О. Мороз. «Хроника либеральной революции»

В действительности до разгона Верховного Совета и Съезда оставался еще целый год.

Тем не менее позиция президента, повторяю, была в самом деле тверда. Он ее обозначил на встрече с членами Совета национальностей ВС 17 ноября. Касаясь непрекращающихся разговоров о том, что он-де собирается ввести в стране прямое президентское правление, Ельцин заявил: он не такой чудак, чтобы пойти на нарушение Конституции, однако если Съезд попытается «свернуть реформы, отказаться от них, то президент должен будет защитить волю народа». «Прежде всего я присягал народу», — подчеркнул Ельцин.

Так впервые президентскими устами была произнесена эта знаменитая формула — та самая, которую уже менее года спустя, в сентябре — октябре 1993-го, он, президент, сделает своей главной «идейной» опорой в жестокой схватке с противником.

Народ или Съезд?

(Из записной книжки)

После лета и осени, наполненных колебаниями и сомнениями, маневрированием и попытками (заведомо обреченными) добиться мировой с оппозиционно настроенным депутатским большинством, президент Ельцин придумал наконец (а может, кто из советников подсказал) формулу, на которой, как можно понять, он собирается стоять как на последнем рубеже: «ПРЕЖДЕ ВСЕГО, Я ПРИСЯГАЛ НАРОДУ».

То, что это не случайно оброненная фраза, а тщательно обдуманная позиция, подтверждает тот факт, что в последние дни Ельцин постоянно повторяет эти слова, при различных обстоятельствах. Дай Бог, чтобы он в самом деле нашел в себе силы до конца на ней стоять. К сожалению, постоянство не относится к числу добродетелей нашего президента, а его твердость нередко бывает лишь внешней.

В ответ, однако, казенные журналисты из пресс-службы Верховного Совета (не по своей, надо полагать, инициативе) немедленно выкинули контрформулу (формально — в связи с намерением «ДемРоссии» организовать референдум о праве народа через референдум решать вопрос о досрочном роспуске Съезда): народ, мол, не вправе принимать такое решение, его может принять только сам Съезд. Дескать, народные избранники несравненно выше и главнее, чем избравший их народ. «Мы ведь верховная власть. Все в наших руках», — как любит повторять Руслан Хасбулатов, подобно пастырю ласково глядя на своих овец, сидящих в зале.

Да нет, народ старше по чину, господа! Именно он, и никто другой, есть первейший источник всякой власти. А уж прочие ее носители — не более как его порученцы. Эту-то нехитрую мысль и имел в виду президент, беря на вооружение упомянутую выше формулу. В досрочном роспуске парламента нет ничего необычного. Это элементарная норма политического бытия в большинстве демократических стран. Вы говорите, что в данном случае она не укладывается в конституционные рамки? Но в истории почти каждой страны бывали тупиковые ситуации, когда, исчерпав другие возможности, приходилось выходить за пределы Основного закона. Еще древние высмеивали наивное представление, будто все можно решить с помощью существующих законодательных норм: «Пусть погибнет мир, но восторжествует юстиция!».

В последние дни перед съездом Верховный Совет выступает со всякого рода призывами к консолидации и единству. Ни малейшего доверия эти призывы, разумеется, не вызывают. У депутатов было достаточно времени НА ДЕЛЕ показать такое стремление. Однако они вызывающе продемонстрировали обратное — последовательно и упорно отталкивая протянутую для мира президентскую руку.

Пора отряхнуть словесную шелуху и представить происходящее во всей простой обнаженной сути: кучка выскочек-политиканов в парламенте и вне его, представляющая в конечном счете лишь интересы старой и новой, нарождающейся номенклатуры, желает одного-единственного — опрокинуть президента и правительство, свернуть реформы. Они не ограничивают себя в выборе средств. Одно из доказательств тому, яркий пример их провокаторской деятельности — статья «Агенты влияния», опубликованная в «Советской России». Главный ее тезис — чудовищное (если подходить к этой «публицистике» всерьез) утверждение, будто реформы в России проводятся под диктовку американских спецслужб. Делаются прозрачные намеки, что и сам Ельцин суть «агент влияния». В числе тех, кто подписал это произведение, несколько депутатов, российских и бывших союзных, в том числе небезызвестный Сергей Бабурин.

Неясно поэтому, с какой стати президент должен проявлять в противостоянии им излишнюю щепетильность: в конце концов, на карту поставлена судьба многострадальной страны, вся история которой есть история мучений, навязывавшихся ей бесчисленными поколениями разнообразных негодяев.

