых Обращениях и Заявлениях в ООН, ОБСЕ, в Конгресс США руководители подавляющего большинства американских правозащитных организаций отнюдь не выставляли требований изменения политической системы в Советском Союзе, но лишь выполнения советским руководством Хельсинских соглашений. US Helsinki Watch Committee стала первой и на сегодняшний день единственной в мире национальной неправительственной организацией (NGO), взявшей на себя «миссию» указывать правительствам других государств, что и как им следует делать в своей стране в области прав человека. Эта установка на вмешательство во внутренние дела других стран, на ограничение суверенитета независимого государства САМОСТОЯТЕЛЬНО разрешать свои проблемы вряд ли бы получила «широкое хождение» в правозащитной среде, а затем и в прессе, если бы в «провинившихся» странах руководство HRW не нашла себе поддержку и единомышленников.
Такой небольшой, но активной группой лиц, выступавшей «на мировой арене» в качестве «совести нации» и готовой жертвовать ради этого своей свободой, были российские правозащитники. Именно, российские, ибо правозащитники в других советских республиках -Литве, Украины, Грузии, Армении, Эстонии - были, фактически, борцами за политическую независимость своих республик, облекавших свою сепаратистскую деятельность в правозащитную фразеологию.
Единомышленники
К середине 70-х годов стали очевидны признака надвигающегося кризиса во всех сферах советской системы и советского общества. Диссиденты и правозащитники были лишь айсбергами «инакомыслия», охватившего значительную часть образованного слоя советского общества, включая членов компартии. Для западных либералов, для которых степень развитости гражданских и политических прав служила лакмусовой бумажкой «прогрессивности строя», появление в СССР правозащитников, было очевидным симптомом начала процесса «реформ в сознании», и они включились в этот процесс.
К этому времени на Западе уже было известно о расколе в среде российских диссидентов на два «лагеря»: «прогрессистов-западников» и «консерваторов-националистов». С «западниками» связывались имена физиков А.Д. Сахарова, Ю.Ф. Орлова, В.М. Турчина, философов Г.С. Померанца, Л.М. Баткина и тех правозащитников, кто считал, что России следует идти по «универсальному европейскому» пути в «правовое» государство с рыночной экономикой. С идеями русских «националистов» обычно связывали имена писателя А.И. Солженицына, математика И.Р. Шафаревича, историка и философа Л.Н. Гумилева и тех российских диссидентов, кто полагал, что у России есть свой собственный русский путь, не сводимый ни к западному (европейскому), ни к восточному.
Мотивы, по которым американские либералы включились в деятельность по защите российских правозащитников, можно было бы объяснить и на личностном уровне. Действительно, в российских диссидентах и правозащитниках западные защитники прав человека увидели людей, как им казалось, со схожим с ними менталитетом и имеющих такие общие характеристики и черты, как обостренное чувство справедливости, преданность гуманистическим идеалам эпохи Просвещения, критическое отношение (а иногда неприятие) ценностей общества потребления, бескорыстие и альтруизм.
И, что самое главное, - российские правозащитники объявили гражданские и политические права универсальными и фундаментальными человеческими ценностями, а их защиту - делом не только советских граждан, но и всего человечества. В самом факте появления «правовых универсалистов» в «недемократической» и «незападной» России американские сторонники «всемирной либерализации» узрели подтверждение своего тезиса об универсальности и глобальности концепции прав человека. Естественно ожидать, что американские либералы, в том числе и члены Fund for Freedom of Expression, увидели в российских правозащитниках близких себе по духу и мировоззрению людей.
Цели одинаковые, но методы разные
В 1975 году на совещание глав европейских государств, США и Канады в Хельсинки было подписано Хельсинкское Соглашение, в котором признавались «законными» существующие в Европе государства (а значит, и СССР). В обмен на эту «уступку» со стороны стран НАТО, советское руководство согласилось на включение в Соглашение положений, обязывавших все государства, его подписавшие, соблюдать права человека в той трактовке, какой они давались Всеобщей Декларацией Прав Человека. Этим актом советское руководство легализировало превращение проблемы прав человека из внутригосударственной юридической и политической категории в межгосударственную. Соответственно, принципиально менялся и статус критиков нарушений прав человека в СССР, поскольку несоблюдение прав человека перестало быть только ВНУТРЕННИМ делом государства, а критика западными правозащитниками нарушений прав человека в СССР стала легитимной и законной.
Более того, эта критика с формально юридических позиций уже не могла более восприниматься, как враждебная пропаганда, поскольку велась не с позиций национальных интересов США (или «американского империализма»), а как бы с позиций ВСЕОБЩЕГО права, признанного законным и легитимным руководством Советского Союза, подписавшего Хельсинские соглашения. А западные и российские правозащитники представали в глазах мировой, в том числе и левой общественности, не как представители интересов правящих классов США, а как защитники УНИВЕРСАЛЬНЫХ прав человека.
С приходом к власти Джимми Картера, объявившего защиту прав человека центральным элементом своей внешней политики, информационное и идеологическое давление на советское руководство и советскую элиту увеличилось. Проблема прав человека вышла из сферы активности «всемирных правозащитников» и была взята на вооружение государственными структурами США. Однако из этого факта вовсе не следует, что в конце 70-х годов проводились совместные пропагандистские акции US Helsinki Watch, Lawyers for Human Rights, с одной стороны, и американских государственных и полу-государственных учреждений, вроде CIA, Rand Corp, или Council for Foreign Relations (CFR), занимающихся профессиoнальной советологией, с другой. И хотя конкретные задачи у демократической (либеральной) администрации и у либеральной правозащитной общественности были весьма схожими, а иногда и одинаковыми (например, создание в Советском Союзе идеологической базы, необходимой для изменений политической и экономической структуры Советской системы), содержание и смысл этих изменений понимался обоими группами по-разному.
«Либеральная» администрация Джимми Картера в лице советника президента по Национальной безопасности Збигнева Бжезинского и его группы, рассматривала пропаганду идей «свободы слова, прав человека и демократии» в общем контексте идеологической борьбы Запада с «международным коммунизмом» и геополитического противостояния США и Советского Союза. Соответственно, пропаганда идей прав человека велась работниками «идеологического фронта» (Freedom House, Rand Corp, Council for Foreign Relations, US Institute for Peace, радиостанции «Голос Америки и «Свобода» и другими государственными организациями и исследовательскими центрами) с целью создания в Советском Союзе и странах Восточной Европы благоприятных «субъективных» условий для политических и экономических изменений в этих странах в желаемом для США направлении.
Западные же правозащитники-либералы, многие из которых разделяли антикапиталистические (а некоторые и социалистические) идеалы, рассматривали «внедрение» в СССР универсальных идей ПРАВ ЧЕЛОВЕКА и соблюдение их советскими властями, как необходимый элемент борьбы за «освобождение человечества», как миссионерскую деятельность. По этим же причинам правозащитники выступали за соблюдение прав человека во ВСЕХ странах мира, независимо от их политической и блоковой ориентации. Иными словами, американские правозащитники выступали не столько, как граждане США, радеющие в первую очередь об американских интересах, а как активисты всемирного правозащитного движения. Это крыло реалистов-либералов в американском обществе часто называют либерально-космополитическим.
Следует также не забывать, что многие западные (и американские) правозащитники, в том числе и некоторые члены US Helsinki Watch (Catherine Fitzpatrick, Aryeh Neier) принимали активное участие в развернувшемся в начале 80-х годов антивоенном движении.
Несовпадение целей американской администрации и американских правозащитников oсобенно четко проявилось после прихода к власти администрации президента Р. Рейгана, состоявшей в значительной части из интервенционалистов-неоконсерваторов и открыто проводившей политику давления на СССР и социалистические страны и политику «двойных стандартов» в области защиты прав человека. Устами представителя США в ООН Джин Киркпатрик было заявлено, что США будут мягче критиковать нарушения прав человека в странах, где у власти стоят «правые» режимы, и резче, где у власти «левые» режимы.
От Хельсинкской группы к правозащитному
мониторингу «в мировом масштабе»
Поначалу работа US Helsinki Watch Committee ограничивалась выпуском ежегодных отчетов о положении с правами человека в СССР и странах Варшавского Договора, а также заявлениями по поводу конкретных преследований и арестов правозащитников (особенно членов Хельсинкских групп) в этих странах. Относительно медленно рос штат организации. В начале 80-х годов число ее членов не превышало 10 человек; помимо упомянутые выше лиц в группу вошли мультимиллионер M. Bernard Aidinoff, адвокаты Roland Agrant, Charles Biblowit и Russel Karp. Практическую же деятельность осуществляла Катрин Фицпатрик (Catherine Fitzpatrick), прекрасно говорящая по-русски.
Важным событием в процессе интернационализации защиты прав человека стала международная конференция национальных Хельсинкских групп, состоявшаяся осенью 1982 года на альпийском горном курорте близ г. Комо (Италия). На конференцию собрались не только правозащитники, как Л.М. Алексеева от Московской Хельсинкской группы и Джери Лэйбер от US Helsinki Watch, но и известные политические и общественные деятели Европы и Америки лево-либерального толка, в их числе французский философ Пьер Эммануэль и руководитель Чехословацкого телевидения во время «Пражской Весны» Иржи Пеликан. (В числе гостей конференции был и автор этих строк).