Хорошо еще, если очередной «исторический» съезд подобно предыдущему выльется в воинственное стояние на реке Угре с боевыми кликами и взаимными угрозами. Если же появятся первые признаки Куликовской битвы, президент и правительство должны принять ее и выиграть. Любыми средствами. И без всяких вариантов.

* * *

Эта запись сделана по свежим следам тогдашних событий. В ней настроение того момента, не только мое, но, думаю, многих людей демократических убеждений.

Кстати, Ельцин — через своего пресс-секретаря — отреагировал на упомянутую статью в «Советской России» весьма резко. В своем заявлении — без сомнения, он согласовал его с президентом — Вячеслав Костиков назвал публикацию «верхом политического аморализма и нравственного падения». «Это оскорбление России, — говорилось в заявлении. — Оскорбление русского народа. К сожалению, среди политических мерзавцев, подписавших это, народные депутаты России и СССР. Хочется надеяться, что ВС, его руководство, лидеры политических фракций, депутатский корпус, отстаивающий интересы не кучки политических прохвостов, а населения страны, дадут надлежащую, в том числе и правовую, оценку такого рода провокациям...»

Ни полшага навстречу!

Выдвинув эту жесткую ключевую формулу — «Прежде всего я присягал народу», — Ельцин вместе с тем по-прежнему не исключал возможность какого-то компромисса. Например, кого-то из членов правительства в самом деле можно заменить, но эту замену следует осуществить «в плановом порядке», ее «никак не надо связывать со съездом», никакого давления он не потерпит.

Более всего президент опасается, чтобы его готовность к компромиссам не была истолкована как «демонстрация слабости». На упомянутом уже совещании 17 ноября Ельцин напоминает депутатам, что в последнее время он постоянно старался идти им навстречу. Они же на это ответили «самой большой серией отказов за все время существования президента и правительства», депутаты «не сделали и полшага навстречу». От такой политики проигрывают все, ибо развивается паралич власти.

В справедливости этих слов нетрудно убедиться, подсчитав, сколько раз ВС отклонял предложения президента, выносил на повторное рассмотрение и принимал отклоненные им законы. «Такая серия отказов вызывает недоумение и непонимание, — сказал Ельцин, — Если я в чем-то не прав, то давайте откровенно скажем друг другу».

Однако депутаты вовсе не горят желанием досконально разбираться, в чем не прав президент. Они уже твердо усвоили: все, исходящее от него, неприемлемо.

Впрочем, после упрека, который президент бросил депутатам 17 ноября, — что они-де не желают делать «и полшага навстречу», — народные избранники вроде бы решили наконец продемонстрировать готовность к такому встречному движению. В Верховном Совете был подготовлен проект предсъездовского заявления «в поддержку института президентской власти в России». «Верховный Совет, — говорилось в проекте, — полностью отдает отчет в исключительно важной и позитивной роли президентской власти и понимает, что любая попытка ее ослабления самым пагубным образом скажется на обстановке в стране». Однако принят был документ в весьма усеченном виде. Любопытно, что именно из него исчезло. Исчезли как раз эти самые слова, — дескать, депутаты понимают «исключительно важную и позитивную роль президентской власти» и готовы «противостоять любым попыткам» ее ослабления. Были отклонены также и соответствующие поправки — например, та, где ВС выражал протест в связи с «призывами к ликвидации института президентской власти».

(В том, что все это было сделано не случайно, легко убедиться, прочитав, например, такой философский пассаж в воспоминаниях Хасбулатова: «Горбачев... совершил величайшую средневековую контрреволюцию, введя институт президентства... Институт президентства как форма исполнительной власти выступает величайшим источником напряженности, интриг, склок, конфронтации общества, его раскола».)

Ясно, что «примирительное» заявление, прошедшее такую редактуру, Ельцин, конечно, никак не мог принять в качестве «акта доброй воли», «шага навстречу президенту».

Ельцин предлагает заключить конституционное соглашение

В конце ноября, перед съездом, Ельцин начинает продвигать идею конституционного соглашения, которое могло бы действовать до принятия новой конституции и послужить делу стабилизации политической обстановки в стране. Впервые, 22 ноября, эту идею «озвучил» Геннадий Бурбулис. По его словам, президент «заинтересован», чтобы такое соглашение между исполнительной и законодательной властью было заключено на предстоящем съезде. Как сказал Бурбулис, в этом документе следует четко определить полномочия президента, парламента и правительства, зафиксировать правила, которые все будут соблюдать в течение стабилизационного периода (он мог бы занять год-полтора).