Одной из тем конференции, проводившейся на вилле, принадлежащей Дэвиду Рокфеллеру, было обсуждение политики двойных стандартов в области прав человека, проводимой администрацией Р. Рейгана, о которой мы писали выше. «Ответом» на такую политику со стороны «либералов-реалистов» было создание в 1981 г. руководством US Helsinki Watch «дочерней» правозащитной организации America Watch, миссией которой стал мониторинг нарушений прав человека в странах Латинской Америки. Первым председателем Комитета Советников (Advisory Committee) America Watch стал «юрист из Уолл-Стрита» (“Wall Street Lawyer”) и вице-президент US Helsinki Watch - Adrian DeWind.
После конференции в Комо, поставившей задачу организовать защиту прав человека «во всемирном масштабе», а не ограничиваться лишь критикой коммунистических стран, Роберт Бернштейн и его коллеги по US Helsinki Watch стали создавать секции, каждая из которых «отвечала» за один из регионов мира. Все новые секции строились по схеме US Helsinki Watch: собственно правозащитную работа выполняли нанятые молодые политологи и адвокаты, среди которых были бывшие активисты антивоенного движения, а разработку стратегии, связь с федеральной администрацией, общественными организациями и политической и финансовой элитами США осуществлялась через комитеты Советников, созданные при каждой секции. В эти «комитеты» входили бизнесмены-мультимиллионеры, распорядители благотворительных фондов, как Ford Foundation и Carnegie Endowment for International Peace, видные адвокаты и юристы, известные раввины и пасторы, политические деятели умеренно-либерального направления, руководители «мозговых центров».
В 1985 году была основана правозащитная организация Asia Watch, председателем комитета Советников которой стал известнейший американский либеральный адвокат Jack Greenberg. В 1988 году была образована Africa Watch, а в 1989 году - Middle East Watch, занимающаяся, в основном, мониторингом нарушений прав человека в зоне израильско-палестинского конфликта.
К 1989 г. все правозащитные секции были объединены в одну организацию, названную Human Rights Watch (HRW), с единым руководством и общим Комитетом Советников, позже переименованным в Совет Директоров HRW. Сам Robert L. Bernstein стал председателем HRW, а вице-председателем HRW – адвокат Adrian DeWind. Исполнительным директором HRW стал бывший руководитель ACLU Aryeh Neier, его заместителем – «восходящая звезда» правозащитного истеблишмента – юрист Kenneth Roth. В комитет Советников HRW вошло 22 человека, часть из которых – руководство и «советники» правозащитних секций HRW, а часть - распорядители благотворительных фондов и мультимиллионеры-доноры, как Dorothy Cullman и Irene Diamond.
Robert Bernstein остался председателем и самой US Helsinki Watch. Его заместителями стали президент New School University историк Jonathan Fanton и юрист Alice H. Henkin, одна из директоров влиятельнейшего «мозгового центра» Aspen Institute. В состав Kомитета Советников US Helsinki Watch вошли ученые с мировым именем Hans Bethe и Jerome Wiesner, писатели Ed Doctorow и Arthur Miller, пастор Robert Drinan и раввин Rolando Matalon, бывшие активисты антивоенного движения Frances Farenthold и Stanley Sheinbaum, юристы-международники Marvin Frankel и будущий президент т.н. «Международного Трибунала по бывшей Югославии» Theodor Meron. И, конечно же, банкиры-мультимиллионеры Bernard Aidinoff, Ellen Futter, Felix Rohatyn, среди которых выделялся многолетний директор банковского дома «Salomon Brothers», «Король Уолл-стрита» миллиардер John Gutfreund. Исполнительным директором US Helsinki осталась Jeri Laber. Бывшая много лет «исследовательским» директором Catherine Fitzpatrick покинула HRW в конце 80-х годов иа-за несогласия с новой «стратегией» организации (о которой пойдет речь ниже).
Финансирование всех секций Human Rights Watch осуществлялось, в основном, еврейскими благотворительными фондами. Это - Aaron Diamond Foundation, J.M. Kaplan Foundation, Revson Foundation, Scherman Foundation. Как и в конце 70-х годов, Human Rights Watch продолжалa финансироваться фондом Ford Foundation. В числе новых «доноров» появились известные многомилионные филантропические фонды, как MacArthur Foundation, John Merck Fund, J. Mertz-Gilmore Foundation. Проводилось финансирование и через созданный Бернштейном еще в начале 70-х годов Fund for Free Expression, куда наряду с известными писателями, учеными, деятелями искусства и культуры, как Аrthur Miller, Kurt Vonnegut, E.L. Doctorow, John Updike, вошли распорядители крупных благотвoрительных фондов, уже упомянутые выше Dorothy Cullman, Irene Diamond, Mark Kaplan.
К глобалистскому «открытому обществу»
Но самым «судьбоносным» решением, повлиявшим не только на характер деятельности HRW и выбор объектов ее критики, но и на саму миссию организации, стал ее «альянс» с биржевым спекулянтом, миллиардером Джорджем Соросом (George Soros). Сорос пришел в Human Rights Watch не один. Членами комитетов «Советников» HRW и ее «дочерних» секций стала жена Сороса - Susan, вкладчики его инвестиционного фонда Quantum Fund – мультимиллионеры John Gutfreund и John Studzinski, жена менеджера этого фонда, миллиардера Stanleу Druckenmiller - Fiona Druckenmiller, и даже сотрудники компаний и фондов, принадлежащих Соросу, известные политологи Barnett Rubin и William D. Zabel, а также дипломат Warren Zimmermann. Ряд сотрудников HRW пошли работать в соросовские структуры, оставаясь в руководстве Human Rights Watch: член Совета Директоров и председатель Комитета Советников секции Европы и центральной Азии (бывшая US Helsinki Watch) журналист Peter Osnos стал исполнительным директором в соросовском издательстве. Член Комитета Советников секции по правам женщин, активист борьбы за права гомосексуалистов Gara LaMarche – стал вице-президентом нью-йоркского отделения соросовского «Института Открытое Общество» (Open Society Institute).
Об участии и роли Джорджа Сороса в правозащитном движении и в Human Rights Watch, в частности, написано немного. А то, что есть, сводится, в основном, к перечислению членов руководства Human Rights Watch (Совет Директоров, члены Комитетов Советников), получающих зарплату в «соросовской структуре» [12] Однако, дело заключается не только в прямом финансировании HRW и членов ее руководства. Дело в том, что во второй половине 80-х годов ХХ века произошло то, что можно назвать историческим совпадением. Как раз в эти роковые для социалистического лагеря годы, разбогатевший на валютных спекуляциях Дж. Сорос сформировал для себя философскую доктрину, которую он, вслед за своим учителем Карлом Поппером (Carl Popper), назвал философией «Открытого общества» [13]
Известно, что свои первые миллиарды Сорос «заработал» на спекуляциях на международном валютном рынке (Например, в 1992 г. Сорос «заработал» только за один день 1 миллиард долларов США). Деньги он стал вкладывать в организованные им же инвестиционные фонды, в том числе, в так называемые «Фонды нулевого риска» (Hedge Funds), где минимальный вклад акционера - 100,000 долларов. В эти фонды, дающие высокие проценты, вкладывали деньги, в основном, валютные спекулянты-мультимиллионеры и миллиардеры, как George Soros, Stanley Druckenmiller, Bruce Kovner, Franklin Booth, Henry Kravis. «Заработав» таким образом несколько миллиардов долларов, Сорос обратился к «девственным просторам» Советского Союза и Восточной Европы. В начавшемся смутном периоде российской (и восточно-европейской) истории честолюбивый миллиардер увидел благодатную почву для своих политико-экономических экспериментов.
Цель экспериментов - создание в Советском Союзе и странах Восточной Европы условий для свободного и неконтролируемого государством перемещения финансовых капиталов, в том числе и на валютные рынки этих стран. Сорос полагал, что добиться этого можно, создав в России и в странах Восточной Европы т.н. «открытые общества» с представительной демократией западного типа, правовым государством, независимой от государства прессой и рыночной экономикой [13]. В то же время Сорос осознает, что независимое, то есть, нерегулируемое государством рыночное хозяйство - это разрушительная сила, которая рано или поздно приведет к мировому финансовому кризису и дезинтеграции международной экономической и политической системы. [14]. И единственным решением этой глобальной проблемы Сорос видит в создании наднациональных и надгосударственных структур.
Фактически Сорос выступает за создание мирового правительства, как «коалиции открытых обществ, которая возьмет у ООН ее функции и превратит Генеральную Ассамблею в истинную законодательную власть, поддерживающую международное право» [15]. И вот тут и пришлась ему впору либеральная правозащитная организация с идеологией, опирающейся на универсалистские, по своей сути – глобалистские идеи o всеобщих правах человека, заявляющих о своем приоритете над государством, обществом, традициями, религией, моралью. Именно тут сошлись классовые интересы Сороса и других транснациональных космополитических финансовых (не индустриальных !) магнатов и профессиональные интересы наднациональной организации, основанной и руководимой издателями и юристами, разделяющими либерально-космополитические взгляды.
Продуктом этого «синтеза» стала политическая организация, руководимая и финансируемая американским либерально-космополитическим истеблишментом, использующая правозащитную деятельность для достижения политических и экономических целей этого истеблишмента. Иными словами, деятельность Human Rights Watch стала трансформироваться из информационно-гуманитарной в информационно -пропагандистскую, в своего рода Агитпроп, обслуживающий интересы финансового, политического и академического американского либерально-космополитического истеблишмента.