Трудно было рассчитывать, что депутатское большинство примет это предложение, — с предстоящим съездом оно связывало совсем другие планы, так что этот очередной шаг Ельцина, нацеленный на достижение компромисса, какого-либо развития в ту пору не получил. Тем не менее, некое подобие конституционного соглашения на съезде все же было достигнуто. Я имею в виду принятое прежде всего в результате отчаянных усилий президентской стороны съездовское постановление «О стабилизации конституционного строя Российской Федерации» (о нем речь впереди).

К идее конституционного соглашения вновь — опять-таки по инициативе президента — вернулись позже, во время баталий, предшествовавших апрельскому референдуму 1993 года.

Что будет на съезде...

Накануне VII съезда, как и накануне других, публикуются разные мнения насчет того, что на нем может произойти. Одни надеются, что курс на преобразования будет продолжен, другие — что реформы и реформаторов удастся-таки придушить.

— Я ожидаю, что на съезде будет остановлено падение нашей страны в пропасть... Все будет зависеть от того, смогут ли стороны в какой-то мере пересмотреть свои позиции. До последнего времени президент заявляет довольно жесткую позицию, то есть намерен проводить эту катастрофическую реформу дальше и сохранить свою команду. Думаю, что на таких условиях и на такой платформе согласие найдено быть не может.

Это Владимир Исаков, один из самых рьяных оппозиционеров. За туманной формулировкой «президент должен в какой-то мере пересмотреть свою позицию» у него, как видим, скрывается вполне определенное: Ельцин должен отказаться от реформ.

Многие прежде всего опасаются непредсказуемости народных избранников, их склонности к эмоциям, к совершенно иррациональному образу мышления и действий. Депутат Ирина Виноградова, фракция «Свободная Россия» (бывшая — «Коммунисты за демократию»):

— Меня пугает непредсказуемость Съезда, когда он может поддаться на истеричность того или иного депутата. Надо убрать истерику, спокойно обсудить с правительством и президентом, как выбраться из этого болота.

Петр Филиппов, в ту пору один из самых активных депутатов-демократов (в дальнейшем он как-то исчез из поля зрения):

— Думаю, что сегодня попытка импичмента — отрешения президента от власти — и устранения самого института президентства уже не пройдет. Конечно, на Ельцина будет оказываться давление, но оно не окажется слишком сильным — пар, как говорится, вышел. Как сложится судьба реформ? Процесс, как говорится, пошел. Это видно хотя бы на примере только что принятого закона о собственности на земельные участки. А когда на встрече с директорами Гайдар предложил исключить из процесса приватизации тех, кто против нее, таковых не нашлось. О чем это говорит? В течение последнего полугодия произошли радикальные изменения в поведении и образе мыслей хозяйственной элиты. Реформы можно замедлить, но остановить их уже не удастся, в том числе и Съезду.

Еще один депутат демократической ориентации Владимир Варов:

— Я все-таки надеюсь, что курс на реформы удастся сохранить, несмотря на очень специфический состав и Верховного Совета, и Съезда. Хотя ситуация кризисная, я все-таки продолжаю, пусть наивно, надеяться, что разум возьмет верх и Съезд не допустит изменений в Конституции и превращения президента в подобие английской королевы. Если же концепция Верховного Совета победит, если парламент в его нынешнем составе возьмет на себя роль исполнительной власти и в таком качестве примется управлять страной, нетрудно представить, что из этого получится...

И снова о непредсказуемости Съезда. Будущий «яблочник» Виктор Шейнис:

— Съезд слабо предсказуем. На нем может произойти все, что угодно. Правда, в последнее время в поведении большинства фракций вроде бы наметились сравнительно примирительные тенденции... Я утверждал и продолжаю утверждать, что созывать сейчас Съезд не было нужды. У депутатов могло бы хватить мудрости отложить его, поскольку на нем все равно ничего принципиального решить нельзя. По крайней мере будем надеяться, что небольшая группа крикунов, которая сделала своим амплуа яростные обличения от микрофона, окажется в меньшинстве.

«Группа крикунов» была не такой уж небольшой. Главное же, ей почти всегда удавалось «завести» и повести за собой большинство.

Это были мнения депутатов. А вот взгляд несколько со стороны. Герман Дилигенский, политолог:

— Съезд непредсказуем еще и потому, что вопреки распространенному мнению, в этом многолюдном собрании нет сколько-нибудь явного политического большинства — ни левого, ни правого, ни консервативного, ни реформистского. Та масса депутатов, которая располагается между противоположными политическими полюсами, соответственно, колеблется между самыми различными настроениями и интересами — от азартной травли команды Гайдара до признания неизбежности реформ, от страха потерять насиженные места до желания избежать политического хаоса. Эта серединная часть Съезда особенно неустойчива, как и любая толпа.

<<   [1] ... [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] ...  [98]  >>