В ряде случаев, этот Агитпроп обслуживает и администрацию президента США, если цели последней совпадают с таковыми Д. Сороса, как это случилось во второй половине 90-х годов в Югославии и России. На Балканах руководство HRW и Сорос подерживало агрессию США в Югославии, где оба работали рука об руку с администрацией Билла Клинтона (с Маделин Олбрайт и Джеймсом Рубиным). В военном конфликте в Чечне HRW и Сорос фактически приняли сторону сепаратистов, организовав вместе с группой З. Бжезинского Американский Комитет по Чечне (American Committee on Chechnya).
Однако, когда Сорос резко выступил против военной интервенции США в Ираке, а позже заявил, что «цель его жизни» - это убрать Дж. Буша из Белого Дома [16], то Human Rights Watch заняла нейтральную позицию по вопросу о войне и, по крайней мере, открыто не сотрудничает с администрацией Дж. Буша.
«Арестовать немедленно!»
С самого начала «перестройки» члены HRW (Jeri Laber, Joanna Weschler, Adrian DeWind) стали часто посещать страны Восточной Европы и собирать материалы по «нарушению прав человека» в этих странах. Особенное внимание они уделяли Чехословакии, ибо именно US Helsinki Watch защищала в 1978 году членов чехословацкой Хартии 77, преследуемых тогдашними коммунистическими властями. Результаты их изысканий использовались администрацией США и анти-социалистической прессой Запада, как инструмент давления на пока еще не «про-западное» руководство Социалистической Республики Чехословакия.
Весомую роль в пропаганде либеральных и про-американских взглядов в Чехословакии сыграла член комитета Советников US Helsinki Watch и жена американского посла в Праге в 1982-1986 г.г. Wendy W. Luers. Как признавался в нью-йоркской штаб-квартире Human Rights Watch только избранный (1990 год) президент Чехии Вацлав Гавел: «Я знаю очень хорошо, что вы сделали для нас, и, возможно, без вашей помощи наша революция не смогла бы произойти» [17]. Сразу после установления в Чехословакии про-американского режима (конец 1989 г.) W. Luers образовала в Праге, в январе 1990 года, Foundation for a Civic Society, в который вошла значительная часть чешских интеллектуалов, подписавших в 1977 году «Хартию 77». Деньги этого фонда Luers использовала для финансирования созданного ее в 1992 году «Проекта Справедливости в Переходный период» (The Project on Justice in Times of Transition), с ежегодным бюджетом в 3 миллиона долларов США. Цель проекта - «усиление сил демократии, правового государства, гражданского общества и рыночной экономики» [18]. Всего на эти цели Foundation for a Civic Society потратил свыше 11 миллионов долларов.
Помимо «усиления демократии и рыночной экономики» в Чехии, Foundation for Civic Society занимался «трудоустройством» американских и западно-европейских «советников» в министерствах, муниципалитетах и других государственных учреждениях Чехии и Словакии. [18]. За три года (1995 – 1998 г.г.), с помощью United States Agency for International Development (USAID), созданнaя «советниками» из Human Rights Watch организация «Демократическая сеть» (The Democracy Network Program) потратила более 5 миллионов долларов США для «развития и укрепления не-правительственных организаций (NGO) в Чехии и Словакии» [18]. Совершенно очевидно, что эти действия Human Rights Watch по «укреплению рыночной экономики и неправительственных организаций» не имеют прямого отношения к защите прав человека. Зато они красноречиво демонстрируют истинные цели Human Rights Watch и конкретные задачи, которые она выполняла в странах Восточной Европы.
С конца 80-х годов, помимо обычного для правозащитних организаций мониторинга нарушений прав человека, HRW стала выпускать заявления, в которых она «выговаривала» провинившимся правительствам за их поведение, а несколько позднее, к середине 90-х годов, даже давать рекомендации ООН и правительствам НАТО, как следует наказывать страны-нарушители. Особенный «гнев» и неудовольствие HRW и ее главного донора Д. Сороса вызвала Югославия, государство не желающее ни «интегрироваться» в НАТО, ни «открывать» свои границы для бесконтрольного проникновения в страну финансового капитала наднациональных корпораций. И вот, начиная с 90-х годов ХХ века, сотрудники-«исследователи» Human Rights Watch - Fred Abrahams, Peter Bouckaert, Rachel Denber, Lotte Leicht, Benjamin Ward, Joanne Mariner, Martina Vandenberg – стали регулярно посещать Боснию, Хорватию и Косово - собирать матералы по нарушением прав человека в ходе военных операций на территории Югославии. Собранные «материалы» обрабатывались и готовились в виде «заявлений» и «отчетов», которые Human Rights Watch регулярно выпускает вот уже более 10 лет.
Подавляющее часть этих публикаций «обличает» власти Сербской Республики (президент Радован Караджич) и Союзной Республики Югославия (президент Слободан Милошевич) в «этнических чистках» и «геноциде» мусульманского и хорватского населения Боснии и Косово. В том, что Human Rights Watch выступала на стороне сепаратистов – хорватов, мусульман, албанцев-косоваров - говорят и факты ПРЯМОГО сотрудничества членов руководства HRW и Комитетов Советников HRW с косовскими сепаратистами. Например, член Комитета Советников секции HRW по Европе и Центральной Азии (бывшая US Helsinki Watch) Мортон Абрамович (Morton Abramovitz) был советником делегации косовских албанских сепаратистов на переговорах с делегацией Югославии в Рамбуйе (Франция) в январе-феврале 1999 года [19].
Разумеется, сотрудники HRW не могли полностью игнорировать зверства, творимые хорватской и мусульманской стороной конфликта. Но вот, как выглядит «статистика» заявлений HRW за период с 1992 по 2001 годы: 122 заявления HRW были сделаны в связи с «нарушениями прав человека» сербской стороной, 9 заявлений - хорватской стороной, 4 заявления – боснийской (мусульманской), и 6 заявлений – косовской (UCK/КLА). Немудрено, что после знакомства с такой статистикой у европейской и американской общественности формировалось твердое убеждение о «преступном» характере режимов Р. Караджича и С. Милошевича, которых про-НАТО-ская пресса Запада сравнивала с А. Гитлером и И.В. Сталиным.
Помимо систематической информационной и психологической обработки западного общественного мнения, Human Rights Watch и ее главный донор и идеолог Дж. Сорос занялись строительством оппозиционной режиму Милошевича «гражданской» и политической инфраструктуры. Эта структура состояла из десятков общественных организаций, «civic groups», правозащитных организаций, клубов, радио- и телестанций, газет и журналов. Она была призвана создать в Югославии «революциoнную» атмосферу и содействовать не только переходу власти в руки «про-западных» партий, но и обеспечить поддержку новому про-западному режиму на какой-то «исторический этап», требуемый для фундаментальных экономических и социальных преобразований в Югославии [20].
В этих широкомасштабных «преобразованиях» сербского общества, начатых еще в конце 80-х годов, участвовали также и американские государственные фонды, как, например, National Endowment for Democracy (NED), в Совет Директоров которого входят и члены руководства Human Rights Watch (тот же Morton Abramovitz). Вот, что говорит по этому поводу сотрудник NED Paul McCarthy: «Программы NED помогли выжить значительному числу независимой прессы Югославии и сломать (разрядка моя – О.П) ключевые центры контролируемой государством мас медиа ...усилением влиятельных источников объективной информации. Помощь NED дала возможность газетам, радио и ТВ станциям приобрести необходимое им оборудование, включая печатную и вещательную аппаратуру и передатчики. В числе наших «грантополучателей» - газеты Наша Борьба, Время и Данас, независимая телевизионная станция в восточной Сербии TV Negotin, популярное агенство новостей BETA и белградская радиостанция Radio B-92.» [21].
Именно Human Rights Watch выступила в 1992 году инициатором создания так называемых «Трибуналов» над руководителями «непослушных» государств, в первую очередь, Югославии и Республики Сербская - Караджичем и Милошевичем. В нарушение устава ООН в феврале 1993 был создан такой Международный Трибунал по «бывшей» Югославии, а уже через несколько месяцев, 1 августа 1993 года HRW опубликовала «Отчет» о якобы совершенных 20 ноября 1991 г. югославскими военнослужащими убийств примерно 260 захваченных в плен хорватов. Показательна шапка Отчета: «Наказать немедленно! Human Rights Watch публикует восемь дел для Трибунала по воинским преступлениям в бывшей Югославии» [22]. И хотя внимательное чтение этого отчета не дает никаких убедительных аргументов для обвинений армии Югославии в убийстве более двух сотен хорватов, авторитет ведущей правозащитной организации был достаточным основанием для многих на Западе поверить в истинность приведенных в отчете обвинений.
Сразу же после публикации «Отчета» Human Rights Watch начала в отношении руководства Югославии кампанию под названием «Аrrest Now!” («Aрестовать немедленно!»). Как с гордостью сообщает читателю руководство Human Rights Watch, «сочетая работу с юристами, прессой, с мобилизацией огромного числа людей, мы заставили правительства НАТО арестовать подозреваемых (разрядка моя – О.П.) или заставить последних самим сдаться» [23].
И даже сегодня, когда все обвинения С. Милошевича в геноциде и этнических чистах рушатся, как карточный домик [24], HRW продолжает настаивает на «обоснованности» своих обвинений [25].
Двойные стандарты Human Rights Watch
Сегодня HRW имеет своих оффисы в 10 странах мира - Нью-Йорк, Вашингтон, Лос-Анжелес, Брюссель, Лондон, Рио-де-Жанейро, Москва, Тбилиси, Душанбе, Гонконг. Ее штат насчитывает более 180 человек, а ежегодный бюджет – 21,715,000 долларов. Она регулярно выпускает свои «заявления» и «отчеты» по поводу нарушений прав человека практически в каждой стране нашей планеты. Однако, как писал Дж. Орвелл «все люди равны, но некоторые ровнее». Чтобы обнаружить, кто у лидеров Human Rights Watch «ровнее», а кто «не очень», достаточно взглянуть на статистику ее заявлений и отчетов. Она ярко демонстрирует в какой степени Human Rights Watch применяет двойные стандарты и выборочность объектов своей критики и может служить лакмусовой бумажкой, свидетельствующей о явной пристрастности HRW к тому или иному «режиму» и государству.
Возьмем государства бывшего Советского Союза. За семь лет, с 1994 по 2001 год, HRW сделалa 172 заявлений в связи с нарушениями прав человека в этих государствах. Из этого числа 117 заявлений сделано только по одной Российской Федерации. Для сравнения, за тот же семилетний период по Украине не было сделано НИ ОДНОГО заявления, по Казахстану - всего 6 заявлений, а по Туркменистану – и того меньше - 3 заявления. И это при том, что тот же HRW осуждал режимы Назарбаева и Ниязова за установление режима личной власти, за подавление свободы слова, печати, собраний, за аресты членов оппозиционных партий!
За тот же период времени (1994 – 2001 г.г.) Human Rights Watch не сделала НИ одного заявления в связи с нарушениями прав русского населения в Латвии и Эстонии. Не было сказано ни о захвате православных церквей на Украине, ни об арестах активистов русского казачества в Казахстане, ни об этнических чистках в Таджикистане и Казахстане. Лишь только в 2-х заявлениях (оба - по Туркменистану) есть среди прочего сообщения об ограничении употребления русского языка в государственных и частных организациях и институтах и об уголовном преследовании активистов неразрешенных русских организаций. (Подробнее на вебсайте Института стран СНГ «Материк» [26]).
В чем тут дело? Откуда такая дифференцированность? Ответ на этот вопрос лежит далеко не в правозащитной сфере. Я приведу лишь одну цитату, которая все ставит на свои места: «Казахстан - это наш ключевой союзник в Центральной Азии из-за его газо-нефтяных ресурсов» [27]. Это пишет не советник Президента США по Национальной безопасности, а исполнительный директор Human Rights Watch по странам Европы и Центральной Азии, Элизабет Андерсен. Вы можете себе представить председателя общества «Мемориал» С.А. Ковалева, произносящего такую фразу?!
Тот же подход в отношении Туркменистана, имеющего богатые нефте-газоресурсы, и которому на протяжении последних лет правительство и Конгресс США ежегодно «выделяет» по 150-180 миллионов долларов. О какой защите прав человека может идти речь, когда «пахнет» сотнями миллиардов долларов!
А вот как обстоит дело с защитой прав человека на Ближнем Востоке. Вряд ли кто будет отрицать, что самым неправовым и средневековым государством в этом районе является Саудовская Аравия, где членов оппозиционных организаций не судят, а вешают, где сексуальным меньшинствам рубят на площади голову. И сколько, вы думаете, HRW сделала заявлений о нарушениях прав человека в Саудовской Аравии за тот же 8-летний период (1994 – 2001 г.г)? Всего восемь (8). Сравним эту цифру с 122 заявлениями и обращениями, сделанными HRW за тот же период времени в связи с «нарушениями» прав человека сербскими властями.
Очень характерна установка HRW в отношении израильско-палестинского конфликта: каждый год она выпускает примерно равное количество заявлений о нарушениях прав человека, сделанные обеими сторонами. В результате, общее количество заявлений HRW по нарушению прав человека в Палестине и в Израиле за период 1994 – 2001 – практически одинаково: 32 раза был «виноват» Израиль, 33 раза – Палестинская Автономия. Однако, это «уравнивание в грехах» не избавило HRW от обвинений в необъективности и пристрастности, как с одной стороны конфликта, так и с другой,
A вот как правозащитники из Human Rights Watch «информировали» западного читателя о событиях в Чечне. За период военных действий с 30 сентября 1999 года по 16 апреля 2000 года HRW сделала 41 «заявление» о нарушениях прав человека в Чечне. Из них российская сторона осуждалась в 38 заявлениях, «ичкерийская» («чеченские бойцы», по терминологии Human Rights Watch) – в 1 (одном!) заявлении, и совместно обе противоборствующие стороны – в двух заявлениях [28]. Таким образом, в соответствии с «данными» HRW российские власти (армия, ОМОН и т.д.) нарушали права человека в Чечне в 13 раз (!) чаще, чем это делали боевики Басаева-Масхадова-Абу Валида! А если учесть, что и до 2-й чеченской кампании «российская» сторона осуждалась правозащитниками из HRW 19 раз, а «чеченская» всего лишь 1 раз, то ни у кого на Западе не могло и возникнуть сомнений в отношении колониальной и «зверской» (буквально так и пишут в западной прессе!) политики России в отношении «свободолюбивого чеченского народа Ичкерии».
В качестве иллюстрации «заангажированности» Human Rights Watch укажем и на бурную публицистическую активность, которую она вела накануне агрессии США против Ирака. Напомним, что одной из не очень афишируемой целей этой войны было устранение потенциальной угрозы Израилю со стороны режима Саддама Хуссейна. Так вот, за несколько месяцев до начала военных действий Human Rights Watch начала серию публикаций «отчетов» и заявлений по нарушению прав человека в Ираке ...10-ти и даже 15-ти летней давности. В числе них – публикации материалов об использовании в 1987 году режимом Саддама Хуссейна химического оружия в войне с курдскими сепаратистами. Цель этих публикаций была очевидна: продемонстрировать всему миру «ужасы» правления Саддама Хуссейна и тем самым «смягчить» ожидаемую негативную реакцию общественности на агрессию США против Республики Ирак. Ну, а чтобы не дать повод подозревать HRW в «солидарности» с нынешней администрацией Буша, Human Rights Watch предпочла воздержаться от выражения своей позиции по войне в Ираке [29].
Вместо заключения
На фоне империалистической, экспансионистской и открыто агрессивной
внешней политики администрации Буша, попирающей международные законы, а уж тем более, права человека, «выборочная» защита прав человека и «двойные
стандарты» Human Rights Watch выглядят мелкими и незначительными, как мелкое
хулиганство на фоне уличного бандитизма. Однако, уже сегодня становится
очевидным для большинства наблюдателей, что новоявленные хозяева «нового
мирового порядка» не расчитали своих сил и степени сопротивления со стороны
антиглобалистских сил, в том числе и внутри самих США. Что «большевистское»
окружение Буша – ученики философа Лео Штрауса и вчерашние троцкисты - взявшиеся проводить «перманентную демократическую революцию» –лишь «калифы на час». Что с уходом из Белого Дома Джорджа Буша и Ричарда Чейни уйдут и они (да уже начали уходить - Ричард Перл, Дэвид Фрум).
И вот тогда на их место придут нынешние критики американских
«большевиков-неоконсерваторов» - американские «меньшевики-либералы»,
сторонники «гуманитарных интервенций» наподобие той, что была проведена в
Югославии - Збигнев Бжезинский, Кеннет Рот, Мортон Абрамович, Строб Талбот,
Барнет Рубин, Рита Хаузер, Ричард Диккер и, конечно, финансирующий ныне
демократических кандидатов в президенты США, Джордж Сорос. И вновь пойдут
лавиной (а не ручейком, как сегодня) в ООН, в Конгресс и администрацию
Президента США «заявления» и «обращения» Human Rights Watch - по поводу
"жестокого обращения российских властей с чеченскими беженцами в Ингушетии",
о "нарушениях прав турок-месхетинцев" на их новой Родине, на этот раз –
Кубани, о продолжающемся «удушении» российским государством прессы и ТВ, о
«разгуле фашизма и антисемитизма» на улицам российских городов...
... А в подкомиссиях Конгресса США снова начнут давать свои «показания»
Е.Г. Боннер, Л.А. Пономарев, С.А. Ковалев, А.М. Брод, О.П. Орлов, А.С.
Политковская, Ю.В. Самодуров, А.М. Черкасов и другие российские
правозащитники, коллеги и единомышленники американских
либералов-космополитов из Human Rights Watch.
Литература
[1] О.А. Попов, «Защитники прав человека или «агенты глобализма»?,
«Москва», #1, (2004) (http://www.moskvam.ru/2004/01/popov.htm)
[19] M. Abramovitz, «Serbia cannot control over Kosovo»,
http://www.unmikonline.org/press/mon/lmm301100.html
[20] http://emperors-clothes.com/engl.htm#1
[21] Выступление Пола Б. Маккарти (Paul B. McCarthy) на Комиссии по
Безопасности и сотрудничеству в Европе, (2172 Rayburn House Office Building,
December 10, 1998).
